— Будем готовиться к самому худшему варианту развития событий. Корышева отстраняют от дела, хотя бы на время расследований. В случае моей смерти… — генерал на секунду остановился. Булдаков в ужасе посмотрел на Ромина. Таких слов Андрей никак не ожидал. — Если это случится, то наверняка все материалы пропадут. Но есть копии. Ты их получишь.
— Неужели настолько реальна угроза?.. — только и смог спросить Андрей.
— Не знаю, но я хочу быть готовым ко всему. Если играем, то по крупному, иначе не имеет смысла затевать весь этот процесс. Когда СО поймёт, что деваться ему некуда он будет действовать максимально жёстко. Это люди без морали и принципов. Я их знаю. Насколько связаны они с Максом… вот и увидим. Может быть, нет никакой связи. И ещё… Я подписал приказ, теперь ты и Соколов официально работаете вместе с Павлом.
Андрей даже удивился: Ромин решил провести рокировку, но подумав, согласился. Такое решение было бы оптимальным.
— Теперь у нас руки развязаны, — добавил генерал. — Поступайте в его распоряжение. Кажется, он нашёл что-то интересное под Новосибирском. Говорит, что нашёл гипертуннель и требует Сиинова.
— Правда? — обрадовался Андрей. — Я вылечу вместе с Михаилом Фёдоровичем.
— Да, немедленно, — поддержал его Ромин…
Андрей не стал задерживаться и собрался в короткие сроки. Попутно, он позвонил Саше, сообщив ему некоторые новости. Друг уже был на полпути в Америку. Сиинова Булдаков видел всего пару раз, и то мельком, по рассказу Павла, этот учёный больше походил на сумасшедшего. А Саша сказал, что Кэтти его недолюбливает из-за разницы в подходах. Тем не менее, Андрей надеялся, что проблем с «головастиком», как называли учёных между собой сотрудники ОМБ, не возникнет. Впрочем, к любому человеку главное найти подход, а это он всегда умел.
Булдаков подошёл к кабинету Сиинова, мысленно перекрестившись, постучал. Оттуда ответил гнусавый голос:
— Войдите, коль не шутите.
Андрей шёл с делом, поэтому под условие не подпадал. Кабинет учёного оказался не менее оригинальным, чем хозяин. Исписанные листы бумаги валялись, казалось, без всякого порядка. Как Сиинов мог работать в таком бардаке, Андрей не представлял. Здесь практически не было мебели. Исключение составлял стол, на котором стоял компьютер и где восседал учёный, смотрящий на него поверх совершенно диких очков.
— Приветствую, милейший, — сказал он, впрочем, без издёвки в голосе.
— Здравствуйте, Михаил Фёдорович. Я от Павла Корышева.
— Звать-то вас как, молодой человек?
— Андрей.
— А отчество?
— Можно без него, — в ответ сказал Булдаков, за что получил удовлетворительный кивок от Сиинова. Кажется, удаётся нащёпать ниточку, теперь Андрей знал, как следует вести себя, чтобы этот человек не относился к нему пренебрежительно. — У меня задача, решение которой может быть доступно только вам.
— Интересно, — Михаил Фёдорович даже заёрзал в предвкушении. — Рассказывайте.
— Я и сам всего не знаю. Нужно срочно лететь в Новосибирск. Павел нашёл гипертуннель и хотел бы, чтобы вы первым осмотрели.
Судя по реакции Сиинова, Андрей нашёл верный подход. Он вскочил и со словами: «Так чего же мы ждём. Марш за билетами! Мне ещё надобно коллег собрать!» пулей вылетел из кабинета. За ним последовал и Булдаков…
Работы навалилось так много, что Кэтрин даже не успевала поесть. Первым делом следовало изучить списки предлагаемых коллег. Действительно, Агентство выполнило её требования, и все бывшие учёные ПИЦа, которые пожелали продолжить участи в проекте, уже были здесь. Таковых оказалось достаточно много: почти все — ещё одно подтверждение приверженности курса Перетлёва. Да, его многие любили, это была творческая любовь, созидающая, основанная на увлечении общим делом.
Первая встреча с коллегами оказалась столь же радостной сколь и не лишённой толики грусти. Сначала Кейт объявила минуту молчания в память о погибших людях, а по её истечению началось долгое совещание, на котором были выбраны основные направления работ и сроки их реализации. Федеральное Агентство Космонавтики не двузначно намекало, что ждёт результата в кратчайшие сроки. Взамен они готовы выполнять любые прихоти учёных и оплачивать любые расходы, поэтому требования оказались взаимными. Впрочем, Кейт понимала причину спешки: Китай имеет солидную фору, а так долго ожидаемые инвестиции в проект Бразилии и Индии остались только словами. Крах ожидаемых надежд посеял сомнения в головы политиков этих государств. Пожалуй, только во времена Холодной Войны космическая гонка достигала таких накалов. Краем уха Кэтрин слышала, что недавно состоялась тайная встреча на верхнем уровне, где президенты ФСГ обсудили сложившееся положение, но никакой конкретики не знала.
Работа кипела уже третий день. Разумеется, пока ещё никаких существенных подвижек не было. Кэтрин сидела за рабочим терминалом и рассматривала только пришедшие чертежи. На первый взгляд всё так как и было, но следовало проверить ещё раз. «Этим займётся Майкл и его команда», — решила Кейт. Ей сейчас было не до технических деталей. Вскоре должна прибыть команда техников и рабочих, которые после завершения первого этапа работ проектного отдела должны будут монтировать установку гипердвигателя. Нужно организовать фронт работ с уже имеющимися материалами.
От размышлений Кэтрин отвлёк стук с дверь.
— Войдите, — сказал она. На пороге появился Майкл Хоссеби, начальник проектного отдела. Он работал в команде Перетлёва ещё до её появления на ПИЦе, ему было около пятидесяти, но отношения выстроились довольно неформальные. — О, привет! Я как раз о тебе сейчас думала.
— Отлично. Что именно?
— Мне прислали чертежи первого фазового перехода. Проверь их: ничего проектировщики не напутали?
— Конечно, скинь на рабочий комп, — кивнул он. — Я вот по какому делу: пускай нам ИИ поставят. Он бы нам очень помог.
— Хорошо, я поговорю.
Зазвонил коммуникатор. Кэтрин пододвинула браслет и произнесла его:
— Да, Хезби. Я слушаю.
— К вам посетители. Алекс Соколов и Станислав Тёмин, — ответил Артур. — Но они у меня не записаны…
— Да, я их знаю. Всё в порядке. Я их встречу.
Кэтрин пропустила вперёд Майкла и вышла сама. Она быстрым шагом проследовала к выходу из комплекса. На каждом углу стояли охранники, а где это было невозможно — видеокамеры. Да, Хезби действительно многое учёл. Теперь, если кто-то появится внутри комплекса, его тут же заметят. Слепых зон попросту не было.
Кэтрин вышла на улицу — в глаза ударил яркий солнечный свет. Ветра, к счастью не было. За эти несколько дней она успела почувствовать всю его иссушающую силу.
Служебная машина, стоявшая у входа в комплекс, повезла её к КПП. Уже издали она заметила две фигуры, и в одной из них признала Алекса. Автомобиль остановился в метрах десяти от пункта. Кейт вышла и направилась в сторону гостей. Хотелось помахать рукой и крикнуть: «Привет, Алекс!», но нельзя, чтобы сотрудники заподозрили свою начальницу в неформальных отношениях с кем бы то ни было. Это могло подорвать её авторитет.
— Доброе утро, мистер Соколов, — произнесла она.
— Здравствуйте, — ответил он, очевидно, понимая ситуацию. — Это Станислав Тёмин, пси-врач.
— Доброе утро, мисс, — ответил стоящий рядом человек. Кэтрин только сейчас осмотрела его: до того всё внимание было занято Алексом. Врачу на взгляд было лет пятьдесят, на его голове уже образовалась небольшая лысина, аккуратная бородка придавала ему солидности. В руках Тёмин держал увесистую сумку. Вероятно, в ней находились приборы.
