мускулистые, но они уже не кланялись, они вообще не оглянулись на вошедших.
Еще одна дверь — бронированная. За ней — темный коридор, уходящий куда-то вниз. Длинный коридор, слишком длинный для такого дома, видимо, он проходил и под улицей, и под соседними зданиями. Постепенно он становился все более отвесным и все более темным — чем дальше они уходили, тем реже попадались электрические лампочки на стенах.
Шли долго, вероятно, километра два, если не больше, и, в конце концов, коридор привел их в подземный зал с полукруглым потолком.
Зал освещался уже не электричеством, а факелами.
Здесь их ждал еще один лысый мужик, только этот был не слишком мускулист, — скорее худой и жилистый. А еще он был полуголый и босой, одетый в какую-то юбку из светлой ткани, да на запястьях и возле плеч у него были браслеты. Странный парень. Очень странный. И очень бледный.
— Приветствую тебя, царственный посетитель. Приветствую тебя, возлюбленный избранник. Приветствую тебя, ясновидящая, — сказал он на почти идеальном французском и трижды поклонился, касаясь ладонью пола.
— Я буду вашим проводником сегодня. Ясновидящая не может идти с нами: таинство могут зреть лишь те, кто в нем участвует.
— Я и в прошлый раз дальше этого зала не прошла, — тихо сказала Теодолинда, — Идите. Я подожду вас со стражами. Слушайтесь во всем проводника и все обойдется. У жрецов Анубиса нет намерения навредить вам, Филипп. Они свято блюдут договор. Только не отступите в последний момент… Вот тогда они почувствуют себя оскорбленными, и я не знаю, что они могут сотворить.
Филипп только коротко кивнул ей.
А Кристиану сделалось как-то не по себе. Таинство… Не отступите в последний момент… Что все же им придется делать? И почему Филипп ничего ему не объяснил? Он вообще редко снисходил до объяснений, но, на сей раз, уж мог бы, учитывая, что в этом действе у Кристиана тоже какая-то роль!
Проводник подождал, пока Теодолинда скрылась во тьме. Потом подошел к стене, на вид совершенно гладкой, провел по ней ладонью, и одна из плит пола беззвучно опустилась вниз, становясь верхней ступенькой лестницы, ведущей в темноту.
— Следуйте за мной, — проводник снял со стены факел и принялся спускаться.
Кристиану не хотелось спускаться. Он вообще уже жалел, что согласился лететь в Египет. Сидел бы лучше дома…
Лестница оказалась длинной. И вела она куда-то пугающе глубоко. Зато стены все сплошь были густо изрисованы картинками. Это сколько же пришлось трудиться неизвестным художникам, чтобы все так расписать? Десятки лет, не иначе… Кристиан узнал и Анубиса, и Осириса, и сцены суда в царстве мертвых, и сцены мумифицирования… В общем, было не скучно, хотя, конечно, и жутковато.
— Нам еще придется пересечь реку? — спросил Филипп. — Вряд ли древний храм находится на этой стороне Луксора…
— Вы правы, храм находится под Городом Мертвых, — отозвался проводник, — Но мы уже на той стороне. Мы прошли под рекой.
Когда они закончили спуск, у Кристиана уже ноги отваливались от усталости. И все равно у него хватило сил восхититься гигантским залом, в который они вошли. Очень похоже на Моррию, царство гномов из «Властелина Колец», такая же невообразимая высота, и могучие колонны, верхушки которых терялись во тьме… Колонны были исписаны иероглифами. Стены изрисованы картинами. Надо же, зал явно по размеру был даже больше «Стад де Франс», и находился при этом под землей. Как может такое место храниться в тайне на протяжении тысячелетий?
Проводник привел Филиппа и Кристиана к статуе Анубиса в облике лежащего шакала: статуя была размером с «Боинг»… Или совсем чуть-чуть меньше. Между гигантскими лапами находилась дверца, покрытая листовым золотом. Разумеется, на золоте тоже были отчеканены иероглифы.
Их явно ждали — проводник даже не постучал, а дверца уже открылась, и открыл ее некто такой же лысый и полуголый.
За дверцей был еще один зал, столь же огромного размера, но сплошь уставленный статуями Анубиса и гигантскими кувшинами непонятного назначения.
Потом был третий зал, где на коленях стояла целая небольшая армия, состоящая из могучих лысых полуголых мужиков с широченными золотыми ожерельями на груди. Четверо из них поднялись и пошли следом за Филиппом и Кристианом. Проводник с факелом по-прежнему невозмутимо вышагивал впереди.
Четвертый зал встретил их теплом и удушающим ароматом каких-то цветов и благовоний. В пятом зале в полу был огромный бассейн и несколько бассейнов поменьше, над которыми поднимался пар. Вокруг стояли многочисленные курильни, и над ними вился благоуханный дым.
Какая-то сауна, право слово… Огромная зловещая подземная сауна!
Здесь их тоже ждали лысые мужики, на сей раз — совершенно голые. Эти были не просто лысые, а тщательно и всесторонне проэпилированные. Охренеть…
Проводник, наконец, остановился и сказал то, что Кристиан уже ожидал от него услышать:
— Раздевайся, царственный посетитель. И ты раздевайся, возлюбленный избранник.
Кристиан вопросительно посмотрел на Филиппа. Но тот с застывшим лицом смотрел куда-то прямо перед собой, и, как ему было велено, принялся флегматично расстегивать пуговицы на рубашке.
Кристиан мысленно пожал плечами и потянул вверх край свитера. Сауна, так сауна… Наверное, не самое страшное, что может произойти.
Проводник вдруг остановил их:
— Нет, не сами! Не положено. Доверьтесь рукам служителей. Они подготовят вас к таинству.
Служители раздели Кристиана и Филиппа догола. Одежду и обувь куда-то унесли. Филиппу оставили только шарик на цепочке, который он в последние дни всегда носил на шее.
Кристиан опасался, как бы и их тоже не проэпилировали: у Филиппа-то волосы мигом отрастут, а вот ему придется грустно…
Но обошлось без эпиляции.
Их погрузили в бассейны с горячей водой, в которую последовательно вылили несколько кувшинчиков какого-то ароматного масла — запахло розами, жасмином, медом, у Кристиана закружилась голова, а голые служители принялись мыть его жесткими губками, потом мягкими губками, промыли его волосы, потом подняли из бассейна, осушили огромной простыней. То же самое проделывали с Филиппом. «Чудовищное СПА для двоих», — подумал Кристиан. И правда — продолжение было точно как в СПА: массажные столы, могучие руки массажистов, разминавшие каждый мускул, каждую жилку, до боли, до истомы. Затем снова ароматические масла, его обмазали маслом от кончиков пальцев на ногах до волос, тоже промасленных, — запах жасмина, концентрированный запах жасмина, Кристиан подумал, что теперь у него на этот запах будет аллергия.
Напоследок к губам Кристиана поднесли чашу с темной жидкостью, пахнущей горькими травами.
— Пей, возлюбленный избранник, — сказал проводник. — Это священный напиток, он очистит твое тело от нечистот и гнили.
Кристиан снова взглянул на Филиппа. На сей раз, тот смотрел на него и едва заметно кивнул.
Кристиан покорно выпил из чаши, в глубине души надеясь, что это не слабительное, а то как-то не гламурно получится, да и непонятно, где здесь искать туалет. На вкус питье было даже приятным, сладким и пряным.
Филиппу помогли надеть длинную белую рубаху из гладкого полотна.
А Кристиана те мускулистые мужики с ожерельями, которые присоединились к ним в третьем зале, вдруг подняли на руки и торжественно понесли по очередному коридору.
Парень чувствовал себя очень странно. Нет, священный напиток не помутил его рассудок, и кроме дурноты из-за духоты и обилия приторных запахов, он не испытывал ничего неприятного, но просто все это… Все это было как-то очень уж странно. Он был голым, он был скользким и боялся, что мужики его уронят на каменный пол и это будет больно. А еще он чувствовал себя глупо. И довольно неуютно оттого, что его волокли куда-то, как овцу на заклание. Что за дурацкий ритуал? Какого черта он нужен?
