на самих себя. Зная, что Шакти может проснуться в любое время и придти к нам из любого источника, мы не теряем время в ожидании нисхождения милости и вообще что нам кто-то что-то даст. Мы рассчитываем только на себя. Но не на того маленького загнанного себя, не знающего куда идти и что делать, а на наше подлинное бессмертное бесконечное «Я», тенью которого мы являемся.
Неисчерпаемый океан энергии всегда перед нами, скрытый бесконечно мелькающими картинками двух миров — внутреннего и внешнего, которые он проецирует. Экран, на котором эти картинки появляются, пуст. Изображения не «висят» на экране постоянно, они пульсируют или мерцают с такой частотой, что кажутся непрерывными, подобно кадрам в кинофильме. Мы живем в мерцающем мире, и мерцание это происходит в абсолютной пустоте.
Для того чтобы воспринимать проявленный аспект этого мерцающего мира, чтобы видеть картинки, наше сознание настроено на соответствующую частоту. Мы можем уловить пустотные промежутки между картинками и получить доступ к неиссякаемому источнику энергии, если изменим эту частоту.
Во всем, что мы видим, слышим и ощущаем, есть пустотные зазоры или щели. Эти щели находятся не только в воспринимаемом мире, они существуют внутри самого механизма восприятия. Внутренняя пустота, или пустота восприятия и внешняя пустота воспринимаемого мира — это одно пустое пространство, в котором ежесекундно проявляемся и исчезаем мы сами и весь окружающий мир.
Обнаружить эту пустоту помогает мантра пхат. Сядем или встанем прямо, сосредоточимся, глубоко вздохнем и в полную грудь крикнем: 'Пхат!' В следующую секунду ум станет полностью пустым. Через какое-то время нахлынут мысли и ощущения, но в первую секунду мы будем абсолютно открыты и пусты. Мелькание картинок при этом остановится.
Работая с мантрой, мы знакомимся с состоянием пустоты и открытости. Мантра «пхат» — древняя дзогченовская практика, используемая для того, чтобы отсечь отождествление себя с любым из состояний, возникающих в медитации. Это состояния, на которых мы «зависли», включая положительные состояния ясности, прозрачности, блаженства и всесилия.
Смысл практики — перестать привязываться к любому из состояний, выйти за их пределы. Любое из наших состояний окрашивает реальность, тем самым искажая ее. Быть вне состояний означает просто быть, полностью прекратив как негативное, так и позитивное интерпретирование действительности.
Момент пробуждения ото сна наиболее благоприятен для переживания нашей подлинной природы без использования мантры. Когда мы уже проснулись, но еще не открыли глаза, в нас сильна связь с состоянием сушупти — глубокого сна без сновидений, воспоминание о котором иногда сохраняется в момент просыпания. В сушупти мы растворены в состоянии основы. Это бессознательно происходит с нами каждую ночь.
В момент пробуждения ниточка связи с сушупти тонка, она порвется, как только на нас нахлынут мысли, ощущения, включится кармический механизм, и мы проснемся в полном смысле этого слова. Нужно приучить себя использовать для практики момент пробуждения каждое утро.
Проснувшись, мы остаемся в тонком пограничном состоянии между сном и бодрствованием так долго, как только сможем. В начале это могут быть секунды. Сложность в том, что как только мы пытаемся удержать это промежуточное состояние, оно сразу же уходит. Однако, по мере того, как каждое утро мы учимся распознавать трудноуловимый момент между сном и бодрствованием, то обнаруживаем, что нас тянет туда. Это сила притяжения нашей подлинной, свободной от кармических следов природы.
Когда мы спим без сновидений, кармический механизм выключается, в этом промежутке мы становимся, хотя и бессознательно, но свободны. Это состояние глубочайшего отдыха, когда мы максимально восстанавливаем силы. Именно поэтому нас тянет туда.
Обнаружив силу притяжения, мы можем использовать ее. Проснувшись, мы глубоко расслабляемся и позволяем силе притяжения погрузить нас назад, в глубину нашего сознания, сохраняя при этом осознанность. Чем глубже мы погружаемся, тем меньше следов личности остается.
То пространство, куда мы идем в этой практике, совершенно безличностно, там нет и тени нас, но осознанность остается. Эта осознанность бесконечно шире и просторнее той, в которой мы находимся в течение дня. Наше едва очнувшееся ото сна «я» буквально тонет в ней и, по отношению к этому океану, кажется крошечной пылинкой, готовой раствориться в открывшемся безграничном просторе.
Уловив вкус состояния сушупти, продлим его в дела наступающего дня. Делая эти дела, будем помнить, что весь смысл фильма нашей жизни только в том, чтобы очнуться от него.
13. Свами Гириджананда Сарасвати
Под Индором, В штате Мадхья Прадеш есть ашрам Видья Дхам, где в зимние месяцы живет великий мастер Свами Гириджананда Сарасвати, которому 150 лет. Он — один из последних хранителей тайн шактийской традиции Шри Видья, что по-русски означает 'благая мудрость'. Эта школа ведет своих последователей к высшей реальности через постижение ее женского, материнского аспекта.
Обладающий полной реализацией мастер никого не учит. Он хорошо знает травы, и после одного взгляда на человека дает необходимый рецепт. Гириджананда кормит, делает пуджи, советует, помогает людям, но знание никому не передает. Он говорит, что не верит в схему учитель-ученик.
У Гириджананды удивительные глаза и голос. Это единственный человек из всех, кого я встретил, во взгляде которого отражаются все страдания мира и, одновременно, глубокая радость. Во время странствий по Гималаям у свами было много приключений.
Однажды он провалился в снежную яму и никак не мог оттуда выбраться. Вдруг он услышал тоненький голосок: 'Выход есть, выход есть!'. Наконец он заметил маленькую травинку, пробивавшуюся из-под снега (Гириджананда понимает язык растений). Он съел травинку и почувствовал в себе такую силу, что смог выпрыгнуть из глубокой расселины.
В другой раз свами шел по горам десять дней без еды и изрядно оголодал. Места были пустынные и достать еды было негде. Наконец, он набрел на старое костровище и нашел там оставленный кем-то пакет, в котором было немного муки. Этого количества было достаточно для того, чтобы испечь чапати [Чапати — пресная лепешка. — прим. авт.]. Гириджананда развел огонь, сделал две лепешки и только собирался поесть, как невесть откуда появился незнакомый садху.
Увидев чапати, садху сказал, что очень голоден и попросил накормить его. Гириждананда согласился, и садху моментально уплел обе лепешки. Затем, опомнившись, он попросил прощения за то, что ничего не оставил. Свами поклонился и сказал: 'Я сыт тем, что ты принял от меня эту еду'. В этот момент незнакомец преобразился и Гириджананда увидел пред собой владыку йогинов Шиву.
Господь Шива сказал ему: 'Отныне ты не будешь знать ни голода, ни жажды и будешь кормить тысячи людей'.
С тех пор так и происходит. Всех, приходящих в ашрам, кормят а иногда, во время праздников, у Гириджананды Сарасвати в руках материализуются пачки денег, которые он раздает присутствующим.
Свами Гириджананда Сарасвати
Вид у Гириджананды несколько нечеловеческий. Он мало похож на индийца — скорее, на ацтекского вождя, с горбатым носом, огромными ушами и бездонным взглядом. Мастер суров, он излучает энергию, мощь и величие мудрости, но знаний не дает. Можно просто пожить с ним рядом, находясь в его вибрациях. Ежедневно во второй половине дня к нему идут и идут люди за решением своих житейских проблем. Никто не приходит за учением.
Вообще, это довольно обычная и печальная ситуация в индийских ашрамах — индийцы приходят к подлинному мастеру как к волшебнику, в лучшем случае, как к психотерапевту или целителю, но почти никто не приходит за практикой. Приехавшие из других стран искатели в этом смысле лучше — многие приезжают за знанием.
Но здесь возникают другие проблемы — незнание языка (английского часто оказывается
