Посему, чтобы нам не лишиться необходимой помощи, мы должны искренно сознавать и исповедовать свою скудость, немощь и спасение свое соделовать со страхом и трепетом не потому, чтобы собственные усилия и прочие пособия к добродетели можно было оставить, но чтобы, не надеясь на себя, всякую способность к чему-нибудь и силы испрашивали у Бога (см. 2Кор. 3, 5). Следовательно, хотя бы тебе казалось, что ты, долго и много упражняясь в добродетели, достиг уже значительной святости, однако же знай и будь убежден, что ты одними своими силами, без помощи Божией, вовсе не можешь счастливо достигнуть почести вышнего звания[5].
Ничего доброго не ожидая от себя, мы всего должны ожидать от Бога, и притом с непоколебимой надеждой, и в совершенной преданности Его святой воле почерпать утешение и силу в многотрудном деле спасения. Ибо одна безнадежность на себя, лишенная утешения надежды на Бога, будет вести к малодушию, отчаянию, причиняющему нам смертельное поражение. Итак, хотя ничего другого не найдешь в себе, кроме слабостей и грехов, однако же надежда, основанная на обетованиях Божиих, устраняет всякое колебание мыслей сомнением. Таким образом, когда мы безнадежность на себя соединяем с непоколебимой надеждой на Бога, то корабль наш будет иметь попутный ветер и балласт, именно надежду, с которою мы благополучно доплывем до пристани вечного спасения, и страх, по которому мы при сознании своих немощей почасту должны понижаться, смиряться, чтобы не колебаться всяким ветром легкомысленности и волнами житейского моря.
Глава третья
Необходимость духовного руководителя
Для успехов в благочестивой жизни всякому необходим опытный руководитель, как и во всяком важном деле внешней жизни полезно пользоваться наставлениями сведущих людей. Кто решится идти в дальний, незнакомый и опасный путь один без проводника или не получив нужных сведений от людей, проходивших им? А путь христианской жизни самый длинный, самый трудный и опасный по причине множества распутий, на которых легко можно заблудиться, по причине многих затруднений, наветов врагов. И в обыкновенном житейском быту благоразумие и польза требуют всякому мастерству, искусству, науке учиться у сведущего учителя, чтобы легче, скорее дойти до совершенства знания, до которого самоучка никогда не дойдет длинным путем неудачных собственных опытов, ошибок. А наука христианской жизни есть труднейшая из всех наук по своей сокровенности, возвышенности и трудности. Если наш разум под влиянием страстного сердца, иногда слепо избирающего злое под видом добра, часто погрешает и в обыкновенных делах и вещах, подлежащих опыту, непосредственному наблюдению, то тем скорее может погрешать в предметах духовных, возвышенных, сокровенных, не подлежащих опыту. Потому в этом важном деле всего опаснее полагаться на собственное благоразумие. Кто не знает, сколько бывает обольщений от нашего самолюбия, слепых страстей, расстроенного воображения и в делах обыкновенной жизни, а тем более в подвигах духовных? Самолюбие в самых недостатках наших старается находить похвальные стороны, скрыть наши слабости или извинить их, а добродетели наши всегда через меру возвышает. Оттого не имеющие у себя стороннего, беспристрастного ценителя собственных намерений и поступков легко подвергаются опасности духовной гордости, самообольщения. Кто хочет сам собой проходить путь благочестивой жизни, тому как трудно держаться всегда средины, уклоняться от крайностей — излишества и недостатка! Как легко можно за добродетель принять ложный призрак ее, когда кто не умеет различать действий природы от благодатных! Самые дела благочестия иногда могут послужить поводом к погибели, когда производятся без должной рассудительности. А сколько людей довела до погибели неблагоразумная ревность! Сколько случается обольщений от хитрого, злобного врага, диавола, который неусыпно бодрствует над нашею погибелью, неосторожных ловит в сети греховные! А когда не удаются прочие хитрости, он преобразуется в светлого ангела (см. 2Кор. 11, 14), чтобы тех, которые отвергают явно греховные внушения, обольстить, по крайней мере, видом добра. А сколько случалось, что полагавшиеся на себя во время духовной сухости расслабевали, оставляли заботу о преуспеянии, впадали в уныние, отчаяние; или, напротив, испытавши внутренние утешения, эту небесную манну обращали в пищу растленной природы, впадали в самомнение, самообольщение и погибали! Потому все святые отцы согласно утверждают, что для желающих преуспевать в благочестии непременно нужен руководитель, который бы мог открыть обольщения самолюбия и бесов, везде указывать путь царский, ослабевшего ободрять, укреплять, а упавшего поднять.
Правда, в руководство дано нам Священное Писание, но по общности его заповедей и наставлений не всякий умеет правильно прилагать их к частным поступкам и случаям своей жизни; многие и этим даром Божиим злоупотребляли, криво толковали, неправильно прилагали к своей жизни с вредом для спасения, например евнухи и другие еретики. Ожидать от Бога непосредственного наставления при всяком случае значило бы искушать Бога, мы и недостойны этого, могли бы и это употребить во зло, впасть в самообольщение, мечты расстроенного воображения и внушения диавола принять за внушения Святого Духа. Бог удостаивал непосредственного наставления только некоторых избранников, смиренных святых, и то в особенных случаях, а в обыкновенных обстоятельствах жизни предоставил руководствоваться Законом Божиим, заключенным в Священном Писании. Для преподавания и истолкования его людям как в Ветхом, так и в Новом Завете Бог определил особых священных служителей Церкви. Как говорит апостол, Господь
Правда, трудно ныне находить хорошего руководителя в духовной жизни. Он должен быть человек благочестивый, рассудительный, довольно опытный, доброжелательный, чтобы хотел и мог доставить пользу руководимому, своим расположением к нему умел приобресть его доверие. Если не находится такой руководитель, то надобно молить Бога, чтобы Он послал нам желаемого наставника. И когда Бог пошлет его кому, то руководимый должен иметь к нему полное доверие, совершенную откровенность во всем и смиренное послушание. Чтобы иметь полное доверие, не колеблющееся сомнениями, руководимый должен смотреть на него как на служителя и посланника Божия и молить Бога, чтобы Он благоволил через наставника открыть ему Свою волю или что ему полезнее в известных случаях. При доверии руководимый должен искренно открывать своему наставнику не только важные грехи, но и все мысли, желания, чувствования, расположения добрые и худые, господствующие страсти, инстинктивные или произвольные наклонности, вообще все тайны своего сердца, весь образ жизни, чтобы наставник мог видеть, что в нем есть хорошего и худого, какими страстями он недугует, и знать, какими средствами врачевать его душевные немощи и вести к исправлению жизни.
Опыт свидетельствует, что кто чем искреннее открывает наставнику свое внутреннее состояние, тем более от этого чувствует облегчения тяжести грехов, ослабления страстей и искушений. Опытные говорят, что диавол, наподобие разбойника, только до тех пор нападает на нас и смущает, пока не открыт. Но и откровенность не принесет желаемой пользы, если наставляемый не отвергнет своего мудрования и своей воли и не будет без всякой критики и прекословия следовать наставлениям руководителя. Критика и прекословие наставнику вовсе испортят дело. А чем смиреннее руководимый подчиняется своему наставнику, чем точнее исполняет его наставления, тем безопаснее бывает от обольщения самолюбия, вернее побеждает свои страсти и внешние искушения, легче переносит трудность подвигов
