Указание пути ко спасению

составления семейств и обществ, должна побуждать к заботе о воспитании детей, о благосостоянии как своих семейств, так и целых обществ, чтобы люди, связываемые союзом родства и расположения, помогали друг другу в разных нуждах, старались совокупными силами содействовать друг другу к более успешному упрочению внешнего благосостояния и к достижению высшего духовного совершенства. Таким образом, эта плотская, но совсем чистая в своем источнике любовь людей друг к другу должна была служить первой основой для любви духовной, постепенно очищаясь, возрастая, могла возвышаться на степень любви нравственной, Божественной. Но по восстановлении падшего человечества, когда благодатью Святого Духа по заслугам Иисуса Христа душа человеческая очищена от нравственного зла, порчи и семя добра, любви, насажденное в душе человека, при содействии благодати может развиваться, возрастать, укрепляться и без пособия любви плотской, то теперь супружеское совокупление не составляет уже настоятельной потребности для всех и каждого для развития нравственной любви; напротив, плотские удовольствия супружеского союза при неумеренности теперь будут только охлаждать сердце, порабощать дух плоти, препятствовать или, по крайней мере, задерживать стремление духа к Богу. Потому живущие по плоти, по влечению плотских страстей и не могут угодить Богу (см. Рим. 8, 7-13). Следовательно, кто по счастливому темпераменту, доброму воспитанию или по собственному произволению, очищенному самообразованием, при содействии благодати Божией чувствует в себе больше расположения к безбрачной, чистой жизни, тот хуже сделает, если вступит в брачное состояние, потому что это будет для него уже понижением в нравственном отношении. Супружеское совокупление, даже при умеренности и законности, в людях благонравных, совестных, возбуждает неприятное чувство стыда, который свидетельствует о грубости этого удовольствия. Но при тесном обращении с другим полом, при постоянном поводе к раздражению похоти кто может воздержаться от излишества, с которым неразлучен вред для души и тела? Потому лучше вовсе отказаться от этих удовольствий, нежели давать плоти повод злоупотреблять ими. В брачное состояние могут вступать только те, которые чувствуют сильную склонность к этому и не могут жить воздержно или не хотят вступить в трудную борьбу с плотскими влечениями, и то вступать в брак не для того, чтобы необузданно предаваться плотским удовольствиям, угождать растленной плоти, а только для избежания блуда, как говорит апостол (см. 1Кор. 7, 2), и для того, чтобы мало-помалу приучать себя к воздержанию, постепенно достигать высшей степени нравственной чистоты. Для этой цели брачный союз в Новом Завете и освящен таинством. Впрочем, надобно помнить, что безбрачие само по себе не имеет важности, а имеет высокую цену только как лучшее средство к более удобному благоугождению Богу и достижению нравственного совершенства; для этой именно цели оно и должно быть соблюдаемо, а иначе будет напрасный труд оставаться в безбрачии.

Глава третья Обет нищеты и нестяжательности

Основанием для обета нищеты и нестяжательности служит и пример Иисуса Христа, не имевшего даже где приклонить главу (см. Мф. 8, 20), и совет Его, предложенный спрашивавшему Его, что сверх соблюдения заповедей Божиих нужно ему делать для высшего совершенства, как удобнее достигнуть жизни вечной? Если хочешь быть совершенным, говорит Спаситель, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною (Мф. 19, 21). Такой совет дан потому, что богатство представляет большое препятствие к достижению Царства Небесного. Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, говорит Спаситель, нежели богатому войти в Царство Небесное (Мф. 19, 24). Приобретение богатства всегда бывает соединено с большими трудами, обладание — с большими заботами, развлечениями, которые рассеивают мысли, ослабляют внимание к себе, подавляют дух, погашают горячность сердца, усердие к Богу[303]. Сохранение богатства соединено со страхом потери, а потеря его сопровождается скорбью; богатство подает повод к гордости, тщеславию, честолюбию, доставляет средства к роскоши, сластолюбию, сладострастию в угождение чувственности и во вред душе, а затем легко может последовать целое полчище пороков. Апостол говорит: Желающие обогащаться впадают в искушение и сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу; ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям (1Тим. 6, 9 -10). Между тем мир скоро проходит, и похоть его (1Ин. 2, 17). Потому лучше заранее добровольно оставить мир со всеми его сокровищами, нежели самому быть оставленным им со скорбью сердца. Ибо как мы ничего не принесли в мир, говорит апостол, так, конечно, ничего не можем и вынести из него. Потому, имея пропитание и одежду, будем довольны тем (1Тим. 6, 7–8; см. также Притч. 30, 8). Так и монахи, оставив все лишнее, довольствуются только необходимым, без чего нельзя жить, да и к этому малому имуществу не должны иметь пристрастия и для этого не должны ничего считать своей собственностью, а даром Божиим, пользоваться им, как данным от Бога средством к поддержанию жизни и здоровья. Таким образом, монахи, освободившись от многих лишних, суетных житейских забот и занятий, больше имеют досуга и способности заняться главным делом жизни — спасением души и, отрешив сердце от привязанности к земным вещам, легче могут возноситься духом к небу, с большим усердием, всецело посвятить себя на служение Богу. Кроме того, нищета, нестяжательность представляет много случаев к терпеливости, смирению и к утверждению надежды на Бога, Который удостоивает особенного промышления тех, кто все оставляет для Него, чтобы свободнее служить и благоугождать Ему одному, и часто сверх чаяния посылает им все нужное для жизни и защиту от разных бед и зол (см. Притч. 10, 3– 4).

Напрасно против этого возражают, будто оставляющий свое имение лишает себя вместе с тем и средств к благотворительности. Благотворить можно не одними вещественными благами; есть и другие, высшие способы благотворить другим в духовном отношении, в деле спасения.

Святая Синклитикия, строгая подвижница IV века, говорила, что милосердие (или подаяние милостыни нищим) предписано не столько для пропитания бедных, сколько для развития любви. Бог, Который устрояет богатство, питает и нищего. Так не напрасно ли заповедано милосердие? Никак. Оно служит начатком любви для тех, которые не имеют оной. Как законное обрезание указывало на обрезание сердца, так и милосердие указывает на любовь. Посему излишне милосердие для тех, которым дарована любовь благодатию. Я говорю это не для того чтобы отвлечь от милосердия, но чтобы показать убожество в его чистоте. Итак, меньшее да не будет препятствием большему. Раздав все вдруг, ты сделаешь малое добро. Наконец, возведи очи твои к высшему добру — к любви. Мы должны говорить сии слова: вот, мы оставили всё, и последовали за Тобою (Мф. 19, 27). Никто не может достигнуть любви без убожества, ибо Господь заповедал любить не одного человека, но всех. Следовательно, тот, кто имеет что-нибудь, не должен оставлять неимущих, иначе у такого похитится дар любви[304].

Преподобный Петр Дамаскин говорит, что немощному лучшее есть удаление от всего, и нестяжательность много лучше милостыни[305].

Кто однажды роздал все, тот совершеннее исполнил долг любви и милосердия к бедным, нежели кто из своего имения подает малую часть, а большую часть удерживает у себя. Богатые хотя и имеют возможность благотворить своим имуществом, но всегда ли правильно и с пользой употребляют его? Это дело столь трудное и сомнительное, что состояние богатых в Евангелии представляется опасным (см. Мф. 19, 23–24). Если взвесить выгоды и невыгоды богатства и бедности, то откроется, что лучше однажды раздать все ради Христа, Который всем будет для всех, все оставляющих для Него, и потом пользоваться малою, только необходимою долею временных благ, чтобы тем удобнее заниматься снисканием духовных благ и быть способнее благотворить душам других, — это лучше, нежели при богатстве, ничего не принимая от других, быть неспособным благотворить другим в деле спасения.