выполнения задания, отчет по графику… Кукольников медленно переворачивал листы в скоросшивателе: особые замечания, дата и время возвращения, номер части, фамилия и звание командира, на участке которого был совершен переход линии фронта, примечания, подпись, дата составления отчета…
– Отлично, – сказал он, закрывая папку. – Еще раз поздравляю. Ответ на письмо нашего дворянчика при тебе?
– Нет ответа.
– Почему?
– Преставилась старушка.
– Как… преставилась? Когда?
– Да умерла себе спокойно. Болезнь какая-то. За неделю до моего прихода.
– Ну и?..
– Поплакался я в платочек перед соседями, на могилку с ними прогулялся, горсть земли для отвода глаз зачерпнул – сыну передать. Выбросил по дороге. Если потребуется, я ему и здесь хоть мешок нагребу. Земля, она везде одинаковая.
– Да-а, не вовремя… – нахмурился Кукольников. – Не вовремя ушла госпожа Малахова в мир иной.
– Мне тут передали вот это… Барс вытащил из кармана сверток, перевязанный суровой ниткой.
– Старушка перед смертью сыну наказывала доставить, – сказал он брезгливо.
Кукольников развернул плотную бумагу, взял в руки потертое портмоне, которое было в свертке, открыл его и вытряхнул на стол содержимое: серебряные часы фирмы «Пауль Бурэ», невзрачное на вид колечко и кусок картона с планом местности. На обратной стороне картона надпись. Кукольников прочитал ее, глянул на буквы внизу. Гр.В.В-В! Он едва не вскрикнул от неожиданности. Быстро перевернув картонку, Кукольников впился глазами в план местности. Он долго рассматривал, даже щупал поистершиеся от времени линии, затем откинулся на спинку кресла и застыл, словно изваяние, невидящим взглядом уставившись в окно. Агент сидел тихо, испуганно вытаращившись на него, как кролик на голодного удава.
Кукольников чересчур хорошо знал местность, указанную на плане…
Глава 18
Христофоров явно нервничал, хотя и довольно успешно пытался это скрыть. Он изображал оскорбленную невинность, и едва его привели в кабинет для допроса, сразу же пошел в наступление.
– Вы передали мою жалобу прокурору?! – резко спросил он Савина.
– Конечно, Ян Лукич.
– Почему я до сих пор не получил на нее ответ? По закону…
– Ян Лукич, – перебил его Савин, – садитесь. И не волнуйтесь, в отношении вас закон не нарушен. Больше того, нам пришлось потратить массу времени и усилий, чтобы законность наших с вами отношений не вызывала сомнений не только у прокурора, но и у вас. Поэтому вам придется вначале ответить на наши вопросы, а затем мы уделим внимание вашим претензиям.
– Я не желаю отвечать на ваши вопросы! – резко ответил Христофоров.
– И все-таки, Ян Лукич, вам придется на них ответить. В противном случае мы все равно будем вынуждены ждать ваших откровений с не меньшим нетерпением, чем вы дальнейших разъяснений по поводу законности ваших нынешних житейских неудобств. И пусть я повторяюсь и, возможно, это останется для вас пустым звуком, но вы-то должны знать, что чистосердечное признание будет учтено судом.
– При чем здесь суд!? – возмутился Христофоров. – Я ни в чем не виновен.
– Если это так, то мы вам, – Савин придвинул стул поближе к столу, – принесем свои глубочайшие извинения…
– Мне от этого легче не станет.
Христофоров демонстративно отвернулся и стал глядеть в сторону.
– Станет, Ян Лукич, еще как станет. Так вы будете отвечать?
В голосе Савина явственно послышалась угроза. Христофоров невольно поежился. Наверное, в этот момент ему вспомнились прошлые времена, которые виделись ему с высоты прожитых лет дурным сном. В те далекие годы с ним так миндальничать не стали бы.
– Спрашивайте… – буркнул он мрачно.
Христофоров полез в карман, но тут же, спохватившись, вынул руку обратно.
– Разрешите закурить? – несколько заискивающе обратился он к Кудрявцеву, признав в нем старшего по званию. Кудрявцев тоже присутствовал на допросе и дымил сигаретой возле приоткрытой форточки.
– Пожалуйста, Ян Лукич, – любезно ответил Кудрявцев. И положил на стол сигареты и зажигалку.
– Ваши любимые, – сказал он не без рисовки. – Не так ли?
– Спасибо, да… По лицу Христофорова мелькнула тень. Он неторопливо раскурил сигарету и сделал несколько глубоких затяжек.
– Ну что же, начнем… – Савин раскрыл папку. – Надеюсь, вы не будете отрицать, что были в ресторане «Центральный»?
– Нет, – помедлив, коротко ответил Христофоров.
– Почему вы так срочно улетели в Хабаровск?
– Дела…
– Конкретнее.
– Личные проблемы.
– Ян Лукич, это не ответ.
– Ну, допустим, мне нужно было срочно увидеться с одной женщиной.
Савин и Кудрявцев весело переглянулись. Любвеобильности Яна Лукича можно было только завидовать и удивляться. Это в его-то годы…
– Допустим, или так оно и было? – спросил Савин.
– Да, так и было.
– Кто эта женщина?
– На этот вопрос я отвечать отказываясь.
– Почему?
– Как мужчина вы должны меня понять. Она – как бы выразиться поточнее – не совсем свободна.
– Ладно, пока оставим этот вопрос. Каким транспортом вы добирались в аэропорт?
– На такси.
– Номер не помните?
– Нет.
– Ян Лукич, у нас есть сведения, что к аэропорту вас подвезла машина «Скорой помощи».
– Я ехал на такси!
– Допустим. Посмотрите на этот саквояж. Вы узнаете его?
– Да. Это мой саквояж.
– И вещи ваши?
– Несомненно.
– А эта механическая бритва?
– Похожа на мою. Определенно ответить не могу.
– Тогда скажите, каким образом в машине «Скорой помощи» оказались остатки вашей бороды?
– Не понял…
– Вот заключение эксперта. Ознакомьтесь. Найденные на сиденье и в футляре бритвы волосы идентичны. Зачем вам понадобилась бриться на ходу и как вы попали в машину «Скорой помощи»?
– Я не хотел подвести человека, – сказал, сокрушенно вздыхая, Христофоров. – Теперь поневоле
