сеней бросились Окунь и Гангут.
Последний скомандовал:
— Пушку на пол! Руки за голову!
Куцый рефлекторно подчинился. Пистолет выпал из его рук и глухо стукнулся о деревянный пол.
Бригадир обыскал своего боевика, но другого оружия не нашел. Окунь же, подобрав «макарова», теперь обнюхивал его ствол.
— Вы чего, братаны? — наконец подал голос Куцый, осторожно оглядываясь.
— Опусти руки и повернись ко мне. — Окунь сунул реквизированный пистолет себе в карман пиджака. — Ты зачем пушку при входе на хазу вытащил? Всегда такой осторожный?
Вопрос, очевидно, смутил боевика, но еще больше его смущал труп Ряхи, на манер мешка с картошкой сдвинутый Гангутом в угол прихожей, и Куцый хранил молчание.
Бригадир легонько двинул его кулаком под ребра:
— Ботало, что ли, проглотил? Тебя спрашивают — отвечай!
— Ну я, — осторожно подбирая слова, заговорил наконец браток, — на подъезде к хазе позвонил по мобильнику Ряхе, а тот не ответил. Я подумал, хрен его знает, чего он молчит. Ну и…
— Так это ты в трубку дышал? — перебил его Окунь.
— Я. — Куцый понемногу успокаивался.
— А чего звонил? — продолжал допытываться Советник.
— Ну, я немного задержался в пробке, еще в Москве. Думал, бригадир вперед меня приедет, — он кивнул в сторону Гангута, — и недоволен будет. Хотел узнать, приехал ли…
— Понятно, — кивнул Окунь, — а что насчет Ряхи думаешь? Кто его завалил? И где Пионер?
— Ничего не знаю, без булды. — Неожиданно для всех, включая, видимо, себя самого, Куцый перекрестился.
— Что скажешь? — Окунь повернулся к Гангуту.
Тот, скорчив недоуменную физиономию, пожал плечами.
Было видно, что Советник еще продолжает питать некие подозрения насчет Куцего, тем не менее он вернул боевику пистолет, задав при этом очередной вопрос:
— Тебе черный джип «БМВ» навстречу не попадался? На Минке или ближе к Арканово?
— Что-то не припомню. Вообще-то я за рулем по сторонам не зырю.
— Похвально. А гаишник тебя нигде не останавливал?
— Было дело. Недалеко от Арканово.
— Как он выглядел?
— Рыжеватый такой старлей. — Почувствовав, что удачно ответил на все вопросы, Куцый еще более приободрился.
Советник развернулся к Гангуту:
— Кто из родных у Ряхи остался?
— Жены и детей нет. Вроде мать с сестрой где-то в Сибири.
— Тогда лучше всего просто избавиться от трупа. Займись этим, Куцый. Потом не пропадай. Будь на связи. А мы с бригадиром в Москву возвращаемся. — Когда Гангут с Окунем уселись в машину, последний произнес: — А у Пионера-то есть и молодая жена, и дочка. Верно, Гангут?
Бригадир кивнул, ожидая услышать продолжение — что подразумевает под этими словами ближайший помощник Прохора? Однако тот надолго умолк, вроде бы сосредоточившись на процессе вождения серебристого «Мерседеса».
Гангут, который, конечно, испытал известное потрясение при виде своего убитого боевика, чувствовал вместе с тем и определенное удовлетворение. Смерть Ряхи фактически снимала все подозрения с его парней относительно похищения Финка.
Чтобы в этом окончательно удостовериться, он решился прервать молчание Советника:
— Выходит, мои пацаны ни при чем? Кассира не они из моего гаража выдернули?
— Выходит, что так, — как бы нехотя произнес Окунь, и бригадир довольно улыбнулся. — А с другой стороны, кто в таком случае это мог быть? Ты, когда Финка в свой гараж вез, слежку, случайно, за собой не видел?
Вопрос показался Гангуту нелепым и даже обидным:
— Если б засек хвост, неужели б не срезал его?
— Да, задачка, похоже, не для наших с тобой ай-кью. — Окунь испустил легкий вздох.
— Чего, чего? — встрепенулся Гангут.
— Это я так, про себя… не обращай внимания… Ну что ж, мы можем с тобой подвести некоторые промежуточные итоги. Ясно, что, кто бы ни извлек кассира из «ракушки», теперь тот у своих дружков.
— А может быть, как раз друганы Финка сейчас его и ищут? — чуть ли не впервые в жизни попытался возразить Советнику бригадир. — Наверняка это они мочканули Ряху, а Пионера взяли живым и сейчас пытают.
— Что твой Пионер в руках людей Финка — сомнений нет. Но о том, что похитил кассира с тайной хазы именно ты со своими братками, они наверняка узнали у самого Финка.
— Чего ж они тогда хотят? Зачем завалили Ряху? Из мести?
— Не думаю. Может, они и захотят со временем отомстить, но сейчас их действия продиктованы другими соображениями. Люди Финка — или сам Финк — почему-то очень торопятся.
— Так чего же они, блин, все-таки хотят?
— Узнать, кто тебе сдал Финка, естественно, — пожал плечами Окунь.
— Все равно я что-то не врубаюсь… Эти пацаны Финка в таком разе должны были выйти на меня. Я ведь вел переговоры с «Центурионом».
— Они этого знать не могли. Они знали только, что вы пришли за Финком вчетвером — ты, Куцый, Ряха и Пионер. В принципе любой из вас мог быть в курсе — кто конкретно сдал кассира. Я попытаюсь тебе смоделировать ситуацию.
После этих слов Гангут в очередной раз с уважением посмотрел на Советника: его умные речи приводили бригадира в священный трепет.
— Кстати, я забыл тебя спросить, — спохватился Окунь, — Финк заезжал на эту аркановскую дачу?
— Угу. Он в таких случаях мне звонил и предупреждал, чтобы в ближайший день ее не занимали.
Окунь удовлетворенно кивнул.
— Так вот, когда Финка привели в чувство, он потребовал от своих людей, чтобы те выяснили, кто его сдал. Причем почему-то потребовал сделать это немедленно. Видимо, они сразу же направились к тебе, Куцему, Ряхе и Пионеру. По всем четырем адресам. На квартирах решили вас не брать — сложно. Посчитали, что проще где-нибудь в дороге. Но, — тут Окунь слегка улыбнулся, — ты слишком долго спал, а Куцый, видимо, возился со своей забарахлившей тачкой в слишком людном месте. Потому-то они сели на хвост Ряхе и Пионеру, выехавшим на хазу первыми. Дальнейшее — понятно. Скорее всего, Ряха попытался сопротивляться, и его просто застрелили, а Пионера увезли и сейчас выколачивают из парня нужные этим ребятам сведения.
Гангут покачал головой:
— И Пионер, и Ряха — пацаны тертые, хвост бы точно засекли.
— Людям Финка необязательно было светиться за ними всю дорогу, — назидательно пояснил Окунь. — Как только кассир понял, что твои боевички едут в сторону аркановской дачи, преследователи вышли из зоны прямой видимости. — После паузы он добавил: — Так или иначе, Финк — жив, и это уже хорошо. Где Финк, там и деньги.
— Я все хотел спросить тебя, Советник, а много этот самый Финк бабок с собой прихватил? — осторожно и даже немного смущенно осведомился Гангут, поскольку к финансовым делам группировки браткам не самого высокого уровня, вроде бригадиров, выказывать интерес было не принято. Но сейчас Советник являлся для него не просто членом балаковской верхушки, а подельником. Гангут, при всей своей недалекости, не мог не понимать, что Окунь, покрывая его тяжкий прокол, оказывается в таком же уязвимом положении, как и сам бригадир. Непоздоровится обоим, если Прохор обо всем об этом как-нибудь
