Райнасон посмотрел на Маннинга прищуренными глазами, затем молча надел пояс с кобурой и зарядил станнер. Он аккуратно пристегнул его к кобуре, размышляя, что имел в виду Маннинг, угрожая ему. Была ли это реальная угроза, или он просто выпустил пар? Ладно, посмотрим…
Примерно через полчаса за дверью Маннинга собралось около шестидесяти человек. Они были грязны и небриты; некоторые из них работали в городе, несколько человек были из числа шахтеров; но большинство — просто бродяги, продвигавшиеся по Вселенной по мере осваивания землянами межзвездного пространства. Это были те самые люди, которые пили и дебоширили на улицах города, спали днем и поднимали все вверх дном по ночам. Они крали, когда это им удавалось, и убивали, когда это приходило им в голову.
Эти бродяга были сбродом со всех планет Края, наблюдавшие годами, как новые планеты открывались для колонизации и эксплуатации, но сами никогда не получавшие ни куска от этого пирога. Они прекрасно ориентировались в обстановке вновь возникавших городков после высадки землян и могли часами говорить о мирах, которые они повидали. Но они были городскими жителями, все до единого; они видели покоряемые миры, но только с улиц. Они не принимали участия в исследованиях или в строительстве, разве что только на самых первых порах после высадки. Когда начиналось настоящее строительство, они снова садились на звездолеты и направлялись еще дальше, к следующей планете.
Райнасон смотрел на их лица, стоя в дверном проеме, и прислушиваясь к тому, что им говорил Маннинг. Это был трудный народ, с низменными инстинктами, обозленный на весь мир. Безымянные лица, все на один манер; для них не было места в более обустроенных мирах земной цивилизации. Возможно, в этом была доля их собственной вины. Но Райнасон знал, что они бежали, только не к чему-то, что ждало их впереди, а от цивилизации. Бежали… Потому что к тому времени, когда новые миры принимали обустроенный вид, эти люди начинали видеть, чего у них нет. Временные жилища будут снесены, им на смену придут капитальные дома, построенные для того, чтобы жить в них, а не только приходить ночевать. Ватерклозеты, укрытия для автомашин, квадрочувственные приемники и синтезаторы пищи… Они не хотели видеть весь этот хлам… то ли потому, что ненавидели его, то ли потому, что сами хотели иметь такое же, но им это не светило? Впрочем, какое это имеет значение, решил Райнасон. Они привыкли к гонкам, и вот они здесь, на Краю освоенной части космоса, со всем своим гневом и яростью, и Маннинг хочет дать им возможность выпустить кипящий пар наружу.
В толпе, у самого ее края, он заметил знакомые серые космы Ренэ Мальхомма. Райнасон попытался получше его разглядеть; на какой-то миг толпа разомкнулась, и он увидел лицо Мальхомма. Он смотрел прямо на Райнасона, держа тускло отсвечивающий нож прямо у своей груди. Его губы были сжаты в знакомую сардоническую улыбку, которую Райнасону уже не раз приходилось видеть. Нет, по крайней мере Мальхомм не был частью этой толпы.
— Мы уже знаем, в каком направлении они пошли, — говорил Маннинг толпе. — Лессингхэм будет командовать основными силами, и вы следуйте за ним. Если он даст вам команду, выполняйте ее. Дело серьезное, и времени для пререканий просто не будет. Некоторые из нас будут искать их с помощью мотопланов, — продолжал он. — Мы будем поддерживать связь по радио. Когда вы обнаружите, где они находятся, мы с мотопланов поглядим сверху и потом, в зависимости от обстановки, решим, что делать дальше.
Маннинг сделал паузу, оценивающе разглядывая лица собравшихся.
— Большинство из вас, как я вижу, уже вооружены. У нас есть несколько свободных станнеров; если они вам нужны, подходите и берите. Но помните: те, кто вооружены станнерами, должны находиться впереди, их задача заключается только в том, чтобы уложить этих лошадей на землю — пусть добивают насмерть те, у кого есть ножи или что-то другое, чем можно прикончить.
В толпе послышались возбужденные голоса. Несколько человек вышли вперед, чтобы взять оружие; Райнасон видел, как другие вытаскивали ножи и топорики; у некоторых были крупнокалиберные лучевые пистолеты. Райнасон наблюдал за всем этим прищуренными глазами; со стороны Маннинга было настоящим свинством собрать такую толпу головорезов, а его открытая поддержка их воинственного настроя была просто опасной. Как только им дадут возможность убивать, что сможет их остановить?
Неожиданно позади толпы послышались крики; люди поднимались волнами и падали, осыпая все вокруг руганью. Райнасон услышал характерные звуки драки — глухие удары кулаков о челюсти. Те, что стояли в передней части толпы, повернули головы назад; некоторые из них начали пробираться к дерущимся.
Из середины толпы раздался крик; ответом ему послужил возбужденный, сердитый шум голосов вокруг дерущихся. Маннинг как-то сразу вдруг оказался среди них, пробивая себе дорогу станнером, размахивая им как дубиной.
— Дайте дорогу, черт бы вас побрал! Дорогу! — выкрикивал он, быстро продвигаясь сквозь толпу. Люди на его пути ворчали, но расступались, чтобы пропустить его. было слышно, что драка все еще продолжается; наконец, Райнасон увидел дерущихся. Их было трое — двое взрослых мужчин и молоденький паренек, совсем еще мальчишка, рыжий, с густым, ярко-красным румянцем. Было очевидно, что он еще новичок в краевых мирах. В тех двоих, что были постарше, безошибочно угадывались типичные бродяги Края, о чем красноречиво свидетельствовала их бледность, вскормленная искусственным светом на борту космолетов и герметичных ночлежек в мирах, где естественные условия не предназначались для жизни под открытым небом.
Тот что покрупнее держал в руке нож с толстым лезвием; в этих местах такие ножи можно было увидеть довольно часто; многие использовали их в качестве топориков. Но с этого ножа капала кровь; у второго мужчины одна рука беспомощно повисла, на ней чуть ниже плеча виднелась довольно большая рана. Он корчился в пыли, осыпая отборными ругательствами того, который держал нож; паренек стоял чуть позади, со страхом и ненавистью в глазах. У него тоже был нож, чуть меньшего размера, но паренек как-то слишком уж неуверенно держал его.
Маннинг решительно встал между дерущимися. Он уже оценил ситуацию, и ему потребовалось совсем немного времени, чтобы прорычать три коротких резких слова, смысл которых сводился к тому, что Маннинг выражал свое нелицеприятное мнение в отношении личности дерущихся. Вооруженный ножом мужчина отступил немного назад и что-то зло пробормотал, но Райнасон не расслышал его слов.
Маннинг хладнокровно поднял станнер и продемонстрировал его в действии. Заряд попал в плечо, мужчина завертелся волчком и отлетел в толпу, сбив нескольких человек. Нож упал на землю; пыль и грязь сразу же покрылась кровью. Наступила мертвая тишина.
Маннинг осмотрелся вокруг, легко поигрывая станнером. Затем спокойно, но так, чтобы его слышали все, обратился к толпе:
— У нас нет права и времени для выяснения отношений между собой, Любой, кто начнет что-либо подобное, будет убит на месте. А теперь уберите мясо. — И, развернувшись, спокойно пошел назад через толпу. Паренек, которому помогали двое из толпы, оттащил раненого в сторону.
Мальхомм продвинулся еще глубже в толпу. Против обыкновения, он был молчалив; обычно он обращался с людьми такого сорта с грубой и веселой общительностью, покрывая их ругательствами со всей щедростью своей души. Но сейчас он стоял, наблюдая за собравшимися здесь людьми с хмурым выражением.
Маннинг пристально смотрел в глаза тех, кто находился в толпе впереди. Он буквально пронизывал их взглядом, который задерживал на каждом по нескольку секунд. Затем, осклабившись, призвал:
— Берегите силы для лошадей, парни. Для них берегите.
Райнасон выехал на место с Маннингом, Стовортом и еще несколькими работниками отряда. Ехать было недалеко, автомобиль сильно трясло на ухабах, поэтому никто не разговаривал. Даже Стоворт ехал молча, оставив на этот раз свою обычную болтовню. Райнасон думал о Маннинге: тому удалось быстро и эффективно подавить стычку, приструнив горячие головы, но это было только временной мерой. Толпа явно рассчитывала на какое-то реальное действо по своим наклонностям и темпераменту, и Маннинг уже успел предложить им на заклание хирлайцев. И если случится, что тревога была ложной, сможет ли он остановить их кровожадный порыв?
Даже больше того — станет ли он вообще останавливать их?
Когда они прибыли на поле, мотопланы были уже готовы, но Мары там не было. Лес Харкорт, который выполнял обязанности радиста, встретил прибывших в радиорубке на краю поля. Он завел их в низкое
