Анатолий чертыхнулся, схватил джезву и переставил ее на керамическую подставку. При этом он расплескал кофе по столу и немножко пролил себе на ногу.
Звонок повторился. Причем на этот раз он звучал не просто нетерпеливо, а, можно сказать, просто истерически.
– Кого это черт принес? – прошипел Зевако, подпрыгнув на ошпаренной ноге, и подбежал к двери.
Только перед самой дверью он вспомнил, что находится в своем естественном виде, а перед любыми посетителями должен появляться исключительно в гриме хозяина квартиры. К счастью, чемоданчик с гримом находился неподалеку, а навык моментального преображения Анатолий все еще не утратил.
– Сейчас! – выпалил Анатолий в сторону двери, раскрывая чемоданчик.
Он торопливо наносил грим, благополучно преображаясь в Валентина Хруща, а дверной звонок все трезвонил и трезвонил… но с каждым звонком он звучал все слабее и слабее, как будто израсходовал последние жизненные силы.
– Сейчас! Уже открываю! – повторил Анатолий и открыл дверь.
И еле успел отскочить, потому что в открывшуюся дверь буквально упал незнакомый человек.
Человек этот был небольшого роста, плотный и коренастый, с коротко стриженными рыжеватыми волосами. Наверное, когда-то он был очень сильным и энергичным, об этом говорили широкие покатые плечи, короткая толстая шея и мощный загривок. Но сейчас от былой силы не осталось и следа. Незнакомец ничком упал на пол прихожей и громко застонал.
– Эй, мужик, ты чего? – испуганно пробасил Анатолий и попытался перевернуть странного гостя на спину. – Ты… того… случаем, не ошибся адресом?
Незнакомец снова застонал и перекатился на спину.
На груди у него, под расстегнутой кожаной курткой, расплывалось темно-красное пятно. Он приоткрыл глаза, взглянул на Анатолия и прохрипел:
– Здорово, Валега… вишь, зацепили меня… хорошо, сумел до тебя дотащиться… Это мне еще повезло, что ты нынче не на вахте, ты что – с Кренделем поменялся?
Он зашелся тяжелым мучительным кашлем, при этом на губах крупными пузырями выступила кровавая пена. Откашлявшись и выровняв дыхание, он снова сконцентрировал на Анатолии мутный взгляд и едва слышно проговорил:
– Ты, Валега, не думай… я хвост за собой не привел… я от них оторвался…
– Да я ничего такого… – забормотал Анатолий. – Я не думаю… щас я того… врача…
– Какого врача?! – Незнакомец зло прищурился. – Ты чего, Валега, дурака валяешь? Какого врача с таким огнестрелом? Да и ваще… сам понимаешь…
– Ну да… правда… врача, наверное, нельзя… – спохватился Анатолий, – я щас как-нибудь сам…
– Да не трать время! – Незнакомец бессильно прикрыл глаза. – Мне все одно кранты…
Он ненадолго замолчал, тяжело и неровно дыша. Взгляд начал угасать, лицо покрылось серой землистой бледностью.
– Ты чего… ты… это самое… не помирать ли вздумал? – растерянно бормотал Анатолий. – Чего я с тобой делать-то буду?
Вдруг раненый встрепенулся, его глаза ожили, он облизнул окровавленные губы и едва слышно проговорил:
– Валега… наклонись ко мне поближе… я тебе должен передать… должен сказать, где оно…
Анатолий послушно опустился на колени возле раненого, нагнулся к нему, чтобы не пропустить ни слова. Он не знал, о чем тот собирается ему рассказать, но то, как незнакомец старался привлечь его внимание, и само то, что он хочет сообщить о чем-то на самом пороге смерти, говорило, что это должно быть очень важное сообщение.
Раненый прикрыл глаза, его дыхание стало неровным. Казалось, вот-вот наступит агония. Однако он еще раз сумел собраться с силами и заговорил слабым, едва различимым голосом:
– Она мне отдала… отдала то самое…
– Она? Кто она? – переспросил Анатолий.
– Она, ширма…
– Какая еще ширма? – удивился Анатолий, но раненый не расслышал его вопроса.
– Ты должен взять, взять оттуда и вернуть.
– Да что взять-то? – Помимо воли Анатолий включился в обсуждение, уж очень худо выглядел его гость – сам бледный, на висках вздувались синие жилы.
– Найдешь там…
Тут в горле у рыжего что-то булькнуло, он замолчал и закрыл глаза. Потом открыл и поманил Анатолия ближе. Наклонившись, Анатолий увидел, что глаза у рыжего совершенно безжизненные. Но губы еще шевелились, произнося странные слова:
И Топтыгина прогнал
Из саней дубиной,
А смотритель обругал
Ямщика скотиной.
«Бредит, – понял Анатолий, – какая только чушь в голову перед смертью не полезет!»
Казалось, с последними словами из рыжего мужика ушли оставшиеся жизненные силы. По его телу пробежала крупная дрожь, глаза закатились, он вытянулся и застыл.
– Мужик, ты чего? – Анатолий от испуга перешел на шепот. – Ты чего – помер, что ли? Ты это… не дури! Что я с тобой делать буду?
Незнакомец не отвечал и не шевелился. Черты его лица заострились и окостенели.
Анатолий зачем-то огляделся по сторонам и попытался нащупать пульс на неподвижной руке.
Пульса не было.
– Ох ты! Мать моя! – Зевако схватился за голову. – Только этого мне не хватало для полного счастья! Чего же делать-то?
Всего несколько минут назад все было так хорошо – он собирался принять ванну, выпить чашечку кофе, послушать музыку…
Вспомнив о своих неосуществленных планах, Анатолий бросился в ванную комнату: уходя на кухню, он оставил открытыми краны, и теперь вода наверняка льется на пол… сейчас, для полного комплекта удовольствий, ему не хватало только, чтобы прибежали залитые соседи! К счастью, ванна не переполнилась, лишняя вода уходила через запасное отверстие. Зеркала запотели от горячего пара, и это натолкнуло Анатолия на новую мысль. Он слышал, что к губам умирающих подносят зеркало, чтобы проверить, дышат ли они. Закрыв краны, он схватил небольшое карманное зеркальце и вернулся в прихожую. Опустился на пол рядом с неподвижным телом, поднес зеркальце к посиневшим губам…
Зеркальце не запотело.
Значит, незнакомец действительно умер.
– Что же делать, что делать?! – бормотал Зевако, сидя на корточках возле трупа.
Первой его мыслью было связаться с Маркизом и попросить у того помощи. Он вытащил мобильник, набрал знакомый номер, но механический голос ответил, что абонент временно недоступен.
Анатолий отключился и подумал, что это, пожалуй, к лучшему – Маркиз и так очень помог ему, нечего взваливать на него каждую новую проблему… Кроме того, в глубине души он понимал, что после случившегося Леня вряд ли оставит его в этой квартире, а квартира Хруща очень Анатолию нравилась. Где еще он сможет скрываться с таким комфортом?
Значит, нужно выкручиваться собственными силами. Нужно как-то избавляться от трупа.
Анатолий тяжело вздохнул, обошел квартиру.
Самой подходящей емкостью для покойника ему показался огромный двухдверный холодильник. Упираясь в него плечом, Анатолий кое-как вытолкал холодильник из кухни в прихожую, распахнул дверцы, вынул из него все полки и с огромным трудом затолкал внутрь покойника. Тот оказался на редкость неудобным, все время какая-нибудь часть высовывалась наружу – то нога в замшевом ботинке, то рука, покрытая рыжеватыми волосками.
