если они были не совсем дуры, тоже принимались в организацию, они шли к своим рабочим кроватям, чтобы принять лишнюю сливку общества, которая в любовном угаре может выболтать интересные сведения. Некоторые из леди, получивших записки, находились на территории императорского дворца, там их должность называлась благозвучно — младшие фрейлины.
Девицы прошли жестокий отбор, можно сказать, что они были идейными, так как были родом с Прибрежного и знали наши цели. Они находились в свите императора, но если сказать грубее, то обслуживали по ночам не занятую на смене ближнюю охрану монарха. Получив записку красного цвета, они вежливо но настойчиво выпихнули из кроватей пыхтевших на них кавалеров, сославшись на внезапно обострившиеся некие болезни. Так как подобное случалось редко, то парни не очень ворчали, только покручивали пальцем у виска, показывая как они относятся к некоторым причудам красивых шлюх.
Далее девушки, проглотив тонизирующие пилюли, подобрались так близко к покоем императора, насколько это вообще для них возможно. У красавиц была очень хорошая и тренированная память, незнакомую горничную, вёзшую на тележке поздний ужин они, не узнав, остановили. Назвавшись во всеуслышание королевскими дегустаторами они в наглую стали отщипывать от каждого блюда по кусочку. Охранники, решив что боевые подруги так веселиться, сделали вид, что не заметили произошедшего. Когда же хорошенькая горничная метнулась вперёд, оставив позади безвольно падавшие тела с вилками в глазах, но парни были быстрее. Всю эту историю рассказали охранники, стоявшие в разных концах подходящего к спальне коридора. Так или иначе охрана у дверей начала стрелять не раздумывая. Охранники, царство им небесно, не зря ели свой хлеб.
Как удалось установить позже, бомба была прикреплена к нижней полочке тележки с едой. Все охранники у дверей погибли, сам царь и две его ближайшие телохранительницы, неразлучные с ним даже в кровати, уцелели благодаря боковому расположению внутренней спальни. Утром меня с мужем вызвали во дворец, что было несколько излишне, так как информацию я получила через полчаса после взрыва, так что телеграмму мне передали уже на аэродроме. Вперёд я послала ещё одну молнию. с просьбой императору меня выслушать.
Единственная хорошая новость того дня заключалась в том, что император остался жив, все остальные были похуже. Например мы узнали, что у хартийцы передали серединникам самолёты, плохонькие, с одним мотором, пулемёт впереди мог дать лишь одну очередь, ценой поломки пропеллера, затем вынужденный планировать вниз. Но всё равно это был большой шаг вперёд, это доказывало, что подобное оружие уже было в разработке и появление у нас Воинов лишь подтолкнуло их. Следующей плохой новостью стало то, что у империи осталось лишь два подготовленных пилота, один из которых, младший сын севера, собственно и вёл наш самолёт. У него было аж три помощника из числа техников, ориентирующихся в полёте, и не смотря на то что он вёз нас, я заставила взмокших помощников держать штурвал не менее часа каждого.
Через три дня в столице мы были приглашены на Малый Совет. Как многие знают, у нас к тому времени в строю было сто пять малых подводных субмарин и, хотя только две из них были паротурбинными, именно они дали нам так необходимые дни, чтобы подлатать новый воздушный щит страны. своими жизнями платя за наши просчёты. В зале совета я и произнесла знаменательную речь, определившую во многом нашу будущую политику. Главная мысль доклада звучала так — коалиция наших врагов хочет от нас войны, а мы дадим им мира, затем развяжем войну непосредственно между сегодняшними соратниками. Правда моё предложение, в целом, звучало не столь радикально, но имеющий уши да поймёт и обтекаемые формулировки. Так же я подробно, по косточкам, разобрала настроения в империи, чего хотят рабочие, чего хотят крестьяне, настроения нижних армейских чинов. Дала почитать показания нескольких задержанных на моих заводах агитаторов, прямых представителей Хартии, проходивших подготовку у серединников, в специальном лагере, близ Ледяных гор.
Кивнув на своего мужа и обозвав его гением, я напомнила, что бои опять ведутся на нашей стороне пролива, о том, что Хартия не обладая такими гениями владеет куда лучшей программой технической реализации своих и чужих идей. Я высказала предположение, что хартийцам остался лишь один шаг до того как будет создан самолёт, который будет бороться на равных с нашими Воздушными Воинами. И предположила, что это, отнюдь, не все сюрпризы Хартии, подаренные новому союзнику. Я доложила информацию от одной агентессы из славного города Сикты — столицы серединников. Позавчера она передала, что засветилась, силой добыв сведения, и уходит на дно, но информация того стоила, именно она натолкнула меня на мысль о теме доклада. Оказалось, что серединники, поставленные в позу на четыре точки перед могучими соседями, не оставили им выбора. Сами же они не очень горят желанием воевать против обладателей столь могучего оружия, очевидно самолёты их впечатлили, так что они стараются, пока мягко, саботировать все начинания своих наездников.
В частности двадцать, теперь имеющихся у серединников дирижаблей, довольно вяло атакуют некогда разрушенную по корректировке моего мужа батарею, теперь превращённую в крепость. Хотя вокруг уже всё занято десантом, он так же не спешит в глубь территории, под тем предлогом, что надо добить эту крепость. В самих же их дирижаблях тоже не всё в порядке, так как якобы часть снаряжения сожгли наши диверсанты, хотя на самом деле, это и было раскопанной бомбой агентессы, то что действует личный диверсионный отряд Великого Господина, так серединники обзывают своего монарха. Моё предложение и состояло в том, чтобы действовать от имени того отряда, в определённых кругах хорошо известного, так как он, в основном, использовался для тихого устранения внутренней оппозиции. Другое предложение, которое я уже обсудила с мужем, состояло в том, что необходим паритет пилотов мужчин и пилотов женщин, мол женщины меньше по бардакам бегать будут. И хоть это и вызвало некоторый ропот сильного пола в за столом, но я говорила, в основном, для ушей императора, это не прежняя тряпка, генералитет у него прирученный, шаг вправо, шаг влево, и сразу на два метра под землю.
А ястребам-генералам я сделала приятное, рассказав, что конкретно необходимо сделать, чтобы не просто перессорит союзников, но и заставит их воевать. Втянуть Хартию в такую авантюру на первый взгляд сложно, но и у них есть определённая, весьма внушительная, прослойка, которая счетает, что они и так уже сильнее всех. Правда, кроме нас, так как аэропланов подобных у них ещё нет, это даже они сами признают. Так, что предложение в Хартии расшевелить пророков войны, нашло всемерную поддержку в дубовых душах генералитета. Непосредственных надёжных исполнителей у меня в Хартии было трое, все трое в Ашкуа. Поразмыслив, я отдала двоих военной разведке, нате, владейте. Подделка под подчерк отряда Великого Господина не составляла труда, так как подчерк был один, смерть от якобы естественных причин, или в результате несчастного случая. Поэтому операция должна была быть не только деликатной, но и массовой, чтобы только кретины поверили в такие совпадения. Цели нападения, близкие тамошних ястребов, в основном молодая поросль. Ну вот и всё, понравилась сказка, ввязались в обсуждение без меня. Мы с мужем, кивками попрощавшись с императором, тихо вышли. Нам надо сейчас думать о главном, больше самолётов, больше летчиков.
Глава 10
Я сидел в удобном кресле, обитом белым мехом какого-то местного высокогорного хищника и вспоминал отца. Вчера мне пришла очередная порция воспоминаний, на этот раз до весны 19-го года. Такого родной стране я не мог пожелать даже в самом кошмарном сне. Война, великая война, миллионы убитых, и всё из-за какого-то мёртвого эрцгерцога. ничтожный повод для бойни таких масштабов. Мой Илья Муромец, продолжатель дела Русского Витязя, работа, как всегда на износ. Двигательный голод 15-го года из-за эвакуации из Риги моторного завода РБВЗ, очередное предательство англичан. безбожно надувших нас с поставками своих двигателей, Которые давали только половину своей паспортной мощности и всё время ломались. Нет, ну надо же, если бы мы построили тот завод хотя бы в Санкт-Петербурге! Ведь весь пятнадцатый год прошёл бы под нашу диктовку.
