нанятое киллера для основного и запасного пилотов того корабля, куда попал наш рассказчик. Заменить пилотов было не кем, так как миллион замороженных тел на ковчеге составлялся из кого угодно, но не из подготовленных звездолётчиков. А без человека, настроенного на вихри ментально, можно было не рассчитать с мощностью прилива и не вынырнуть вовсе. За день до конца прилива они купили всё же своего пилота, отдав за него последние полмиллиона. Надев на него микро взрыватель в ошейнике, десятеро не спящих членов команды поклялись, что в новой галактике его тут же снимут и примут его в экипаж полноправным членом. Они успели добраться до окраины волны, но и здесь хитрые германцы навредили, специально оставили в системе катер-убийцу, но даже это не останавливало пилигримов, кроме ковчега многие, даже с боями, прорывались и ныряли в волну.
У ковчега же луч катера на излёте внёс нестабильность в системный двигатель. Но всё это наш рассказчик, Виктор Иванович Эст, узнал позже, уже снимая ошейник в галактике М51. Для улетевших прошло одно мгновение, для оставшихся их ожидание растянулось на три года. Знаете, кого наш лётчик вспоминал в мгновение перехода? Своего прадеда, бывшего адмирала, доживающего свой век на Земле, в Южно-Российском мегаполисе. К счастью, прилив раскидал пришедшие суда по разным системам нового галактического дома, системный двигатель работал на последнем издыхании, топлива для вихревика было наработано лишь на один прыжок, а на закупку лишнего не было денег, пилигримам опять повезло, что из трёх достижимых звёзд класса Ж, Эст выбрал это солнце. Только появившись в новой системе планетарный двигатель сказал ПЫХ, а на мониторах выплыла строчка, что для саморемонта надо минимум 25 лет. К сожалению анабиозные капсулы были рассчитаны максимум на пять лет, да и реально и того меньше, ибо планетарный движок давал внутреннюю энергию, и теперь анабиозные камеры были запитаны от резервных аккумуляторов. Но дальнейшее доказывает профессионализм Эста, уложив остальной экипаж в анабиоз он остался один и за полгода на маневровых и импульсах вихревика в качестве тормоза он дополз до планеты. На этом хорошее закончилось и на планету он стал падать и, чтобы спасти жизнь остальным, он обесточил десять процентов всех капсул, этого всё же хватило на два коротких посадочных импульса. Но автоматика пошла вразнос, после посадки температура стала повышаться по десять градусов в час, и в этих условиях вывести оставшихся в живых наружу пусть без техники, почти без одежды, а в руках неся лишь размороженных детёнышей животных и семена — это было равносильно подвигу. Корабль же избавившись о заботе о хрупкой внутренней протоплазме, и следуя последним инструкциям Эста, поднял температуру до двухсот и лёг в долгий саморемонт, благо наномодификаторы задеты не были. Эст знал о веках тьмы, на которые он обрекает своих ведомых. поэтому свой дневник он оставил в корабельной библиотеке, где кроме компьютерного банка данных располагались и книги из пластобумаги на интерлингве, так что дальнейшие крохи сведений о нём мы можем черпать лишь из легенд и сказаний.
Всё же мой муж обладает странным чувством юмора, что помноженное на мою дикцию даёт интересный результат. Поэтому выйдя к жрецам от науки, что от нетерпения подпрыгивали за своими столами, делая вид, что погружены в свои исследования, он объявил, что эта тетрадь представляет собой дневник Великого Эста и далее я, торжественным тоном, делая по ходу повествования драматические паузы, прочла перевод. Поднявшийся после галдёж и перекрикивание, типа антинаучная ложь, или Локегр был прав, был пресечён рыком мужа, после которого он прошёл возле каждого учённого мужа, показывая всем фото Великого. На дружные поползновения потрогать руками раритет и вопли о его научной ценности, муж заявил, что первым делом это увидит император, и лишь ему решать, что ценно а что изморозь у его стоп.
Слух, быстрее мысли и прилива, пока две роты сопровождали нас до дворца, уже вся столица знала, что переведены дневники Святого Эста, а что там каждый выдумывал в меру своей фантазии. Пока император вдумчиво вчитывался в перевод я лично вышла ко всё увеличивающейся толпе и успокоила её и сбила накал. Когда я вернулась Император бурчал на мужа, что лучше бы вы сожгли это, чем разглашать, хлопот, мол, несоизмеримо меньше. Это же священная книга для многих и теперь на нас накинуться даже свои, если пустить умно слух, что мы лжём. Предложение моего Нида о дальнейших действиях было как всегда просто и радикально — разгласит всё, растиражировать, пускать к книге десятками имперских лучших военных, инженеров, священников, рабочих, заграничных меньше и по выбору, тех кто поверит, доступ организовать круглосуточный. Прежде всего, пока печатается первый тираж, созвать всех газетчиков и представителей ведущих держав.
Здесь опять с дополнением влезла я, указав, что катер-убийца с фото в тетради очень похож на моё видение и с этим надо что-то делать. В моей голове пронеслись мысли — первый прилив, это заселение, второй прилив, это вторжение. Я начала сбивчиво описывать в слух то что увидела наяву, тысячи новых кораблей возникающих на фоне почти знакомых созвездий, и они уже знают, что на другом конце прилива их ждут благодатные луга М51. И что то мне подсказывало, наверное упоминание о рабском ошейнике Великого, что этот прилив не несёт добра для нас. В общем я, выговорившись, грохнулась в обморок, но уже через минуту я очнулась и принялась отбиваться от шарлатана лейб-медика, вспомнив всю его родословную и их родство с разными представителями животного мира.
Император, как только лишние покинули кабинет, задал резонный вопрос, и что нам с этим делать? Я честно попыталась обдумать вопрос, но голова была тяжёлой и работать отказывалась напрочь, выручил, как всегда, мой дорогой муженёк. Он предложил мои видения тоже максимально растиражировать, сделать из них пугало, не скрывая источника, но добавив немного новых деталей. Для этого все успехи империи в последнее время, включая идею самолётов, объявить моими откровениями. Мол, идущие в будущее по моим стопам выживут, а те кто не со мной те против правды и нет им спасения. Под этим этическим гарниром было предложено объявить Фарланд, Хартию, Миркс и иже с ними отдельными княжествами Эстианской Империи, территория нынешней Восточной империи получала статус Метрополии. Сутта становиться Верховной Хранительницей Знаний и объявит имя общего Императора, но подтвердить его должна Фарландская церковь, так как теперь ясно, что она первая среди равных.
Вот на такой сумасшедшей ноте мы и начали свой концерт. Конференция была назначена на следующий полдень, и к этому времени в закрытой военной типографии без устали стучал печатный станок. и был день. и было представление. Десятки книжиц раздали по рядам и дали час на ознакомление, после этого всем нашим врагам выдали всю техническую документацию, даже на самые современные самолёты и способы изготовления бактериологического оружия и методы борьбы с ним. Потом было запланированное возвеличивание моей скромной персоны, я, ещё хорошо помня вчерашнее состояние повторила его один в один, даже в обморок выпала натурально. Затем была сухая до технической деловитости, и потому пробирающая до мурашек речь мужа, потом речь Императора. Он был одет в мундир, очень похожий на капитанский Основателя, только погоны разнились.
Глава 16
*Везение империи*.
Как наверное многие наши читатели знают, Эстианской Империи очень повезло в период планетарного объединения. Оно прошло достаточно бескровно, если сравнивать с другими планетами нашей галактики, но случилось это во многом из-за внешнего фактора, имя ему Вторая Волна Переселения. Она исковеркала и разрушила все до этого момента возникшие империи и союзы. Как вы знаете основным богатством Старой Эстианы на протяжении тысячелетий оставался Ковчег, а то, что он считался старичком ещё во время перелёта стало для нас улыбкой фортуны. За пять лет до того момента, когда он поймал прилив, была изобретена игрушка, позволяющая юным чадам лучше управлять минироботами. Как всегда бывает, не прошло и четырёх лет, как на этом принципе один умник создал аппарат другого назначения. Случайно он узнал, что в разрушенном во время землятрясения здании, один ребёнок играл с роботом, так вот некоторые элементы бытовой техники в этой квартире, которые могли при случае уцелеть при атомном
