испортилась, и пилоты отказались лететь в бурю. Пришлось ждать больше часа в Вашингтоне.
Пожалуй, собравшееся общество отличали две особенности, сразу бросавшиеся в глаза, и являвшиеся, по сути, разными сторонами одной медали. Во-первых, среди собравшихся не было женщин, хотя в последние годы представительницы прекрасной половины человечества все активнее участвовали равно в политике и большом бизнесе, а во-вторых, несмотря на американскую политкорректность, здесь собрались только люди со светлой кожей, большая часть из которых была чистокровными англосаксами. Там, в ином, открытом мире, от имени корпораций и структур, представленных собравшимися здесь людьми, и даже от имени державы могли выступать и темнокожие афроамериканцы, и азиаты любой национальности, но сюда путь им был заказан. В этом оплоте истинной власти царила белая кожа, пусть и слегка разбавленная горбатыми носами и курчавыми шевелюрами.
– Довольно джентльмены, – скрипучим хриплым голосом произнес Бейл, делая неопределенный жест, словно отмахиваясь от чего-то. – Мы собрались здесь, чтобы обсудить внезапно возникшие проблемы, и поскольку наше время действительно очень ценно, и каждая задержка обойдется нам весьма недешево, я предлагаю приступить к их обсуждению. – Он обернулся к сидевшему по правую руку главе АНБ: – Мистер Бейкерс, как я понимаю, вы имеете, что сказать нам?
– Верно, – отрывисто кивнул Реджинальд Бейкерс. – У меня есть несколько вопросов, которые требуют немедленного обсуждения, и я хотел бы сегодня услышать мнение каждого из вас. Но, прежде всего, стоит озаботиться нашей безопасностью. – Он поднял со стола небольшой пульт в пластиковом корпусе и нажал на нем несколько кнопок. Пульт осветился красными и зелеными огоньками. – Теперь за пределы этой комнаты не выйдет ни единое слово, и мы можем говорить свободно.
– Итак, господин Бейкерс, что же вы хотели сообщить нам? – заинтересованно взглянул на главу разведывательного ведомства Райтман, привычным жестом пригладив роскошную шевелюру, предмет нескрываемой гордости бизнесмена.
– Вопрос касается России, откуда, кстати, совсем недавно вернулся господин Говард, посетивший эту страну по моей просьбе. Наши аналитики последние несколько недель занимались оценкой происходящих в России перемен и прогнозированием их последствий, и выводы их, нужно сказать, весьма настораживающие. Признаюсь, я сам был поражен, поскольку такого вывода я не слышал со времен распада Советского Союза. Говоря коротко, политика нового российского руководства, и, прежде всего, разумеется, президента Швецова, является без всякого преувеличения, угрозой национальной безопасности Соединенных Штатов.
– Угроза национальной безопасности, – недоуменно переспросил Хаскин, катая во рту незажженную сигару. – Как это понимать?
Реакция сенатора была вполне понятна присутствующим, ведь все знали, что глава АНБ никогда не преувеличивает, представляя любые события без прикрас, как они есть. И поэтому его заявление Хаскином было воспринято с зарождающимся где-то в глубине подсознания страхом.
Но не один Хаскин был удивлен. Все прочие, кто сейчас, неосознанно затаив дыхание, внимал словам директора всемогущего Агентства, стали недоуменно переглядываться, вслух не выражая свое удивление словами главы одной из мощнейших разведслужб страны и мира, хотя многие из них и понимали, что хотел сказать Бейкерс.
– Русское руководство начало очень рискованную и опасную для них же самих игру, – пояснил директор АНБ. – Но в случае успеха они могут достичь таких высот, что любой риск сейчас может быть оправдан целиком и полностью. Уважаемый мистер Говард, недавно побывавший в России, видел лишь одно из проявлений политики президент Швецова. Полагаю, он сможет рассказать о том, что происходит на другом берегу океана, лучше, чем я, целыми днями не покидающий свой кабинет.
Бейкерс кивнул Рональду, дав ему знак.
– Да, джентльмены, – произнес Рональд Говард, переняв эстафету у своего предшественника. – Некоторые действия русского правительства действительно вызывают опасения уже сейчас, когда фактически сделано очень мало из того, что задумал Швецов и его команда. Я имею в виду, прежде всего, взятый ими курс на, простите за не совсем подходящее определение, национализацию сырьевого сектора промышленности России. В настоящее время в собственности государства уже находятся контрольные пакеты акций полудюжины крупнейших нефтедобывающих компаний, обеспечивающих энергоносителями почти всех наших европейских союзников, а также часть предприятий металлургической промышленности. Это крупнейшие заводы по выплавке никеля, алюминия, других цветных металлов.
– Как такое могло случиться? – спросил все еще пребывавший в недоумении Хаскин. – Русские же уважают частную собственность. Не могли же они отнять у акционеров их ценные бумаги, угрожая оружием!
– Формально, конгрессмен, все произошло в рамках рыночной экономики, которую русские строят, или делают вид, что строят, уже более двух десятилетий, – пояснил Говард, сперва дождавшись кивка Бейкерса, севшего в стороне и молча наблюдавшего сейчас за происходящим. – Специально созданная государственная корпорация 'Росэнергия', приобретала акции обозначенных мною компаний у их владельцев по рыночной стоимости, а иногда даже и чуть дороже, и говорить о нарушении каких бы то ни было законов невозможно. Внешне это была обычная коммерческая сделка и ничего более. Поэтому и термин советских времен 'национализация' формально не верен, хотя фактически мы наблюдаем именно этот процесс, хорошо замаскированный, но при этом последовательный и целенаправленный.
Правда состоит в том, что никто из нынешних нефтяных и газовых магнатов России не желал расставаться со своим имуществом, однако правительственные чиновники, что вели переговоры, сумели убедить почти каждого. Те люди, которые до недавних пор безраздельно владели топливно-энергетическим комплексом России, и от которых зависело даже их правительство, поднялись на волне приватизации, начавшейся после распада Советского Союза, когда полным ходом шел передел собственности криминальными группировками. По сути, каждый из ныне преуспевающих бизнесменов, миллиардеров, сравнимых по своим доходам с арабскими шейхами, имеет преступное прошлое. Коррупция, отмывание денег, а то и заказные убийства, причем не только своих конкурентов из числа местной мафии, но и государственных чиновников, прокуроров, высших офицеров правоохранительных органов – все это было в их недавнем прошлом. И, насколько мне известно, сейчас те, кто действует по прямому приказу президента России, напомнили владельцам нефтяных компаний о некоторых фактах из их жизни, после чего те безропотно расстались со своими акциями, предпочтя чуть более бедную жизнь на свободе тюремным баракам в Сибири.
Вероятно, люди Швецова имеют убедительные доказательства совершенных нефтяными магнатами преступлений, почему-то не использованные предыдущей администрацией. Мы пытались вести контригру, объединив часть российских компаний в мощный картель, действующий под эгидой иностранных фирм или даже правительства США, но потерпели неудачу. Вероятно, мы просто слишком поздно обратили внимание на действия русских властей. Как бы то ни было, наши встречи с собственниками русских компаний происходили уже после того, как с теми говорили люди из 'Росэнергии', и, видимо, они оказались убедительнее. Даже если кто-то и был склонен принять наши предложения, лишь одного визита подчиненных Вадима Захарова оказалось достаточно, чтобы они резко изменили свои намерения. Наша попытка вмешательства провалилась.
– Насколько я понимаю, раньше, при других президентах, власть не решалась идти на открытый конфликт с представителями бизнеса, так называемыми олигархами, – задумчиво произнес Мастерс. В отличие от подавляющего большинства его соотечественников, второй человек в крупнейшем в Штатах информационном агентстве знал о России не только байки о белых медведях, разгуливающих по улицам сибирских городов. – Влияние олигархов на государство всегда было велико, но сейчас что-то изменилось. Что же заставило новое руководство сделать такой отчаянный шаг?
– Все просто, – вновь включился в разговор Бейкерс. – Русскому правительству срочно понадобились деньги, и очень много денег, а иного источника, кроме экспорта нефти, в их распоряжении пока нет. В восьмидесятые мы уже сталкивались с подобной ситуацией, и если бы тогда нашим предшественникам не удалось склонить Саудовскую Аравию увеличить объемы добычи нефти, русские получили бы огромные средства в валюте для самых смелых преобразований. А сейчас новое правительство вновь задумало провести масштабные реформы, составной частью которых является закупка за рубежом самого современного оборудования для оснащения русских заводов.
