Танки, впиваясь в рыхлую землю клыками гусеничных траков, могуче шли вперед, приближаясь к цели. В их железных 'сердцах', скрытых под толщей брони, жарко пылало пламя, дающее жизнь этим глыбам металла. Там сгорала, превращаясь в тяжелый, густой дым, нефть. Та самая нефть, которая вдруг стала цениться намного дороже золота, ведь даже все золото этого мира не способно сдвинуть с места боевые машины. Нефть в эти минуты занимала умы многих наделенных властью людей, которые – каждый со своим резоном – готовились по другую сторону Атлантики к битве, не менее жаркой, чем та, что уже кипела на одной шестой части суши.
Громадный 'Боинг-737', сверкая аэронавигационными огнями, описал широкий круг над озаренным десятками прожекторов летным полем аэропорта Алена Даллеса. Пилоты, управлявшие аэробусом, за несколько часов преодолевшим тысячи миль, чтобы оказаться над американской землей, были профессионалами – иным не доверили бы жизни таких пассажиров, которые как раз в эти мгновения с нетерпением ждали возможности покинуть салон лайнера. Летчики уверенно зашли на посадку, оточенными движениями рук, не менее чутких, чем у самого виртуозного пианиста, заставив крылатую машину снизиться, сбрасывая скорость.
Те, кто находился на борту 'Боинга', едва смогли почувствовать тот миг, когда шасси коснулись бетонного покрытия посадочной полосы. В иллюминаторах мелькнули, сливаясь в сплошную полосу света, огни огромного аэродрома, воздушных ворот Америки, гостеприимно распахнутых для всякого, кто прибывал сюда с добрыми намерениями. Но нынешних гостей здесь предпочли бы не видеть никогда.
– Нас уже ждут, Ваше высочество, – облаченный в летную форму мужчина, смуглокожий курчавый потомок бедуинов, сменивший верблюда на современный аэробус, почтительно поклонился откинувшемуся на спинку кресла принцу Аль Джебри, отстраненно уставившемуся в иллюминатор. – Американцы сообщили, что подадут машины прямо на летное поле, к трапу. Кажется, им не терпится встретиться с вами, господин.
– Им не терпится вновь присосаться к нашей глотке, напиться нашей нефти, – презрительно усмехнулся принц, взглянув на командира экипажа. – Мы для этих неверных псов – никто, но то сокровище, что хранят в себе наши пески, ценится ими дороже любых сокровищ, тем более, сейчас, когда иметь достаточно топлива почти наверняка означает одержать победу в войне с самым сильным противником, какого только можно представить.
Даже сейчас, за считанные десятки минут до начала самых важных в его жизни переговоров, Хафиз Аль Джебри внешне казался совершенно невозмутимым, являя собой образец спокойствия. Только нервная дрожь в голосе, едва заметная, в прочем, выдавала тщательно скрываемое даже от самых близких и верных слуг волнение. И было бы странно не волноваться, зная, что ждет отпрыска королевской семьи, прибывшего на землю могущественного союзника королевства отнюдь не с дружественной миссией.
Лайнер, прокатившись несколько сотен ярдов по бетону, наконец, остановился, застыв сверкающей в свете множества прожекторов глыбой. Здесь, в Соединенных Штатах, уже близилась ночь, и потому принц мгновенно увидел колонну строгих автомобилей, включив фары, медленно ехавших по рулежной дорожке.
Очередной визит арабского принца на американскую землю, в отличие от предыдущего, не просто не скрывался, напротив, о нем были осведомлены буквально все, а потому отпрыска правящей династии ждали, и ждали с явным нетерпением. Кавалькада остановилась в нескольких десятках шагов от 'Боинга', к которому уже подали трап.
Расписанная затейливыми арабскими письменами сигара трансконтинентального лайнера приковала внимание многих. Со всех сторон к самолету мчались, разгоняя вечерний сумрак вспышками проблесковых маячков, полицейские автомобили, а где-то поодаль медленно ползли в тени ярко-оранжевые – в темноте, в прочем, это было не понятно – машины спасательных служб, готовых вступить в действия при любом намеке на аварию. Но принц Аль Джебри, как истинный потомок гордых бедуинов, в давние времена с огнем и мечом прошедших от Индии до Испании, не обращал на царившую суету ни малейшего внимания, будучи поглощен предстоящей встречей с лидером самой мощной на планете державы.
– Жадные твари, – презрительно бросил принц, замерев на миг в проеме распахнутого люка, чтобы насладиться панорамой вечернего Вашингтона, озаренного тысячами перемигивающихся огней. – Думают, мы в страхе отдадим им все, стоит только прикрикнуть на нас, неверные псы! Что ж, пусть тешат себя надеждой, пока еще возможно!
У основания трапа переминались с ноги на ногу люди в строгих костюмах, бросавшие наверх нетерпеливые взгляды. Они, движимые долгом, ждали, а гость с трудом нашел в себе силы отказаться от того, чтобы чуть потянуть время. И принц Аль Джебри, надменно улыбнувшись, сделал шаг вперед, сходя на чужую землю.
В развевающихся одеждах, бурнусе и куффии, посланник далекого королевства казался сбежавшим с бал-маскарада, настолько неестественно выглядел его наряд здесь, в гуще строгих костюмов или форменных кителей. Но те, кто встречал аравийского принца, даже на миг не позволили себе проявление иронии – внешность здесь и сейчас была как никогда обманчива для тех, кто знал суть происходящего.
– Ваше высочество, – отделившийся от группы встречавших принца людей мужчина, типичный англосакс, учтиво поклонился, выступив навстречу Аль Джебри. – Ваше высочество, приветствую вас в Соединенных Штатах Америки. Я здесь по поручению моего начальника, госсекретаря Флипса и самого президента Мердока. Они с нетерпением ждут вас в Белом Доме, господин принц, и мне поручено сопровождать вас на переговоры.
Хафиз Аль Джебри горделиво кивнул, не без высокомерия взглянув на американца. Этот человек, наверняка обличенный немалой властью здесь, в своей стране, заметно нервничал, понимая, что может оказаться причастным к событиям, поистине историческим. Во всяком случае, сам Аль Джебри пересек Атлантику для того, чтобы именно такими они и стали.
– Я не смею заставлять ждать вашего президента, – бесстрастно промолвил принц, уставившись поверх головы своего собеседника. – Нам есть, о чем побеседовать, и дело, с которым я прибыл сюда, не терпит отлагательств.
– Что ж, в таком случае, поспешим, Ваше высочество!
Американец, явно испытав некоторое облегчение, двинулся к замершим в ожидании своих пассажиров автомобилям, приглашающе распахнувшим дверцы. Следом за ним, почти шаг в шаг, двинулся и сам принц, сопровождаемый немногочисленной свитой, скорее, следовавшей за Аль Джебри для того, чтобы подчеркнуть его статус, нежели ради оказания реальной помощи.
Следуя за провожатым к роскошному лимузину, тихо фырчавшему мощным мотором, Хафиз Аль Джебри не смог сдержать ухмылки, наблюдая за суетой очередного неверного, каких много уже попадалось на пути принца. Чиновник, представитель безликого и всемогущего монстра по имени Америка, торопился, не догадываясь еще, что каждым своим шагом приближает крах.
Кортеж, сопровождаемый многочисленными мотоциклистами, сорвался, взвизгнув покрышками по бетону посадочной полосы, стремительно уносясь прочь из аэропорта, все движение в котором оказалось парализовано на долгие десятки минут. Американцы, сопровождавшие высокородного гостя, хотя и не чувствуя почтения к его титулу, ощущали облегчение, искренне веря, что вскоре все проблемы с успехом и выгодой для родной страны разрешатся. Хафиз Аль Джебри, развалившийся на заднем сидении роскошного 'Линкольна', лишь улыбался в усы, не спеша разочаровывать своих провожатых – мир уже успел неузнаваемо измениться, но вскоре, если все пойдет так, как задумано, от прежнего порядка не останется и воспоминаний.
Джозеф Мердок, торопливо вышагивая по коридорам Белого Дома, полы в которых были выстланы коврами, глушившими звук шагов множества людей, на ходу выслушивал очередной доклад министра обороны. Они вдвоем оторвались от свиты, едва поспевавшей за своим президентом, и стоявшие в карауле у дверей морские пехотинцы и агенты Секретной службы только успевали распахивать двери перед полноправным – пускай и временным – владельцем этих апартаментов.
– Расчеты наших аналитиков подтвердились почти полностью, – торопливо, проглатывая слова, говорил Роберт Джермейн, ради этого момента выбравшийся из подземных казематов Пентагона. В прочем, на успех операции это точно не должно было сказаться – там оставался Дональд Форстер, в опыте и
