чтобы засеять смертью несколько акров даже при атаке с малой высоты. Но для бомб очередь была еще впереди.
Бортовой компьютер выдал сигнал о захвате цели, и пилот 'ХАрриера' нажал кнопку пуска. Ракета 'Мейверик' вырвалась из-под крыла, круто пикируя на выбранный в качестве цели танк Т-80. Грозный на земле, в своей стихии, русский танк был почти беззащитен перед атакой с воздуха. Статридцатикилограммовая боеголовка управляемой ракеты проломила броню, на крыше сравнительно более тонкую, буквально раздавив башню танка, а штурмовик, не меняя курса, нацелился на группы бронемашин. Гашетка утоплена до упора в ручку управления, и пришедшая в действие автоматическая пушка 'Эквалайзер' выбросила раскаленный свинец из всех своих пяти стволов, соединенных в один вращающийся блок, точно барабан огромного, и чудовищно мощного 'кольта'.
Пилоты видел, как уходят к земле трассеры. Снаряд за снарядов он вгонял в крышу ближайшей бронемашины, и, когда она вспыхнула, рассыпая вокруг себя огненные брызги искр, летчик не смог сдержать ликующий вопль, спустя миг сменившийся паническим криком – сразу несколько зенитных ракет взмыли в небо, и 'Харриер' вновь оказался в огненном кольце.
Американский штурмовик обрушился на мотострелковую роту, точно изголодавшийся коршун – на оставшихся без присмотра цыплят. Сперва ракета стремительным метеором врезалась в танк, снеся его башню, а затем град снарядов вскрыл одну из бронемашин, точно тяжелый нож – консервную банку.
– На выход, – приказал командир роты. – Спешиться! ПЗРК к бою! Сбейте его!
Десантные люки в корме бронемашин распахнулись, выпуская пехотинцев на свежий воздух, правда, сейчас наполненный запахом дыма и пороховой гарью. Спрыгивая на землю, стрелки вскидывали на плечи окрашенные в зеленый цвет полутораметровые трубы пусковых установок зенитных ракет 'Игла'.
– Бойцы, приготовиться! – Командир роты указал на приближающийся на малой высоте штурмовик, под крыльями которого уже можно было разглядеть цилиндры кассетных бомб. Мгновение – и смертоносный град накроет позиции роты. И допустить этого было нельзя.
Боевая машина пехоты БМП-2 – не только транспорт, и не только средство огневой поддержки, но, во время долгих маршей, настоящий дом для экипажа и стрелков, и, кроме того, арсенал, позволяющий – в разумных пределах – противостоять любой угрозе. В укладке каждой бронемашины кроме автоматов и пулеметов находилось оружие и посильнее – гранатомет РПГ-7 и зенитно-ракетный комплекс 'Игла', остававшийся непревзойденным по соотношению эффективности, надежности и простоты конструкции. И если от первого сейчас толку было немного, второму как раз нашлась работа.
– По воздушной цели – огонь!
Разом полдюжины зенитных ракет взвились навстречу 'Харриеру', и его пилоту не оставалось ничего, кроме как энергичным маневром уйти в сторону, набирая высоту. На миг силуэт штурмовика мелькнул на фоне огненного круга высоко поднявшегося солнца – летчик применил проверенный прием для защиты от ракет с тепловым наведением. 'Иглы', ослепленные жаром светила, потеряли истинную цель, почти все, кроме единственной ракеты. Американец еще пытался маневрировать, разбрасывая тепловые ракеты- ловушки – запас их в кассетах AN/ALE-39 почти закончился – но русская ракета нагнала 'Харриер', разорвавшись по левому борту его.
– Сбит! Получил, ублюдок! – Солдаты кричали, размахивая руками, приветствуя успех своих товарищей. – Он падает, падает!
Мотострелки видели, как штурмовик неуклюже вихляет из стороны в сторону, теряя высоту. Мощности килограммовой боеголовки 'Иглы' было недостаточно, чтобы уничтожить десятитонную крылатую машину. 'Харриер' оставался в воздухе, вновь приближаясь к позициям роты, и тогда командир приказал:
– Пушки на максимальный угол возвышения! По самолету противника – огонь!
'Харриер', теряя высоту, мчался прямо на бронемашины, на частокол запрокинутых почти в зенит стволов тридцатимиллиметровых пушек 2А42. американский пилот только начал выполнять маневр, пытаясь перебороть инерцию потерявшего управление самолета, когда семь стволов ударили разом. Воздухе пронзили дымные полосы очередей, взвились сотни трассеров, и 'Харриер' на огромной скорости врезался в эту стену огня. Снаряды разорвали на куски лишенные брони самолет, пробив топливные баки, и горючее, разливаясь за рухнувшим к земле штурмовиком, вспыхнуло, так что самолет стал похож на комету. Секунда – и объятая пламенем машина врезалась в землю, и столб огня поднялся до небес, медленно опадая и превращаясь в облако дыма. Через мгновение сразу три БМП вспыхнули от попадания противотанковых ракет, и над полем боя со стрекотом промчались вертолеты Морской пехоты США.
Четверка боевых геликоптеров AH-1W 'Супер Кобра' оставалась невидимой до последнего мгновения, подойдя к цели на столь малой высоте, что радары противника не могли обнаружить винтокрылые машины. А вот сами пилоты видели все, что было необходимо.
– Прямо по курсу скопление бронетехники, – сообщил командир группы. – Ракеты к бою! Атака с предельной дистанции! Приготовиться!
Операторы, находившиеся в передних кабинах двухместных машин, прильнули к окулярам прицелов, совмещая перекрестья с силуэтами вражеских бронемашин, указывая цель управляемым ракетам. Лучи лазерных целеуказателей вонзились в борта БМП, и командир группы приказал:
– Пуск!
Четыре ракеты AGM-114K 'Хеллфайр' сорвались из-под коротеньких крыльев 'Супер Кобр', умчавшись к горизонту, чтобы разорвать броню, уничтожая все, что находилось под ней. Модернизированные винтокрылые 'ветераны' были способны применять самое современное оружие, упорно не желая уходить 'на пенсию', покидая палубы десантных кораблей.
– Есть контакт! Цели поражены! – докладывали экипажи. – Прямое попадание!
Вертолеты промчались над пылающими бронемашинами, и вслед им ударили редкие очереди – уцелевшие мотострелки из автоматов и пулеметов обстреливали боевые вертолеты, пытаясь отомстить за смерть товарищей.
– Продолжить атаку, – приказал командир группы. – Свободная охота! Уничтожайте все, что увидите, парни! В бой!
Вертолеты разошлись в разные стороны, склонив носы к земле, словно принюхиваясь к чему-то, пытаясь учуять след врага. Они полого пикировали на цели, отдельные бронемашины и их группы, упорно рвавшиеся к охваченным огнем позициям батальона морской пехоты. Неуправляемые ракеты FFAR и снаряды 'Хеллфайр' с лазерным наведение сыпались на головы мотострелков, сжигая одну БМП за другой.
Командир, слева по борту русский радар, – оператор головной 'Супер Кобры' успел разглядеть бронемашину, лишенную оружия, но увенчанную решеткой антенны радиолокатора.
– Атакуем! Пушку к бою! Подходим на малой высоте, бить наверняка!
– К бою готов, командир! Он у меня на мушке!
Это была удача – обнаружить русский радар, откуда управлялась вся система противоздушной обороны, сковывавшая действия американской авиации. 'Супер Кобра', снизившись до полутора десятков метров, мчалась к цели, и оператор уже коснулся гашетки. Секунда, и три ствола установленной на турели в носовой части вертолета пушки М197 харкнули пламенем, выбрасывая поток двадцатимиллиметровых снарядов. Длинная очередь вспорола борт пункта управления 'Овод', разрывая пополам легкозащищеную машину, оказавшуюся без прикрытия в решающий момент.
– Мы сделали их, – закричал в восторге командир экипажа. – Мы их прикончили!
Самоходная установка 'Шилка' открыла огонь как раз в тот миг, когда 'Супер Кобра' выходила из пике, набирая высоту. На пути вертолета словно распахнулись ворота в адскую бездну, когда с земли устремились сотни малокалиберных снарядов. Удар сотряс вертолет, оператор что-то в ужасе закричал, закрывая лицо руками, словно пытаясь заслониться от летящих в него трассеров, пилот рванул штурвал, но уйти из-под огня не смог. Кабина наполнилась пламенем, и 'Супер Кобра' на полной скорости врезалась в землю, сминая фюзеляж и ломая продолжавшие вращаться лопасти. Для двух пилотов первый боевой вылет в этой внезапно начавшейся войне оказался также и последним.
Обнаружить американский танк оказалось не легким делом – полковник Басов едва смог разглядеть
