желали отправляться в небытие в одиночестве.
– Благодарите тех наших парней, что так и останутся в гребаных степях, – с неожиданной мрачностью, даже злостью, процедил Камински, едва сдержавшись, чтобы не добавить пару ругательств покрепче на полузабытом польском. Сейчас для этого было не время и не место, но невозможно было забыть про тех, кто принес себя в жертву ради торжества Америки. – Русские забрали с собой слишком многих, чтобы радоваться такой победе, майор! Мы не можем позволить себе нести и впредь столь высокие потери – это равносильно поражению!
– Но, сэр, все наши люди знают, на какой риск идут, – растерянно вымолвил майор, с лица которого разом слетел весь восторг, стоило только вспомнить о грудах пластиковых мешков, что везли с севера сновавшие туда-сюда вертолеты. – Это война, потери неизбежны, сэр. И все же мы победили, отразили их удар.
– Еще не победили, майор. Наши десантники там, в Грозном, остаются лицом к лицу с намного превосходящими их силами врага. И пусть к русским не придет помощь извне, пусть их дивизии разгромлены, это не помешает ублюдкам разделаться с парнями из Сто первой, и для этого потребуется не так много усилий. И этого допустить мы не в праве!
Грандиозное сражение в ставропольских степях было лишь отвлекающим маневром, призванным оттянуть силы врага от горстки десантников, упорно цеплявшихся за клочок земли в чеченской столице. Земли, уже обильно орошенной кровью американских солдат, готовившихся принять неравный бой, но не желавших сдаваться даже перед лицом многократно превосходящего их в числе и оружии врага. Ну а отступать им тем более было некуда.
– Пора с этим покончить, господа, – решительно произнес Мэтью Камински, глядя в глаза притихших и помрачневших офицеров, вспомнивших, что действительно еще не все закончилось, и что будут еще новые сводки о потерях. – Всю авиацию, все штурмовики и истребители, способные взлететь прямо сейчас – в воздух. Цель – Грозный! Развернуть части Десятой пехотной на юг, пусть направляются к проклятому городу форсированным маршем и вытащат из гребаной мышеловки наших парней. Всем подразделениям Сто первой дивизии – получасовая готовность! Техникам – еще раз проверить вертолеты, баки залить под завязку! Нашим людям нужна помощь, и она придет!
Приказ привел в действие огромную массу людей, много часов до этого томившихся в ожидании. Аэродром Тбилиси охватила нервная суета, и каждый, кто был здесь, понимал, что что-то готовится, что вскоре предстоит произойти решающим событиям. Время сейчас стало самым ценным для тысяч людей, ведь даже минутная задержка могла стоить сотен жизней тех, кто на севере, в Грозном, готовился встретить смерть, мчавшуюся на остриях русских снарядов.
Курившие возле выстроившихся в ряд вертолетов 'Блэк Хок' десантники побросали сигареты, увидев бежавшего к ним сержанта Салливана. Командир отделения, как и все, не расстававшийся с оружием, придерживал одной рукой камуфлированную панаму, а другой – висевший на плече карабин М4А1.
– Взвод, становись, – рявкнул сержант, и разом подобравшиеся бойцы выстроились в неровную шеренгу. – Смирно! Получен приказ готовиться к вылету! Готовность полчаса! Мы будем высаживаться в Грозном!
– Вылетаем! Наконец-то! Чего же они так долго ждали?!
Десантники торжествующе переглядывались, на загорелых лицах появились улыбки – люди радовались тому, что их почти наверняка посылали на смерть, но многие их товарищи уже погибли, и потому бойцы спешили разделить их участь… или помочь тем, кто еще оставался жив, оказавшись в кольце врагов. Они ждали этого долго, и теперь торопились оказаться в пекле.
– Отставить разговоры, – рыкнул Джеймс Салливан, чувствовавший, как тело охватывает нервная дрожь, волнение, неизбежное перед боем, но улетучивавшееся сразу, стоит только прозвучать первому выстрелу, и не важно, с какой именно стороны. – Проверить оружие и снаряжение! Мы вступим в бой сразу, как только окажемся на земле! В Грозном находится почти полная русская дивизия, а вдобавок к этому еще и подразделения их полиции. Видит Бог, это будет чертова мясорубка! И я хочу, чтобы вы все вернулись оттуда живыми, парни!
Суета охватила сразу сотни, тысячи людей, всю Сто первую воздушно-штурмовую дивизию Армии США, грозную силу, до сих пор не использовавшуюся по-настоящему. Шесть аэромобильных пехотных батальонов, четыре с половиной тысячи отлично подготовленных бойцов, являлись резервом генерала Камински, его последней надеждой, ожидая приказ все то время, когда степь содрогалась от звуков боя. Им так и не пришлось высаживаться на пути русских танков – с теми сумели справиться, пусть и ценой немалых потерь. И теперь десантникам предстояло довершить то, что начали их товарищи, ступив первыми на русскую землю, на мостовые Грозного.
Солдаты, подгоняемые воплями сержантов и офицеров, бежали к вертолетам, верным UH-60A 'Блэк Хок', а в кабинах 'Черных ястребов' уже заняли свои места пилоты. Кое-где техники проводили последнее, невесть какое по счету тестирование систем, проверяя готовность винтокрылых машин к вылету, заливали в баки последние галлоны топлива, чтобы вертолеты наверняка дотянули до чеченской столицы. Несколько минут – и в наушниках сферических шлемов, в которых утопали головы летчиков, прозвучала короткая команда.
– Получено разрешение на взлет, – командир экипажа 'Блэк Хока' обернулся, отыскав взглядом сержанта Салливана. – Держитесь, парни, пойдем на предельной скорости! Мы будем над Грозным через час!
Вертолеты взмыли в небо Тбилиси, точно стая металлической саранчи. Десятки винтокрылых машин, каждая из которых несла в своем чреве отделение вооруженных до зубов десантников, разворачивались на север, устремляясь в сторону Грозного, чтобы спустя каких-то полтора часа выбросить людей в самое пекло. А с севера, с берегов Терека, к городу мчались, вздымая тучи пыли, 'Хаммеры' Десятой пехотной дивизии. Подразделения легкой пехоты, уже понесшие потери в боях с русскими танкистами и мотострелками, спешили вновь вступить в бой с исступлением настоящих безумцев.
– Во внешнем кольце окружения останется Второй бронекавалерийский полк, – решил Мэтью Камински, сыпавший приказами, приводившими в движение тысячи солдат на пространстве от Каспия до Черного моря. – Задача полка предельно проста – удерживать рубеж обороны по правому берегу Терека, и я не сомневаюсь, что с этим они справятся превосходно. У парней генерала Хоупа достаточно сил, чтобы отразить удар остатков русских войск. А в Грозном нам понадобится каждый боец!
Со всех сторон к городу двигались войска, чтобы взломать кольцо окружения, замкнувшееся вокруг горстки десантников. Но, как ни спешили они, к моменту их появления оборвалось слишком много жизней – в Грозном уже вспыхнул бой.
Две тени скользили среди руин, вздрагивая всякий раз, когда до этих закопченных развалин доносился звук моторов, русских моторов. Один из десантников, припав на колено, вскинул штурмовую винтовку, направив ствол М16А2 во тьму, в которой, казалось, что-то ворочается, что-то сильное и беспощадное – именно таким чудовищем представали вражеские войска, стягивавшиеся к аэродрому Грозный-Северный для решающего удара. И два бойца Сто первой воздушно-штурмовой дивизии должны были этот удар остановить или хотя бы ослабить его.
– Живее, – боец, крепче прижимая к плечу приклад, торопил своего напарника. Ночная тьма даровала защиту двум храбрецам, но она же несла в себе смерть, скрывая русских солдат, которые, возможно, уже крались со всех сторон к паре десантников, замыкая вокруг них кольцо, и потому солдат, не забывая страховать своего товарища, обшаривая окрестности взглядом, очень сильно нервничал. – Поспеши, мать твою! Нужно убираться отсюда!
Второй десантник, ничего не сказав, осторожно опустил на усыпанную битым кирпичом землю кумулятивную мину М4 SLAM. В этом килограммовом куске металла скрывалась мощь, способная прожечь сорок миллиметров стали, достаточно, чтобы вывести из строя любую боевую машину. Мина SLAM являлась универсальным боеприпасом, и могла применяться как противотанковая – противоднищевая или противобортовая – или как обычный подрывной заряд, например, для разрушения вражеских укреплений. Два взрывателя – инфракрасный и магнитный – добавляли ей еще большую универсальность, обеспечивая к тому же высокую надежность, ведь, не среагировав на появление рядом с миной большой массы металла, то есть вражеской боевой машины, детонатор приходил в действие, уловив исходящее от двигателя тепло,
