кажется, готовый оторваться от выщербленного гусеницами сотен машин асфальта, взмыв в воздух. Степан Нефедов жал на рычаги, а сидевшие бок о бок в облепленной модулями динамической защиты 'Контакт-5' башне старший сержант Бердыев и наводчик сержант Назаров и вовсе задремали. Оставив казармы, они покидали боевую машину лишь на считанные мгновения, чтобы вскоре вновь вернутся в тесное ее нутро, так, что в ушах, несмотря на всю звукоизоляцию, стоял только яростный вой турбины ГТД-1250. Марш, длившийся много часов, прерывавшийся краткими, на несколько минут, только чтобы долить горючего в баки и наскоро перекусить, привалами, стал испытанием не меньшим, чем самый ожесточенный бой. Но люди и техника выдерживали его, чтобы суметь заглянуть в глаза собственной смерти.
Яркая вспышка хлестнула по глазам командира и наводчика огненным бичом. Азамат Бердыев вскрикнул от неожиданности, когда двигавшийся впереди танк скрылся в клубе пламени. Бронированный корпус разорвало на куски изнутри, точно он был не из стали, а из бумаги, и башня, сорванная с погона, отлетела на обочину, вонзившись в землю стволом пушки, так и не сделавшей ни одного выстрела.
– Воздушная тревога, – голос командира роты оглушил старшего сержанта, в ужасе наблюдавшего, как один за другим взрываются танки и бронемашины его полка. – Воздух!!! Рассредоточиться!
– Степан, прочь с шоссе, – немедленно приказал Бердыев, чувствуя, как в сердце закрадывается ужас – танк Т-80У, смертельно опасный для всего, что движется по земле, почти неуязвимый, был практически беззащитен перед угрозой с неба. – Сворачивай! Бери правее!
Танк, взвыв газовой турбиной, скатился с асфальтовой ленты дороги, впившись грунтозацепами в дерн. Рота, мгновение назад двигавшаяся, выстроившись точно по линейке, бросилась врассыпную, но это не помогало – капли пламени падали с небес, настигая один танк за другим. Половина роты, пять Т-80У, осталась догорать на шоссе, преградив путь подразделениям, двигавшимся следом, создав, пусть ненадолго, настоящую запруду, по которой и ударили медленно опускавшиеся к земле на парашютах противотанковые суббоеприпасы.
– Давай, Степа, гони, – крикнул старший сержант Бердыев, вложив в этот вопль все свое желание жить и радоваться каждому новому дню, неважно, несет он счастье или заботы. – Жми! Вытаскивай нас отсюда!
Подпрыгивая на ухабах, Т-80У мчался, уходя от обрушившейся с небес смерти, беспощадной и неумолимой, не ведавшей, кто прав, а кто виноват, собирая причитавшуюся ей дань. Десятки танков и бронемашины вспыхнули одновременно, получив смертельные раны. Над колонной танкового полка словно прошел огненный дождь – капли пламени сыпались с неба, смывая с таким трудом собранные силы в адскую бездну. Дивизия таяла, как восковая свеча.
К маршалу Грекову смерть пришла так быстро, что он даже не осознал этого. Командно-штабная машина Р-142Н, лишенная всяческой бронезащиты, обычный грузовик ГАЗ-66, пусть и набитый до упора всяческими средствами связи, выделяла достаточно тепла, чтобы среагировала система наведения противотанковой бомбы BLU-108/B, 'повисшей' над шоссе, медленно вращаясь вокруг свое оси и обводя окрестности 'взглядом' инфракрасных сенсоров. Сработал ракетный ускоритель, вгоняя продолговатое 'тело' бомбы в крышу цельнометаллического фургона, и кумулятивная струя пронзила тонкий лист стали.
Михаил Греков, расположившийся на узком и жестком сидении напротив командира дивизии, не увидел, как тот рассыпается пеплом, едва человеческой плоти коснулась волна жара, как та же участь постигла находившихся рядом со своим командиром офицеров штаба дивизии. Командующий танковыми войсками непроизвольно сделал вдох, но вместо воздуха в легкие хлынуло пламя, опалившее все у него внутри.
Волна боли на мгновение захлестнула маршала Грекова, ощутившего все муки ада в какую-то секунду, а затем командующий ощутил непривычную легкость, почувствовав всю прелесть свободного полета, когда узы плоти уже не сдерживают бессмертную душу, наконец, обретшую полную свободу. В один миг Четвертая гвардейская Таманская танковая дивизия оказалась обезглавлена, лишившись своего командования. Но те, кто был жив, продолжали сражаться.
– Всем машинам, я 'полсотни пятый', поставить дымовую завесу, – прозвучал в шлемофоне голос командира танкового батальона ровно через две секунды после того, как старший сержант Бердыев вдавил кнопку, приводя в действие систему 902В 'Туча'. – Включить термодымовую аппаратуру!
Установленные на скулах башни Т-80У мортирки, торчащие в разные стороны, точно растопыренные пальцы, выстрелили дымовыми гранатами, и молочно-серая пелена окутала мчавшийся по целине танк. Еще одна нажатая клавиша – в выхлопные трубы впрыскивается топливо, попав в атмосферу, мгновенно конденсирующее вокруг себя содержащуюся в ночном воздухе влагу. В этом мглистом мареве растворялось тепло, выделяемое работавшими на полную мощность турбинами танков, и слепли системы наведения вражеских 'умных' бомб, которые поднявшийся ветерок медленно уносил в сторону.
– Всем, кто меня слышит, – разнесшийся по эфиру голос порой вяз в треске и шелесте помех, и все же новый приказ достигал тех, кому был предназначен. – Говорит командир Тринадцатого танкового полка! Временно принимаю на себя командование дивизией. Приказываю продолжать движение прежним курсом! Повторяю, всем кто может – продолжить атаку!
Азамат Бердыев, услышав это, скривился в яростном оскале, показывая зубы, словно бешеный волк:
– Степан, жми вовсю! Вперед!!!
Облако дыма, серым саваном покрывшего землю, растекалось все шире, заставляя раздраженно ругаться американских офицеров космической разведки – инфракрасные камеры спутников 'Ки Хоул-11' были теперь бессильны. А изнутри, из его сердцевины, вспарывая серую пелену, вырывались демонами возмездия русские танки и взмывали в небо зенитные ракеты, огненными бичами хлеща по чужим самолетам.
Командир экипажа бомбардировщика В-1В 'Лансер' рванул на себя штурвал, не дожидаясь, пока последняя бомба CBU-97 отделится от многозамкового держателя внутренней подвески. Прицел оказался сбит, и часть бомбовых кассет рассеяла свое смертоносное содержимое над лесом, темное пятно которого мелькнуло за крылом самолета – удар пришелся в пустоту, но летчиков это не беспокоило. Часть, и немалая, сброшенных бомб все равно найдет свои цели, а сейчас экипаж был занят спасением своих жизней.
Пилоты увидели несколько вспышек внизу – это сверкнули факелы ракетных двигателей. К бомбардировщику, опустившемуся на опасно малую высоту, со всех сторон протянулись полупрозрачные, мерцавшие в сумраке дымные шлейфы, протянувшиеся за взмывшими с земли ракетами – русские зенитчики, расчеты комплексов 'Тор-М1' сумели отомстить за гибель своих братьев по оружию. Зуммер системы предупреждения об облучении пронзительно визжал на одной ноте, не умолкая ни на секунду, но люди перестали обращать внимания на этот мерзкий звук, отодвинувшийся на второй план.
– Мы в захвате! Ракетная атака, – сообщил оператор бортового комплекса самообороны. – Ракеты 'земля-воздух', вижу три по левому борту! Быстро приближаются!
– Двигатели на максимальный режим! Переходим на сверхзвук! Запустить ложные цели! Выполняю маневр уклонения!
Взревели хором четыре турбореактивных двигателя 'Дженерал Электрик' F101-GE-102, унося бомбардировщик прочь от опасности, но медленно, слишком медленно. Тяжелая машина, набирая скорость, развернулась, подставляя корму зенитным ракетам, и позади нее рассыпалось облако дипольных отражателей, в которых 'запутались' лучи радиолокационных станции подсветки целей русских комплексов 'Тор-М1'. А по антенным решеткам русских локаторов хлестнули 'бичи' активных помех, ослепившие наводчиков. Два управляемых снаряда, лишившись целеуказания, ушли в сторону, приняв ворох мелко нарезанной фольги за настоящий самолет и взорвавшись вдали от 'Лансера'.
– У нас ракета на хвосте! Черт, она близко!!!
– Выпустить буксируемую ложную цель!
Вся суть технологии 'стеллс', по которой и был создан 'Лансер', сводилась к тому, чтобы сделать самолет как можно менее заметным для вражеских радаров. Но сейчас происходило нечто противоположное. Позади самолета, связанная с ним нитью прочного кабеля, 'повисла', расправив короткие крылышки, ложная цель AN/ALE-50, одна из четырех, укрытых в контейнерах в корневой части
