Ушер отвернулся от поручней.
— Вот и всё. Пойдем, Виктор. Пора нам с Джинни приучить тебя к новому пороку.
Виктор послушно последовал за ним. И даже не поморщился насмешке.
— Хороший парень, — пробормотал Ушер. — Тебе понравиться, я обещаю. А если тебя беспокоит элитизм, просто называй это плебейским словом.
Он наклонился, улыбаясь, к жене.
— С чего начнем, как думаешь?
— С “Касабланки”, — немедленно последовал ответ.
— Хороший выбор! — Кевин обнял Виктора другой рукой. — Верю, что это начало прекрасной дружбы.
На вторую ночь пути домой отец не вернулся в их покои на яхте. Как только она убедилась, что он не придет, Хелен постелила себе на диване в маленькой гостиной. какое-то время ушло на то, чтобы уложить Берри и Ларса в каюте, которую они делили на троих. Отчасти поскольку им похоже отчасти передалось её радостное возбуждение. Но в основном потому, что они боялись спать без неё.
— Хватит! — огрызнулась она. — Мы не можем всегда спать в одной кровати, знаете ли. — Она обвела взглядом гигантский предмет роскошной мебели. — Во всяком случае в такой. Не при том, что папу в лучшем случае ожидает половинное жалование.
Она не выглядела заметно расстроенной перспективой будущей нужды. Ларс и Берри, конечно же, вовсе не были расстроены. “Половинное” жалование их нового отца для них было целым состоянием.
— Спите! — скомандовала Хелен и погасила свет. — Эта ночь принадлежит папе. И завтрашнее утро тоже.
После этого Хелен занялась установкой хитрой сигнализации. Проделано это было с тем же энтузиазмом, с которым она весь вечер её изобретала.
Но, в данном случае, сигнализация оказалась излишней. Она так и не смогла уснуть. Поэтому, когда рано утром услышала, как отец открывает наружные двери, она успела её дезактивировать. И даже после этого усесться на диван. С улыбкой до ушей.
Дверь гостиной отворилась, её отец на цыпочках прокрался внутрь, увидел её и замер. Хелен пришлось сдерживаться, чтобы не хихикнуть.
— Ну! — пискнула Хелен. — Как она?
Отец залился краской. Хелен рассмеялась и с ликованием захлопала в ладоши. Ей
Отец выпрямился, бросил на неё свирепый взгляд и затем сумел тоже рассмеяться.
— Шельма, — прорычал он, но рык сопровождался жалостной улыбкой. Он побрел к дивану. Как только отец сел рядом с ней, Хелен вскарабкалась к нему на колени.
На лице её отца отразилось удивление. Хелен давно уже не сидела у него на коленях. Считала это слишком детским.
Удивление исчезло, сменившись чем-то очень теплым. На его глаза навернулись слезы и через мгновение Хелен сдавили в объятьях могучие руки борца. Её собственные глаза тоже были на мокром месте.
Она вытерла слезы. “Эксцентричнее, черт тебя подери!”
— Готова спорить, что она храпит. — Хелен
Отец её снова прорычал:
— Шельма.
На мгновение, пока он прижимал её к себе и целовал в макушку, повисла тишина.
— Да, так и есть.
— Ну, здорово, — прошептала Хелен. Однако заготовленный ею для этой ремарки эксцентричный юмор полностью отсутствовал. Осталось только удовлетворение. — Мне
Её отец хмыкнул.
— Мне тоже, как ни странно. Мне тоже. — Он гладил её по волосам. — Какие-нибудь проблемы с этим, милая?
Хелен решительно помотала головой.
— Не-а. Никаких. — Она прижалась головой к груди отца, как будто вслушиваясь в биение сердца. — Мне хочется, чтобы ты снова стал цельным.
— Мне тоже, милая. — Погладил её по волосам. — Мне тоже.
1
от тюркск. холм, бугор, вершина — холмы, образовавшиеся из остатков древних, главным образом глинобитных, строений и заполняющих их культурных слоёв
2
в современном Чикаго “Петля” (The Loop) — это деловой (он же исторический) центр города, названный так из-за линии наземного метро, которая его опоясывает
3
жизнерадостность (франц.)
4
это имя означает “непорочная”
5
Reuben Garret L. Goldberg (1883–1970) — один из основателей и президент американского Национального Общества Мультипликаторов. В частности знаменит в США “изобретением” в качестве элемента развлекательных мультфильмов (а позже и фильмов) машины своего имени — чрезвычайно сложной машины, выполняющей простые действия непрямыми и замысловатыми способами
