что разоренный тотальной войной на своей территории Советский Союз физически не мог «жить лучше», чем побежденная Германия. Максимум, обе разоренные страны могли находиться примерно в равных условиях разрухи.
Так при каких условиях победитель — СССР — мог резко повысить уровень жизни своих граждан в результате Победы? Разграбив Германию, вывезя ценности, скот и урожай, оставив немцев пухнуть с голоду на картофельных очистках. Но это мотив фашистов, которые и планировали «жить лучше, чем побежденные» (причем большая часть побежденных не должна была жить вообще).
Советский Союз, напротив, одной из главных задач на оккупированных территориях ставил снабжение местного населения. 2 мая 1945 года (напомню, что бои за Рейхсканцелярию прекратились только в 15 часов 2 мая) член Военного совета 5-й ударной армии генерал-лейтенант Боков определял основные задачи военных комендатур в Берлине:
11 мая появилось Постановление Военного совета 1-го Белорусского фронта о снабжении продовольствием населения Берлина. В нем, в частности, говорилось:
Была ли у СССР установка грабить Германию? Присутствовал ли в Великой Отечественной войне мотив поднять жизненный уровень населения за счет порабощенных или ограбленных немцев? Показательно, что этот хитро сформулированный антисоветский вопрос использует именно фашистскую, а не советскую мотивацию, которая скрыта в нем под несколькими смысловыми слоями и остается незамеченной на первый взгляд.
Это отнюдь не единственный пример подобных многослойных утверждений. На наших глазах разворачивается многоэтапная кампания под условным названием «советские солдаты на оккупированных территориях творили зверства не меньшие, чем вермахт в СССР». Особое внимание в рамках этой темы уделяется массовым изнасилованиям немок, которые якобы происходили в Германии в 1945-м.
Грабежи, мародерство и беспричинные убийства мирного населения служат здесь хорошим дополнением — но и только. Оно и понятно: тема массовых изнасилований предпочтительнее с точки зрения пропаганды, оказывает мощное воздействие на общественное мнение, демонизируя врага, выводя его за рамки морали, этики, да и вообще за рамки понятия «человек».
Недаром ведомство Геббельса активно эксплуатировало эту тему, а совсем недавно мы могли воочию наблюдать использование все того же аргумента во время подготовки бомбардировок Югославии — уже со стороны США. На экраны даже вышло несколько «художественных» фильмов, в которых этим нехитрым приемом сербы были «исключены из человечества». Невозможно сочувствовать насилующему варвару, сочувствие всегда вызывает его жертва.
Образ ветерана является важнейшей и, что самое главное, персонифицированной составляющей образа Великой Отечественной войны. Поэтому неудивительны попытки представить солдата-освободителя в виде варвара, врывающегося в немецкие дома и насилующего все, что движется.
Статья изобилует жуткими подробностями о насилии в стенах монастыря, роддома (
Творчество г-на Бивора не отличается ссылками на документы или хотя бы фамилии свидетелей. «Один доктор подсчитал» — типичный прием «исследователя», однако его работы находят живейший отклик в западных СМИ и отдельных изданиях на постсоветском пространстве. «Войска Красной Армии насиловали даже русских женщин, которых они освобождали из лагерей», — сообщает «The Daily Telegraph»[279] со ссылкой на книгу «историка».
К 63-й годовщине Победы подсуетилось украинское издание «День» со статьей «У войны не женское лицо и не человеческое…»:
Если кому-то кажется, что эти обвинения так и останутся достоянием ревизионистской публицистики, рекомендую обратить внимание на медленную «легализацию» утверждений Бивора:
Многократное повторение — один из базовых принципов вбивания информации в головы доверчивых граждан. И вот этот абзац практически дословно повторяется уже в «официальной» биографии маршала Рокоссовского на сайте уважаемой интернет-энциклопедии:
Тем, мимо кого прошел основной заряд обвинений, на будущее заготовлены особые «мины-ловушки». Достаточно посмотреть на современные русскоязычные интернет-обсуждения очередных «откровений» Бивора со товарищи. Здесь на каждом шагу можно встретить весьма патриотическую, на первый взгляд, позицию: «Мне нет дела до страданий немцев во время победоносного шествия советских войск!» Или такую: «Убежден, что это носило системный характер. И ничего особенного в этом не вижу. Война исполинских масштабов…» И даже: «Что жалеть немцев? И обсуждать это особо не надо, и каяться России не за что…»
Эти аргументы крайне привлекательны для людей, не имеющих серьезных исторических знаний (которых все же большинство). Их раз за разом бьют утверждениями Бивора, заставляя так или иначе искать оправдания действиям своих дедов. И тут же на блюдечке преподносят готовый тезис: «Да немцы сами виноваты!»