Передаю вам слово души моей. Письма

желаниях». На это вам отвечаю искренностью сердца, что я не принимаю, чтобы сии слова принадлежали вашему сердцу: они наносные вам от мысленного врага. Не желать преселения в вечность есть привязанность ко временной жизни и отчуждение себя от Царствия Божия. Ах! можно ли желать лучшего, вечного, уготованного по воле Господней? Не Сам ли Господь зовет нас от порабощения сей жизни, когда говорит: приидите ко мне вси труждающиися и обремененный, и Аз упокою вы (Мф 11, 28)? Не царь ли святой Давид произносит жалобное взывание: когда прииду и явлюся лицу Божию (Пс 41,3); или, как елень желает на источники водныя, еще желает душа моя к Тебе, Боже (Пс 41,1)! Святой Павел тоже говорит: желание имам разрешитися и со Христом быти (Фил 1, 23) — и сие много лучше? Да ежели не желать преселения в вечность, то все христианство нарушается, которое на том только и основывается, чтобы желать о Господе преселиться в вечность. Сколько святых мучеников! А все они основывались и утверждались на возненавидении здешней жизни и на пламенеющем желании преселиться в вечность. Вы пишете: «Мне жизнь моя начинает нравиться; Бог благословил и меня жизнью не без цели, — то и грешно скучать ею». Теперь прошу вас снисходительно выслушать о Господе брата вашего. Ищущим Царствия Божия жизнь сия не может нравиться; стремление лучшему не попущает обращаться на худшее. А цель жизни временной одна — всем и каждому: вся эта жизнь — краткая ли, долгая ли — дается на покаяние, на труд, на претерпение скорбей и болезней, одним словом: жизнь плачевная, странническая и бранная с сопротивными силами. Не для того ли каждый родится, чтоб пройти и умереть? Смерть же побеждается смертью, а не наслаждением жизни, к которой так привязан весь мир, что страшится и помыслить о разлучении своем с временными приятностями. Поэтому как может он пожелать себе преселения в вечность? Ведь мирствующим со страстьми вечность мучительна. Не начитал еще я из Священного Писания, чтобы кому-либо из благоугождающих пред Богом нравилась здешняя жизнь; все они желали, по воле Господней, преселения себе вечность на лучшую жизнь; о том только и старались, и трудились, и мыслили, и говорили: скоро ли приидет тот день, в который, милостью Божиею, имеют преселиться в вечную радость? Все они скучали, и многие жаловались Господу о продолжительном и опасном пути странничества своего и были услышаны и преселяемы по Желанию их. Очень грешно и пагубно роптать на Промысл Божий, но претерпевать находящее и желать преселения в вечность — спасительно и праведно. Горе, горе не желающим преселения в вечность! Они не готовятся к смерти и будут внезапно восхищены к суду, — в чем кого застанет смертный час. Ах! не уклоняйтесь во временное приятство и в то, что нравится. Не лучше ли нам единодушно желать, по воле Господней, преселения в вечность и готовиться к оному?

2.36. Марии Петровне Колычевой

Вот уже за полночь 2-й час, и в царствовании глубокой тишины одни лишь часы отзываются и секундами, как шагами, проходят и сближают каждого смертного со смертью его. О смертные! мы не примечаем, как пропускаем невозвратное время в забвении нашем, в котором теряется спасение наше: и скольких поглотил внезапно смертный час нераскаянных в греховной жизни душ в ночь сию! Сколько в ночь сию поглотила злая смерть людей, и сколь разнообразно! Кого в чем нашла, кого в каком деле застала, в том и повлекла непокаянную душу на Страшный о Суд, и тем уже окончились дни ее страстей — ах, невозвратно!.. О многомилостиве Господи, призри на нас и помилуй!

Вот уже за полночь ударило 2 часа: видно, сон мой меня оставит нынешнюю ночь; в лампадах светильники пылают, и горящая на столике свечка неприметным своим умалением дает мне разуметь об умалении также неприметном в сей жизни дней моих; и как от ветра свечка, так и наша жизнь от грехов безвременно гаснет. Помилуй нас, Господи.

О мир, волнуемый грехами! Ты море, ты идол, ты кумир! Ты пространен и глубок грехами, как море, и, приобыкший в злых навыкновениях, бесчувствен, как идол или кумир.

О мир, прелестный суетою,
Кто гонится безумно за тобою,
Тот подлинно погибший человек,
Во зле свой провождает век.

Все на свете тленно, все минет, все, как искорка из кремешка, появится — и нет. Я алчу и жажду Христа, и вы тоже. Когда благоволит Он милостью Своею к нам, мы приимем Его в сердца наши, работая Ему со страхом.

Сколько претерпевающих ужасные бедствия! Обращаю мысль и смотрю на ту вдовицу младых лет, что держит на лоне своем сына, возвещая ему жалобную песнь:

В матерней еще утробе,
Сын мой, стал ты сиротой.
Ах! родитель твой во гробе
Первый плач не слышал твой.
Лишь взглянул ты на вселенну,
Бог судьбу тебе изрек:
Зри печально мать сраженну.
А отца не узришь век:
Не увидишь его боле,
Он окончил бытие
На широком чистом поле
За отечество свое.
Сын мой, ты не ощущаешь,
Сколько важен твой урон:
О невинность! ты играешь,
Слыша мой печальный стон.

Так младенец утешался тем, чем терзалось сердце матери его! И ныне есть младенцы, утешающиеся тем, о чем чувствительные болеют и претерпевают скорбь до самого гроба.

Господь нас известит: аще не будете яко дети, не внидете в царствие небесное. Это слово Святый Апостол протолковал так: не будьте младенцы умом, но злобою младенчествуйте, т. е. не памятозлобствуйте. И Св. Давид поет: храни незлобие, и виждь правоту. Сокращенно слово Св. Писания, и потому нужно искать на оное изъяснения. Об этом же незлобии сказал Иисус Христос: аще кто ударит тебя в ланиту, обрати ему и другую; также: добро творите ненавидящим вас и молитеся за творящих вам напасть. Видите сестра, моя во Господе, вся спасительная цель Евангелия та, чтобы все всяко были мирны и любили бы друг друга без всякого взыскания. Поэтому все явно, что кто не любит, тот не знает Бога. Сколь сладко и приятно сердцу быть в святой любви, столь же горько и отвратительно быть в ненависти.

2.42. К М.П. Колычевой

В песни царя Давида видится явно, что Господь вселяет единодушных в дом Свой. Что же еще приятнее этого: быть единодушным и наследовать дом Божий, радоваться в веселии, веселиться в свете неизреченном и самим сиять как солнце? Сказано: лица праведных просветятся как солнце в царствии небесном. Какой неизреченный свет и какая приятность вселиться в таком свете и наслаждаться Божественною любовью вечно, без конца! Будем молиться Господу, чтоб Его благость и милосердие никогда не удалялись от нас, но, вразумляя, просвещая и укрепляя вас в любви небесной, всегда бы действовали на нас, да действуем и мы в заповедях Господних. 7-го Декабря, 1824 г.