тогда. У меня нет проблем со здоровьем, слава богу. И возраст меня совсем не волнует. У меня с моей супругой разница 42 года. У нас нет возрастного барьера, никто не замечает, что мы разные. У нас двое детей: 4 года и 7 лет — девочки. Это не имеет значения наверно потому, что разные люди бывают.
— Главным смыслом жизни сейчас для вас являются, ваши девочки?
— Ну да, это мой стимул и в работе тоже. Они меня очень любят. И я тоже, когда вижу своих детей, то у меня появляется какая-то энергия. Утром они встают и говорят: «Папа, здравствуй!», поцелуют меня и это заряд на целый день. Это чудо, понимаете?
— Да!
— Жить ради детей которые тебя любят, и которых ты любишь. Я сделаю все, чтобы они были достойными гражданами этой страны.
— И ещё раз о синдроме эмиграции. Вот эти кавказские национальности, которые живут и работают в Москве. Они как бы подвешены всегда между своей Родиной и Москвой. А у вас эта подвешенность была тогда, когда вы жили в Америке? Вы ощущали всегда, что вы должны возвратиться? Не так ли?
— В моем доме живут американцы. Они говорят: «Мы останемся здесь навсегда, потому то нам нравится эта страна». Они полюбили эту страну. Такие тоже есть. А вот я когда жил в Америке, то я мечтал возвратиться домой потому, что я то, что хотел сделать уже сделал. Когда я был в Лос—Анжелесе две недели назад, то там была денежная акция для умственно отсталых. И я был приглашен на этот фонд. Было очень много артистов из Голливуда, и один журналист, который ведет мой блок, сказал, что Вилли Токарев — это 150 миллионов выпущенных пластинок. Это каждый средний житель имел мою кассету, диски.
— А вообще получается, что вы являетесь основоположником массовой легализации жанра, так называемых блатных песен.
— Раньше как было: в подворотне, под гитару, это было непрофессионально. Я придумал этому жанру профессиональный вид. Когда я собрал деньги на свою первую пластинку, я пригласил лучших американских музыкантов, снял лучшие студии в городе и записал эти песни с ними. Результат был потрясающий. Звонили даже из Советского Союза и восхищались исполнением.
— Получается, что вы в свое время действительно были как бы за пределами того обывателя, который был погружен в патриотические песни. Кстати, именно эти блатные песни были об истине, о правде жизни. Вы всегда как бы на острие, тяжело переносите унижения, тяжело переносите, когда унижают ваше человеческое достоинство?
— Я с вами согласен. Очень большое значение имеет текст, слова. Один писатель как-то сказал, что Вилли Токарев пишет блатные песни для интеллигентов. Что он хотел этим сказать вы можете представить себе. По песням можно судить о человеке, о его внутреннем мире, о его способностях, таланте. Вот например Высоцкий — это суперодаренный человек, эрудированный и от природы такой дар дается только один раз в сто лет.
— Вы не подчиняетесь ни кому. Вы — хозяин мира. Я просто почувствовал это!
— Я — свободный человек, я везде свободен.
— Вас Советская система искусства не смогла ссучить, поэтому вы уехали.
— Правильно, правильно.
— В пьесе драматурга Михаила Волохова у одного из персонажей есть такие слова: «А кто в суки ссучится — тому и смерть!» Получается, что вы человек, который не приемлет, когда кто-то начинает вас ссучивать, у вас начинается сильное беспокойство. Не так ли?
— Причем я делаю это без всякой обиды. Я просто ухожу и делаю свое дело на стороне, где мне не мешают.
— Именно поэтому вы в политику и на телевидение не лезете, потому что там ссучивать начнут. Не так ли?
— Абсолютно верно!
— Вы лучше спокойно будете дышать языком искусства…
— Абсолютно верно, да!
— Вот мне самое главное кредо ваше почувствовать. Вот это свободное дыхание. А другие музыканты как-то умудрялись ссучиваться и получали свой кусочек сала. Не так ли?
- Сейчас везде таких много, я не буду указывать их имена. Они просто делают это откровенно. Они имеют хорошие диведенды за это. Но я никогда не пойду на это. Не потому что мне не нужны деньги, а потому что я другой человек по психологии.
— Именно поэтому вас телевидение не балует?
—
— Там же надо играть в их игру. А что вы сейчас чувствуете?
— Вы задали мне вопросы, которые никто мне не задавал. О том, как я один оказался с огромной машиной выживания. Было очень трудно. Я приехал туда и шаг за шагом шел к своей цели.
— Все таки страх выживания был?
— Ну естественно страх был. Иногда даже было нечем заплатить за квартиру. Всякие моменты были.
— Вы никогда не высказываете в явной форме нарекания и потихоньку уходите и делаете свое дело?
— Это неблагодарное дело.
— Зависти к деньгам других у вас никогда не было?
— Я не считаю чужие деньги и никому не завидую. Я вижу, у меня здесь мои бывшие знакомые они стали очень богатыми людьми. Они приглашают к себе, у них такие дворцы. Ну что, я приду, посмотрю. Меня устраивает моя жизнь, которую я имею.
— Скажите откровенно, а родственников-паразитов не нажили себе?
— Нет, я наоборот им помогаю. Они у меня три сестры. И я, по — возможности, делаю им приятное, хотя им может быть этого не нужно, но они так же ставят себя, что я это делаю насильно.
— Ну и хорошо. Самое главное, что бы они не паразитировали.
— Нет, нет, нет. Другие, очень многие звонят, говорят: «Давайте нашему фонду помогите; взаймы дайте; на операцию там. Ну я же говорю, что я очень тяжело зарабатываю деньги и еще легче с ними расстаюсь. Деньги нужны для того, что бы сделать для себя лучше, чем оно есть на самом деле.
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ ЛЕВ НОВОЖЖЁНОВ
Представьте, что меня нет рядом и попробуйте поговорить сами с собой.
А нет. Потому, что разговаривать самому с собой — это, в общем, патология. Любой человек разговаривает сам собой от старости лет. Пожилые люди вообще часто разговаривают сами с собой. И я здесь не исключение.
Что вы сейчас чувствуете?
Отвечать на вопрос типа: Что чувствуете там? Черт его знает, я даже не знаю.
А вы вообще научились этому или вы до сих пор не умеете это делать. Вы вообще умеете выражать свои чувства? Иногда зрелые люди так и не научаются этому. Увы!
Вы вообще-то разговариваете с человеком по профессии, который литератор и журналист. А чем, проще говоря, занимается литератор или журналист, как не выражением своих чувств.
Хорошо… Представьтесь пожалуйста… но войдя в роль другого человека, который говорит о вас.
Моей внучке полтора года. Она для себя открывает этот мир и начинает называть вещи своими именами, это стул, это стол. Я говорю ей, а она говорит мне. Это стул, стол, машина — пи-пи. Папа, мама. Я тычу в грудь и говорю: «Кто я? — Спрашиваю — кто я?» Она смотрит на меня и говорит: «Ты пуговица!!!»
