автомат и взялся за ДП.
- Командир! - Денис дотронулся до моего бока, едва я успел взять на прицел пригнувшуюся фигурку немца. 'Ду-ду-ду-ду-ду-ду...' - немец упал и больше не шевелился.
- Чего тебе? - не оборачиваясь, я выискиваю новую цель.
Одновременно замечаю, что с дороги по немцам стреляет уже лишь один ствол. А где остальные? Перезаряжаются? Или... Кто на этот раз? Уже потеряли Дронова и Гаца. И еще двоих... Якоба? Августина? Авдея? Пусть он и пробыл в нашем отряде всего несколько дней, но - это мой боец.
- Отходить надо, командир. - Шпажкин кивнул на бронетранспортер. - Еще чуть-чуть...
- А то я не знаю! - огрызнулся я, пуская новую очередь. Боек щелкнул, показывая, что диск пуст. Я отбросил пулемет и снова взялся за МП. - Куда ты, бля, уйдешь? По степи, под пулеметом?
Черная точка взмыла в небо из-за бронетранспортера.
- Граната! - среагировал я.
Судя по траектории полета, 'колотушка' брошена скорее наудачу - явно не долетит. Я вжался в землю, прикрываясь верхушкой курганчика. Не долетит, но от может, все же, зацепить близким взрывом. Остальные, прекратив стрельбу, поступили так же. Почти все... Услышав мой крик, Максим Сигизмундович, испуганно вскрикнув, вскочил на ноги и попытался убежать подальше от покатившейся по склону курганчика, с противоположной стороны от нас, гранаты.
- Куда! - заорал я. - Лож...
Но доктор уже падает. Ватник на его спине встопорщился бело-кровавыми клочьями ваты - практически одновременно Максима Сигизмундовича прошили три пули.
- ...ись. - закончил я шепотом и покачал головой.
Грохнул взрыв, от которого чуть содрогнулся наш курганчик. Снова с неба посыпался дождь из грязи. Прогоняя звон в ушах, я снова принялся посылать короткие очереди в сторону немцев. Еща одна фигурка упала... Рядом рокочек ППД Шпажкина. Свист пуль, грохот выстрелов, звон падающих гильз... Перезарядиться... 'Та-та-та-та!' - очередь ушла в небо из-за того, что я дернулся от просвистевших всего в каких-то сантиметрах над головой пуль. Автомат Дениса замолчал. Перезаряжается? Взгляд, брошенный в сторону товарища, впечатал в мозг его образ - Шпажкин лежит на боку, а снег под его головой стремительно наливается алым... Я остался один.
- Суки! - прошипел я, опустошая магазин. Остался еще один. Последний...
Быстрый взгляд из-за гребня курганчика показал, что немцы уже совсем близко. Слишком близко... Дрожащими, скорее от напряжения, чем от страха, руками я нашарил в подсумке гранату, матеря себя за то, что не догадался выложить гранаты раньше, до начала боя. Зашипел запал 'яйца'. Бросая гранату, я заметил, как на дороге, рядом с одной из машин, покачиваясь, выросла чья-то фигура. Немец? Нет, кто-то из наших! Он сделал неуверенный шаг к машине Коха. Еще один... Взмахнул рукой и снова упал на колени. Прямо в, обращенную к небу, распахнутую дверь мерседеса, как баскетбольный мяч в корзину, влетела черная точка.
Практически под самыми передними колесами 'ханомага' расцвел небольшой огненный шар, впрочем - не причинивший никакого вреда бронетранспортеру. Но я не обратил на это никакого внимания. Если я правильно догадался... Все внимание приковано только к перевернутому мерседесу. Секунды замерли, превращаясь в вечность... Взрыв выстрелил во все стороны осколками стекол, еще остававшихся целыми, после аварии, в мерседесе, выбросил из всех отверстий машины щупальца дыма, перемешанного с язычками огня. Сделали! Если Кох и выжил, несмотря на то, что его машину опрокинуло взрывом, а потом - изрешетило пулями, то теперь он, на все сто процентов - труп.
- Даааа!!! - заорал я, Радость. За спиной словно выросли крылья и показалось, что даже мои мертвые друзья радуются вместе со мной. Их гибель - не напрасна!
Засмотревшись на дымящуюся машину, ныне покойного, гауляйтера, я не заметил, что, неподалеку от меня, покатился по снегу небольшой, похожий на яйцо, предмет. Точнее, заметил, но уже слишком поздно. Все, что я успел - только чуть дернуться в сторону от шипящей гранаты.
Что-то толкнуло меня в правый бок. Настолько сильно, что отшвырнуло на пару метров в сторону. Все тело тут же онемело, словно парализованное. Только потом я понял, что в ушах звенит так, словно я оказался в самом центре огромного колокола, в который кто-то лупит со всей дури. К горлу подступил вязкий комок. Я закашлялся и тут же мой рот наполнился соленым привкусом железа. 'Кровь' - понял я и почувствовал, что одежда стремительно промокает. 'Достали таки!' - я перевернулся на живот и попытался встать. - 'Ты же не думал остаться в живых сегодня?..'. Боли нет. Но все тело сковано слабостью, словно лишилось костей и держится на одних напряженных мышцах. Перед глазами все сверкает - мир видится в ярких разноцветных вспышках, перемежаемых 'белым шумом' мельтешащих точек. Ноги подогнулись еще до того, как я сумел встать на колени. Лежа на боку, я увидел, как из-за гребня курганчика показалась голова в каске, на которой, в белом шилдике, чернеют две руны 'зиг'. Значит, все... Я снова сплюнул кровь, наполнившую рот. Легкое, что ли, повреждено... Глядя на меня - мне показалось, что прямо в глаза - немец поднял автомат, направил ствол в мою сторону. Что-то крикнул назад, не сводя с меня взгляда...
- Дев... - я закашлялся. Голос звучит хрипло и чуждо. Еле слышно. - Девятое... мая... сор... ок... пятого...
Глядя прямо в глаза немцу, я снова сплюнул кровь и улыбнулся.
Эпилог
Я парю в пустоте. Я и есть пустота! А пустота - есть я. Я - все, и я - ничто. Я - исчезающе малая планета, и я - огромная, словно сама вселенная, пылинка на этой планете. Я вишу в нигде без движения, и, одновременно, меня тянет куда-то... Куда?
Перед моими глазами - у меня есть глаза? - проходят бесчисленные мириады мгновений, каждое из которых, застывая, превращается в картинку, словно кадр киноленты. И этих кадров - даже не берусь назвать цифру. Ее попросту не существует. Да что ж такое! Куда меня тянет-то так?!!
Передо мной - или во мне? - появился крохотный шарик. Крохотная громадная планета... Вспышка... Что это за город? Город замер, окутанный страхом. Нет, это не один город - это два города. Абсолютно одинаковые, но неуловимо разные. И там, и там одинаково ходят люди в военной форме... Одинаково, но по-разному. 'Немцы'- всплыло в голове слово. Что это означает? 'Немцы'? Вспышка...
Высокий молодой человек в серой военной форме сидит за длинным столом. 'Обер-лейтенант' - снова, при виде витых серебряных погон на его кителе, всплыло с памяти непонятное слово. Он не один в просторном кабинете. Напротив него, за большим письменным столом, приставленным к тому длинному столу, сидит еще один - чуть полный мужчина, преклонных лет, с зачесанными назад черными волосами, чуть тронутыми проседью, и с небольшими усиками над верхней губой. На его форме сверкает ряд медалей, кресты... Дубовые листья серебрятся в петлицах. Кроме этих двоих, в кабинете еще трое - двое сидят по обоим бокам длинного стола, как раз между молодым и усатым, который, как я понял, и является хозяином этого кабинета. Еще один сидит в другом конце кабинета, между высокой дверью и рядом окон. У ног хозяина кабинета зевнула громадная овчарка...
- ... После ранения работаю по снабжению своего участка фронта. - молодой выглядит спокойно, но он очень напряжен внутренне. Слишком напряжен...
- Какого? - хозяин кабинета сверлит своего собеседника пристальным взглядом. Словно взвешивает, оценивает, обмеряет...
- Курского. - обер-лейтенант потянулся к нагрудному карману, хотя ему гораздо больше хочется запустить руку в правый карман брюк, где, рядом с носовым платком, ждет своего часа небольшой пистолет.
Трое, не принимавшие участия в разговоре, заметив движение, тут же напряглись. Даже привстали, прожигая молодого человека взглядами. У его ног тут же оказалась и собака... Обер-лейтенант замер, так и не донеся руку до кармана.
