грамотный план и воплотить его в жизнь... Прокол, товарищ Найденов! Итак, подумаем... Связи с Большой Землей у нас нет - значит разведданные собирать пока нет смысла. Значит, основной упор придется делать на уничтожение противника. Здесь тоже не все гладко. Взрывчатки у нас нет, а значит большие засады мы организовывать не сможем. Зато есть куча стрелкового оружия и немного гранат. Получается, что пока в наших силах лишь налеты на слабо охраняемые объекты, одинокие машины и небольшие группы полицаев и немцев. Сколько соберем в отряд людей - это и определит, насколько небольшие группы нам по силам. Что еще? Надо будет еще устроить всем экзамен по стрельбе - может найдется кто-то достаточно меткий для снайперской работы. Тогда можно будет реализовать мои старые задумки по отстрелу офицеров. Еще надо будет выяснить у местных по поводу минных полей - там разживемся взрывчаткой и сможем уже развернуться более широко. Вплоть до минирования машин и диверсий на железной дороге. Дальше что? Ближайший крупный город поблизости - Ровно. Что там у немцев - хрен его знает. Мои знания из будущего по этой местности практически равны нулю. Не интересовался я Ровно! Надо будет кого-то послать в город и разузнать что да как. Может попытаться на подполье выйти? А есть ли в Ровно подполье? Тоже выясним... Если есть - у них может быть связь с Большой Землей. Но это все не план. Это так - наметки. А план надо будет обязательно разработать. Спасибо тебе, Антон, за подсказку!
- Как воевать, говоришь? - все то время, пока я думал, Антон тоже молчал. - Для начала соберем отряд, а там - посмотрим. Пока, с тем, что у нас есть, мы много не навоюем...
Полдень давно прошел, но гости все не появлялись. Настроение стремительно падало - я начал предполагать худшее. Может они и не придут? Или что-то случилось? А может кто-то оказался не настолько надежен, как предполагал Ян? Нет, в этом случае нас бы уже окружали. Почему же они не идут? Когда я уже совсем извелся, в сопровождении Казика появились двое. Один из пришедших, здоровенный крепкий мужик, с широким, заросшим седой щетиной, лицом, оглядел нашу компанию и мне показалось, будто сразу как-то сник. Он глянул на второго, который был ростом пониже, но тоже внушительного вида, и снова посмотрел на нас. Навстречу им тут же поднялся Ян.
- А мы вжэ думалы нэ прийдэтэ. - он крепко пожал руки каждому и повернулся ко мне. - Наш командыр - Олэксий, а цэ - Антон. Славка и Казика вы знаетэ. А цэ - Тарас Бжыньский и Костя Гарченко.
Мы с Антоном пожали руки Тарасу и Коле. Я чувствовал себя как-то неуютно - Тарас, который покрупнее, услышав, что я и есть командир отряда, не отрывал от меня взгляда, будто обмеривая и взвешивая. Что творилось у него в голове, я не знаю, но, судя по выражению его лица, я не произвел впечатления.
- Вы, наверно, догадываетесь зачем Ян вас сюда пригласил? - спросил я после того как обмен приветствиями закончился.
- То вы и е партызаны? - вопросом на вопрос ответил Тарас.
Я уперся взглядом ему в лицо. С этим товарищем, похоже, надо быть жестким - не дать ему почувствовать слабину. Видно же, что как командира он меня не воспринимает ни в каком виде. Во как смотрит - твердо, изучающе, прямо в глаза. Еще чуть-чуть - и начнет кривиться, будто лимон жует.
- Да, мы - партизаны. - твердо сказал я, не отрывая взгляда от глаз Тараса. - Ян говорил, что каждому из вас есть за что не любить немцев. Это правда?
- Правда. - Тарас молчал и ответил за обоих Костя. - У меня два сына в Красной Армии. Младшего, Андрюшку, убили под Львовом, а старший, Сашка, вообще неизвестно где. Как немцы пришли - никаких вестей от него не получал.
- А ты? - я кивнул Косте и обратился к Тарасу.
- Сына застрелылы. - после паузы, во время которой продолжалась борьба взглядов, наконец-то ответил Тарас. - - на заробитках в Ровно був, а вин на поли карабина взяв и дома спрятав. А потим в полицая стрэльнув.
- Да, мужики... - я сел под деревом и жестом пригласил присаживаться остальных. - Любить немцев вам действительно не за что. Так вот, я собираю сейчас партизанский отряд и мне очень нужны люди. Пойдете ко мне?
Гости тоже сели на землю. Костя задумался, поглядывая то на меня, то на Яна, а Тарас принялся скручивать самокрутку. Увидев табак, жутко захотелось курить и мне. Но просить угостить и меня табачком я не стал - что это за командир, который вербует бойцов и сам же у них попрошайничает?
- А хто ты такый, шоб мы шли пид твою команду? - Тарас лишь на мгновение опередил с ответом Костю. Тот уже открыл, было, рот, что бы ответить, но после вопроса Тараса промолчал и вопросительно уставился на меня.
- Я? - хотя, судя по поведению Тараса, такого вопроса следовало ожидать, но он все же заставил меня растеряться. - Найденов Алексей. Боец Красной Армии, который оказался в тылу противника. За последние полтора месяца воевал в двух партизанских отрядах. Командовал группой подрывников. Мост у Гощи, который взорвали - моя работа.
Говорил я сухо, обрывистыми фразами, будто читал автобиографию на каком-то собрании. Каждое слово я старался вбить в собеседников. При этом, не должно было казаться, что я хвастаю - все должно выглядеть простым перечислением фактов. Я не набиваю себе цену, а просто излагаю факты из своей партизанской жизни.
- Мост говорыш? - Тарас криво усмехнулся и покачал головой. - Так там повбывалы всих, хто его взорвав...
- Нэ повбывалы. - это уже вклинился Ян. - Исусом клянусь, сам там був. Олэксий правду говорить - вин взрывав.
Ян рассказал свою историю. Как пошел в лес и был схвачен партизанами, как мы ушли к мосту и вскоре тот взлетел на воздух, о том как они с Антоном выловили меня из реки и спрятали в погребе у его брата - Ежи. И о том, как он убил полицая и сбежал вместе с нами в лес. Тарас и Костя внимательно слушали этот рассказ, а я все это время внимательно наблюдал за ними. Какое впечатление произведут слова Яна? Тарас, судя по всему, избытком доверия не страдает и то, что рассказываю не я, а его знакомый - Ян, играет мне на пользу. Мне он мог не поверить. Сомневаться же в словах Яна, которого, похоже, знал давно, у него не было причин. Когда рассказ о подрыве моста закончился, повисла тишина. Наши гости обдумывали сказанное, а мы ждали их реакции.
- Скилькы вас? Пятэро? И одын з вас поранэный, а двое - диты. Шо вы навоюетэ? - Тарас уже не смотрел на меня так недоверчиво, но скепсис по поводу моей персоны сменился скепсисом в отношении отряда в целом.
- Сейчас - да. - спокойно ответил я. - Поэтому мы и набираем людей. И с каждым новым человеком отряд будет становиться все сильнее. Оружие у нас есть - нужны только надежные люди, которым это оружие можно дать.
- Даже если вас будет пятьсот, - снова вступил в разговор Костя, - что вы сделаете с такой ордой как немецкая армия? Их тысячи и сотни тысяч! У них танки, самолеты...
- А твой сын, - перебил я, - что делает? Воюет! И нас не пятеро. Нас миллионы - весь народ, за исключением горстки предателей! Поймите, мужики, сейчас всем вместе надо за немцев взяться. Вот твой, Костя, сын погиб, воюя против немцев. Второй сын и сейчас воюет. Каждый убитый нами немец - это минус один враг, с которым ему придется столкнуться на поле боя. Убивая врагов здесь, мы облегчаем работу ему. Понимаешь? И ты, Тарас, не хочешь отомстить за сына? И за своего, и за погибшего сына Кости, и за сотни других сыновей, погибших уже на войне?
Снова молчание. Тарас на этот раз молчит уже не недоверчиво, а сконфужено. Костя тоже задумался. Глаза его повлажнели - видимо вспоминает погибшего сына.
- Првыльно говорыш. - в конце концов кивнул Тарас. - Та в мэнэ щэ тры дочкы мали дома. На кого я их кыну? А як згыну, як воны будуть? И у Кости щэ двое малых дитэй. Як з намы шо - з голоду ж помруть!
В этот момент я понял, что переговоры можно заканчивать. Тарас говорил с грустью в голосе, а на лице Кости отразилась мука - если до упоминания об оставшихся детях он склонялся на нашу сторону, то
