С каждым новым днем покои, отведенные брату Милуани, все больше давили на мужчину, из благодатного прибежища превращаясь в удерживающую клетку.
Уже ничего не спасало. Удобство, роскошь, размеры комнат - все было отринуто, лишилось первоначальной значимости. Они более не выступали доказательством сестринской привязанности, а довлели над мужчиной облагораживающей темницу шелухой.
Изначальный прием, оказанный ему в Эргастении, вселил с Матерна надежду. Казалось, сестра искренне сочувствовала его горю и готова предоставить помощь. Но это было тогда - несчетное количество дней назад. Сейчас же вейнгар Тэлы начинал думать иначе. Теперь ее сострадание смотрелось наигранным позерством. Слова обрели привкус лживости, а обещания выглядели, как увертки. Скользкие, двусмысленные увертки!
Он ждал от нее большего. Больших стремлений и амбиций! Считал, что жажда вейнгарского престола для своих отпрысков в Луани настолько велика, что поддержка Эргастении ему обеспечена. Кажется, ошибся!
Время шло, а Милуани все также не сделала ни единого шага в нужном ему направлении. Топталась на месте, подкармливая редкими посулами о скором действии. Он хотел армию и выступление, а она, видимо, не стремилась к войне, предпочитая сторонним наблюдателем смотреть, как рушится его жизнь. Втаптывается в грязь мерзким отродьем карателей!
- Тарген! - мужчина сквозь зубы выплюнул ненавистное ему имя.
Для Матерна подобное сочетание букв являлось худшим из ругательств. Даже проклятьем! Ибо что может быть страшнее, нежели тварь порожденная абсолютным злом? Только оно само - непревзойденное зло!
Скопившееся раздражение, мужчина выместил на литом бюсте какого-то правителя Эргастении. Посланный твердой рукой занимаемого покои, тот врезался в стену и, оставив после себя несколько сколов на обивке, с грохотом приземлился на пол. Легче не стало!
Вздохнув, Матерн подобрал изваяние и поставил на прежнее место, сожалея, что силу удара приняла на себя стена, а не голова ненавистного отпрыска младшей сестры. Вероятно, встреча оного с тяжелым постаментом, могла бы разрешить все проблемы вейнгара в одночасье.
Это единственное, что могло вернуть хорошее расположение духа лишившемуся трона Матерну. Только это!
Робкий стук в дверь, напомнил мужчине о запланированной встрече с сестрой, о которой Милуани сообщила ему чуть ранее с посыльным. В записке говорилось о каких-то новостях, судя по всему не очень радостных, если исходить из метода оповещения. Луани не особо жаловала бумажную переписку, предпочитая общение с глазу на глаз.
Представ перед слугой, Матерн послал ему вопрошающий взгляд. В связи с переполняющими мужчину эмоциями, тот получился несколько устрашающим, о чем недвусмысленно заявляло поведение пришедшего. Присланный сопроводить вейнгара слуга попятился, стремясь увеличить расстоянием между собой и тем, кто предстал пред ним.
- Госпожа ожидает вас в малом зале, - промямлил мужчина, не отрывая взгляд от пола.
- Веди, - сдерживая себя, приказал Матерн. Самообладание давалось вейнгару с трудом.
Следуя за посыльным, Матерн в очередной раз подивился разительному отличию образа жизни в Эргастении и Тэле. Ничто здесь не напоминало пронизанные светом дворцы вейнгаров. Солоноватый морской воздух не гулял по коридорам. Открытые балюстрады не опоясывали замок, а огромные окна не смотрели в мир.
Все здесь было темным, душным, лишенным простора. Узкие проходы с чадящими даже днем факелами. Темно-бардовые портьеры, скрывающие рваную стенную кладку. Полное отсутствие каких-либо светлых пятен, словно эргастенцы подспудно боятся нарушить естественную тьму собственной жизни.
Матерн не привык к этому. Не привык и не хотел привыкать! Ему необходимы были покои вейнгара с видом на Дивейское море. Белые одежды и золотой трон, чтобы взирать на своих подданных. Мужчине требовались простор и яркий свет солнца, загоняющий темноту в щели. Мрака собственной души ему вполне хватало, и создавать его вокруг себя искусственным путем, он не собирался. Возможно поэтому, пребывание в Эргастении столь сильно тяготило его.
- Приветствую тебя, брат, - услышал Матерн, едва перешагнув порог малого зала для приемов.
Он повернулся на голос. Милуани стояло возле огромного камина, на данный момент единственного источника тепла и света в этой дыре.
- Я также, сестра, - последовав ее примеру, отозвался мужчина. Если Милуани решила поиграть в родственников, он не против.
- Всем ли ты доволен? Еда? Обслуга? - тоном гостеприимной хозяйки поинтересовалась Луани, словно не было всех тех дней, когда его настойчивые просьбы о встрече сознательно игнорировались ею.
- Доволен?!
Матерн взорвался. В несколько широких шагов он преодолел разделяющее их расстояние и, вперив в сестру тяжелый взгляд, продолжил:
- Мое довольство напрямую зависит от твоего решения! Необходимо лишь только захотеть повысить его! - выплюнул мужчина в бесстрастное женское лицо.
- Возможно, - невозмутимо отозвалась она, чем окончательно вывела брата.
- Возможно?! Всего лишь возможно?! - вскричал он, и взметнувшееся пламя осветило перекошенное от бешенства лицо. - Ты держись меня здесь, как пленника! Потчуешь подачками, будто бездомного пса! Я устал от этого, Милуани! Я вейнгар Тэлы!
На последних словах мужчина задохнулся, ибо усмешка, скривившая губы сестры, вышибла из него весь воздух.
- Уже нет. С сегодняшнего дня Тэлой будут править руанидана и совет.
Ровно. Она сказала это абсолютно ровно. Подписала ему приговор, совершенно лишенным эмоций голосом, будто новость эта не заслуживала внимания вовсе.
- Что? - просипел Матерн.
Горло перехватило, и сведенные мышцы отказывались рождать слова.
- Оглашение уже состоялось. Списки с хроник вывешены в каждом городе, - все также ничего не значаще, продолжила она. - Сегодня состоится церемония посвящения.
- Невозможно! Это невозможно! - крик Матерна резанул по ушам, и женщина поморщилась.
- Как оказалось, возможно, - язвительно поддела она брата. - Не находишь странным, что нас не пригласили?
- Но как?.. - все также неверяще, вопрошал он, не обращая внимания на иронию сестры. - Женщина не может стать вейнгаром… Это неприемлемо…
- И не будет, - фыркнула Луани, поражаясь брату. - Тебе следовало брать пример с нашего отца, Матерн, и внимательно изучать всю ту чушь, которой забита дворцовая библиотека. Как видишь, хроники могут оказаться полезными.
- Но я думал… - он тряхнул головой, словно пытался отогнать наваждение. - Считал, что он… Что Лураса…
- Просчитался! - оборвала брата Милуани. - Пока ты исходил ядовитой слюной и обвинял меня в бездействии, твоя дочь времени даром не теряла. Так что, поздравляю с потерей Тэлы, бывший вейнгар.
- Таирия?!
Его глупые вопросы действовали женщине на нервы.
- А ты думал кто? Наша нежная, правильная сестренка? - съязвила Луани, окинув брата презрительным взглядом. - Вот уж ей точно плевать на вейнгарство, если верить твоим же рассказам. Все, что она когда- либо хотела, уже получила - ненаглядного сыночка.
Замечание сестры вывело Матерна из ступора, который она же и спровоцировала. Изначально, кажущаяся таковой, бредовость ее слов начала обретать смысл, подпитывая океан злости, плескающийся внутри. Все в нем взревело от ищущей выхода ярости, и мужчина впечатал кулак в стену, не найдя другого применения терзающим его эмоциям.
- Как она посмела? - взревел Матерн, вынудив Милуани сделать непроизвольный шажок в сторону. На
