– Есть.
– И сегодня ты на машине?
– Да.
– Замечательно. Изучал на курсах азы уличной слежки?
Илан молча кивнул.
– Прекрасно. Будем проверять твои познания на практике. Не возражаешь?
Парень отрицательно качнул головой. «Очень разговорчивый молодой человек, – подумал Розовски. – Ценное приобретение. Главное, не задавать вопросов о друидах». Вслух сказал:
– Послушай, Илан, мне некогда вводить тебя в курс дела. Скажу только, что необходимо проследить за одной молодой дамой. Вот за этой, – он вынул из ящика стола фотографию Головлевой и показал ее стажеру. – Запомнил?
Тот кивнул.
– Рассмотри, рассмотри повнимательнее… Она проживает в Яффо вот по этому адресу, – Натаниэль черкнул на бумажке несколько слов. – Улица Тель-а-Мелах, 132, квартира 16. Но в квартиру входить не придется, это так, на всякий случай. Ты должен отправиться на эту улицу. Меня интересует, куда она может сегодня пойти и с кем встретиться. Вне дома.
Кивок.
– Вопросы есть?
– Подозреваемая? – коротко спросил Илан, кивнув на фотографию.
– Клиентка, – так же лаконично ответил Натаниэль.
Илан не выразил особого удивления, но Розовски счел необходимым добавить:
– Она не очень довольна этим обстоятельством. И я хочу знать то, что она, возможно, не считает нужным нам сообщать.
– Время наблюдения? – спросил Илан, поднимаясь из кресла.
– Сегодня до двенадцати. Утром доложишь. Кстати говоря, учти: дама не знает иврита. Почти не знает. Возможно, если она встретиться с кем-то, то беседа пойдет по-русски. Тебя как, не смущает это?
Илан отрицательно качнул головой и вышел из кабинета, оставив Натаниэля гадать: юноша полиглот или его бабушка из России?
18
Алекс появился в конторе без пяти минут шесть, когда Розовски приканчивал девятую чашку кофе. Пепельница рядом с ним полна была окурков. Кроме того, окурки лежали на блюдце. Пачка «Соверена» почти опустела. Увидев помощника, он спросил:
– Ты не помнишь, в каком веке был изобретен телефон?
– В девятнадцатом, – ответил Алекс. Он пододвинул кресло ближе к столу, сел и удовлетворенно вздохнул. – Наконец-то дома! Офра, налей мне тоже кофе!
– Офра, ни в коем случае! – воскликнул Натаниэль. – Пока он не даст убедительного объяснения своему опозданию – никакого кофе.
– Это пожалуйста, – заявил Алекс. – Только объяснение будет долгим, нельзя ли сначала кофе? Я, между прочим, за весь день съел один сэндвич.
– И потому не смог позвонить?
– Вот именно. Сил не было.
– Ладно, – сдался Розовски. – Офра, можешь сварить ему кофе. А то у него не достанет сил оправдаться.
– Во-первых, я вовсе не собираюсь оправдываться. Я скрупулезно выполнял твое задание. Сейчас изложу. И, кстати, в конце для тебя будет задачка.
– Какая задачка? – подозрительно спросил Натаниэль.
– Давай по порядку, хорошо? – Алекс внезапно стал очень серьезным, поэтому Натаниэль больше ничего не сказал и приготовился слушать.
Маркин извлек из кармана толстый блокнот, перелистал его, нашел нужную страницу. Некоторое время смотрел на каракули, понятные только ему самому. Розовски вспомнил, что его помощник пользовался системой записи, позаимствованной из очередного фантастического романа.
Офра принесла кофе, осуждающе посмотрела на гору пустых чашек, но ничего не сказала и удалилась.
– Шломо Меерович, – начал Алекс. – Тридцать пять лет. В Израиле с 88-го года. Женат вторично. Первый брак – еще в СССР, с Ларисой Головлевой. Ну, это тебе известно. Вторая жена, Далия Меерович, в настоящее время находится в Европе. Поехала по туристической путевке, купленной в фирме «Бест-тур». Три дня во Франции, три – в Голландии, три – в Германии.
– Когда уехала и когда должна вернуться? – спросил Натаниэль.
– Уехала за три дня до смерти мужа. Возвращается через неделю. Впрочем, – Алекс оторвался от записей, – если ей смогут сообщить о случившемся, возможно, вернется раньше. Или не вернется, – добавил он после крошечной паузы.
– Не вернется? – Натаниэль вопросительно посмотрел на помощника. – Что ты имеешь в виду?
– Перед отъездом она крепко поскандалила с мужем, – пояснил Маркин. – По словам соседей, Далия ушла из дома.
– Куда?
– Соседи уверяют, что к матери. Проверить не успел: мать Далии живет в Димоне.
– А позвонить? – спросил Натаниэль. – Слушай, может быть, у тебя инстинктивная нелюбовь к телефонам? Не стесняйся, говори. У меня, например, идиосинкразия к автомобилям. А у тебя, возможно, к телефонам.
– Никакой идиосинкразии у меня нет, – сердито ответил Маркин. – Ни к телефонам, ни к автомобилям. К бандеролям и телеграммам тоже. Просто я собирался выяснить это завтра. В конце концов, ее группа, действительно, улетела в четверг, за три дня до убийства, как я и говорил. Это я проверил в «Бест- тур».
– Вопрос, была ли она в этой группе.
– Если верить документам…
– Я, вообще-то, предпочитаю верить собственным глазам, – сердито заметил Натаниэль. – Документы… Помнишь историю Шмулика Бройдера? Ладно, давай дальше. Причину скандала выяснил?
– Если верить Циппоре Файнблюм…
– Кто такая Циппора Файнблюм? – спросил Натаниэль.
– Пенсионерка, живет в том же подъезде.
– Ясно. Я недавно уже думал о том, что в полиции следует создать особое подразделение по работе с такими вот старушками. И что же пенсионерка?
– Если верить Циппоре Файнблюм, причина скандала – женщина. Она утверждает, что Шломо Меерович завел роман на стороне.
– Кто она?
– Пока не знаю.
– Так выясни! – проворчал Розовски. – Бог знает где носился, а…
– Где я носился, о том рассказ впереди, – сообщил Маркин. – Мне продолжать?
– Продолжай.
– Обычно супруги Меерович проводили отпуск вместе. Нынешний случай – первое исключение из правила. Она – в Европе, он – дома, в Тель-Авиве.
– Так… – сказал Розовски задумчиво. – Значит, поссорились из-за женщины. Вобщем-то, косвенно подтверждает… Как думаешь, – спросил он, – она могла, в действительности, остаться в Тель-Авиве? Создать у окружающих впечатление, будто махнула с горя в Европу, а сама остаться здесь и…
– И причинить нам массу неудобств, – закончил Алекс.
– Мягко говоря. Ладно, по этой даме все?
– В общем, да. Детей у них не было. Да, еще: у Далии это тоже не первый брак.
– Первый муж?
– Живет в Холоне. Они практически не общаются.
