– Я сказала – прекрати! – повысила она голос, и это отрезвило Хохла:
– Прости... я соскучился по тебе.
– Нашел время! Где Машка, кстати? Что-то ее не видно!
Женька пожал плечами:
– Не знаю. Пойду гляну – может, спит? С утра жаловалась, что голова болит и тошнит все время.
Он ушел, а спустя пять минут вернулся с растерянным видом:
– Слушай, Марин... а ведь нету ее... И вещей нету – ну, куртки там, сапог... Ничего не понимаю...
Коваль вцепилась здоровой рукой в рукав его свитера:
– Быстро на ворота! Расспроси охрану, кто ее видел последним! Ну не могла же она провалиться! Быстро, Женя, быстро!
Хохол убежал вниз, а Коваль обессилено прилегла на кровать. В голове вертелась угнетающая мысль о том, что с Мышкой могло что-то случиться. Но что, как?! В доме не было чужих, а уйти – ну куда могла уйти разумная и осторожная Машка в чужом поселке? Хохол вернулся через полчаса, развел руками:
– Пацаны сказали, что Машку не видели.
– Женя, мы взрослые люди – так не бывает! Она не ангел с крылышками, чтобы вот так взять и улететь!
Хохол растерянно моргал глазами, понимая, что, если с Машкой что-то случится, Марина не пожалеет никого – и его в том числе. Он развернулся и вышел из комнаты. Через несколько минут Марина услышала, как взревели сразу несколько машин, и буквально сразу все стихло. Она встала и подошла к окну: джипов охраны не было, как не было и Хохла, значит, уехал вместе с пацанами искать Машку.
В доме никого не осталось, кроме нее и охранника на воротах, но Марина не придала этому обстоятельству никакого значения. Ее занимало совершенно другое – Машка. Незаметно для себя Коваль, вновь вернувшись на кровать, задремала, а когда открыла глаза, увидела удрученного Хохла, сидящего в кресле.
– Ну? – нетерпеливо спросила она, садясь, и Женька отрицательно покачал головой, даже не заметив, как сморщилась Марина, испытав внезапно укол в сердце. – Вы хорошо искали?
– Не бывает лучше, Мариш. Перевернули все. Мышку видели у центральных ворот, она вроде как просто стояла. В руке держала бутылку с соком, мы ее нашли – в кустах прямо за воротами.
– А... следы? – чуть не задохнулась Коваль, цепляясь за последнюю надежду, но Хохол снова разочаровал:
– Да какие там следы, котенок? Все давно размесили – день-то будний...
– Господи... только бы с ней ничего не случилось, а? – прошептала Марина плохо слушающимися губами. – Я не прощу себе...
– Не кипи, Мариш. Если ее похитили, то сделал это тот, кто хорошо знал в лицо и знал, кто она тебе. Надо ждать. Если это похищение, то рано или поздно найдется похититель, объявится, чтобы требования выдвинуть.
– А пока – что?! Сидеть и ждать?!
– Да, котенок, – твердо отрезал Хохол, пресекая все дальнейшие попытки обсуждать эту тему. – Сидеть и ждать.
Это хорошо сказать – «сидеть и ждать», а вот выполнить... Марина лежала в спальне, закутавшись в одеяло, и молчала, глядя на экран включенного телевизора, но, казалось, не видела ничего. Хохол беспрестанно кому-то звонил, ему тоже перезванивали, и от этого постоянного трезвона Коваль начала сходить с ума. Она бросала на Женьку раздраженные взгляды, однако молчала, понимая, что он пытается найти хоть какой-то след Мышки. Все его усилия оказались тщетны, и к ночи о пропавшей Машке так никаких вестей и не поступило. Коваль не могла уснуть, все сидела на кровати и курила, изредка прихлебывая чай. Хохол заикнулся было о том, что всем этим психозом Машке не поможешь, но тут же был отправлен по известному адресу и от греха ушел в свою комнатушку под лестницей. Марина просидела всю ночь, а к утру сама обзвонила всех своих «старших», велев приехать немедленно, пока еще рано. Женька явился как ни в чем не бывало, помог встать и умыться, сам собрал ее волосы в хвост и осмелился приникнуть губами к шее.
– Не надо, – хриплым голосом попросила она. – Я не выдержу и расплачусь, а сейчас придут люди... мне нельзя быть слабой...
– Ты сильная, котенок... ты такая сильная у меня, что страшно, – пробормотал он, прижимая ее к себе.
– Не надо, Женя...
– Все, все! Не буду. Идем, все собрались, я просто не сказал...
Они спустились в гостиную, где сидели в ожидании хозяйки пятеро «старших», возглавлявших отдельные звенья группировки Наковальни. У каждого был своего рода мини-отряд из двадцати-тридцати человек, способный в считанные минуты собраться в условленном месте с оружием.
– Приветствую всех. – Марина села в свое любимое кресло, закурила. – Дело обстоит следующим образом, – начала она, выпустив струйку дыма и обведя присутствующих быстрым взглядом. – У меня начались проблемы с Ашотом, думаю, все уже в теме. Так вот, с сегодняшнего дня все люди Ашота объявляются «вне закона». Объяснять, думаю, никому ничего не надо?
– Не надо, – кивнул самый пожилой, шестидесятилетний Старый, в прошлом неоднократно судимый за разбой худощавый старичок вполне благообразного вида. – Всех, кого увидим, – под нож.
– Это уж ваше дело – под нож или на стволы. – Марина погасила сигарету и поправила неудобно лежащую в перевязи руку. – Важно другое – все нужно сделать максимум за двое суток, лучше быстрее, чтобы никто из более мелких «земляческих» группировок не придумал встать на сторону Ашота. В этой связи у меня предложение: Мирза возьмет их на себя.
Мирза, высоченный рыжий татарин из-под Казани, обосновавшийся в городе после очередной отсидки, пользовался непререкаемым авторитетом среди так называемых «приезжих», коих было в городе немало, – выходцев с Кавказа, из того же Татарстана. Поручая ему контакты с этими малочисленными группками, Марина была на сто процентов уверена в успехе: отказать Мирзе не рискнул бы никто. Довольный оказанным личным доверием татарин кивнул рыжей шевелюрой и обвел всех торжествующим взглядом: Наковальня назначила его дипломатом...
– Дальше, – продолжила Марина. – Боксер и Каспер со своими ребятами обложат рынок в центре, это главное хлебное место Ашота, потому там всегда много его людей.
Эта парочка руководила двумя самыми «отмороженными» отрядами, оставшимися еще от покойного Сереги Розанова. Бывшие спортсмены, в основном борцы и боксеры, эти ребята не разбирали дороги и всегда шли напролом, нужно было только четко обрисовать задачу, и тогда о результате можно было не беспокоиться.
– А мне супермаркет! – подал голос скромно сидевший до этого момента в самом углу гостиной Мазур.
– Да ради Бога! – повернулась к нему Коваль. – Все не уймешься?
– А почему это мы должны такое место отдавать? – Мазур поднялся и вышел на середину комнаты. – Я тогда еще говорил, что зря вы на уступки пошли...
– Сядь откуда встал! – негромко сказала Коваль. – Не тебе судить, что правильно, а что нет. Я отдаю тебе супермаркет – делай, что хочешь. Очистишь – твое.
Мазур удовлетворенно улыбнулся: супермаркет на северной окраине города был его мечтой и спорным пунктом между Мариной и Ашотом. Совсем недавно под давлением Беса Коваль уступила контроль над ним горцу, но затаила злобу и пообещала вернуть свое при первом удобном случае. Вот он и представился, случай этот. Теперь Мазур сделает все, чтобы вожделенная точка стала его.
– Старый, ты в резерве. Отдашь человек десять своих Боксеру и Касперу, остальные пусть будут готовы вмешаться. Я еду к Ашоту домой.
Это заявление повергло в шок всех – так внаглую могла переть только Наковальня: взять и заявиться к врагу лично.
– Марина Викторовна, рискованно это, – начал Старый. – С кем поедете?
– Возьму Бармалея и Хохла. Плюс мои охранники.
– Кого? – переспросил Старый, решив, что ослышался.
