– Смотрел? – Виктор кивнул на афишу.
– Нет еще, все некогда было сходить.
– А мы с ребятишками ходили, ничего так, интересное кино. А после этого жена потащила на «Танцора диско». Вот там этот танцор горазд руками-ногами махать! Всех переколошматил! Я-то думал, будет сопливый фильм, а нет. Потом, правда, момент был, когда его мать за гитару хватается, к которой ток провели. Все бабы в зале в слезы! – размахивая руками, затрещал Виктор.
– Да, помню, – сказал я. – Мы в Новосибирске ходили с коллегами. Журналистки наши все платки промочили.
Дмитренко засмеялся и свернул на боковую дорожку, которая вскоре привела нас к его дому. Еще один плюс в пользу Абазы – здесь такие чудесные частные домики! У Виктора был даже двухэтажный. Пинками отгоняя от меня большую черную лайку, которая до нашего прихода спала в тени деревьев, он прошел в дому и отворил тугую дверь. Я поспешно проскользнул внутрь, пока собака не выдрала мне кусок из брюк.
– Папка пришел! – нам навстречу выбежали ребятишки Виктора, два кудрявых пацана.
– Привет, бандиты! – он подхватил их на руки и закружил по комнате.
– Смотрите, что вам дядя Максим из Новосибирска привез, – он опустил ребят и открыл сумку.
– Жвачка! – заорали они. – Ух ты, «Турбо»!
– Что надо сказать? – строго спросил у них Виктор.
– Спасибо, дядя Максим! – закричали они мне.
– Папка, я сегодня кошелек нашел! – заявил один из них, вцепившись Виктору в локоть.
– Да ты что? – удивился он. – Ну-ка, рассказывай.
– Мы с Артемом играли возле агитки, мяч закатился под ступеньки. Я полез доставать, а там кошелек! – возбужденно затараторил мальчуган.
– Много денег было? – поднял брови отец.
– А денег не было, – разочарованно протянул ребенок. – Талоны только на кофе.
– Талоны тоже хорошо, молодец! – потрепал его Виктор по макушке. – Мамка потом сходит в магазин, возьмет.
– Ну все, бегите к себе, – подтолкнул детей отец. – А ты, дядя Максим, пойдем со мной.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж.
– А где супруга? – поинтересовался я.
– В огороде, поди, где ж ей еще быть, – ответил он, возясь с навесным замком, на который была заперта дверь, обитая металлическими листами.
Наконец замок сдался. Мы прошли в небольшую комнату, где царил полумрак – шторы были наглухо задернуты.
– Вот она, моя комната трофеев, – гордо заявил Дмитренко, включая свет.
Твою же мать, только и подумал я. Интересно, если сделать тут снимок, эту фотографию пропустят в газету?
– Шикарно? – широко улыбнулся охотник на зомби.
– Нет слов, – искренне ответил я.
Все стены комнаты были увешаны головами. Мертвыми стеклянными глазами на меня смотрели волки, маралы, кабаны, гигантский лось. А рядом с трофеями животных висели человеческие головы – зомби. Обнажив зубы в предсмертной ухмылке, со стены скалилась голова молодого мужчины. Рядом с ним пристроилась очаровательная, если не обращать внимания на вырванное ухо, головка девушки. Ее длинные волосы свисали вниз, почти касаясь лица старика, на котором даже сохранились очки в роговой оправе.
Рука автоматически потянулась за сигаретами, но Дмитренко меня одернул.
– Здесь не кури, у них волосы потом дымом вонять будут. Пойдем, перекусим что-нибудь да будем собираться. Понравилось, значит? Ну, будешь сегодня хорошо стрелять – заберешь в Новосибирск сувенир. В газете твоей все кипятком писать будут.
Мы спустились в кухню, где у плиты уже колдовала хозяйка.
– Вот они, охотнички, – обернулась она к нам, уперев руки в крепкие бедра. – Есть будете? Вас, Максим, мой муженек, наверно, голодом заморил, пока по угодьям своим водил? Садитесь, садитесь, – махнула она полотенцем, не давая мне раскрыть рот.
– А ты куда полез, – прикрикнула она на Виктора, который застыл у холодильника с початой бутылкой водки. – Средь бела дня водку достал, ну ты посмотри!
– Тамара, гости ведь, – неожиданно робко протянул он.
– Гости! Гости чай будут пить, правда, Максим? – она грозно глянула на меня.
– Конечно, конечно, – поспешил подтвердить я, быстро смекнув, кто тут в доме хозяин.
Дмитренко виновато подмигнул мне, убрал бутылку в холодильник и тоже сел за стол, где уже дымился борщ и были аппетитно разложены по тарелкам кусочки сала, черный хлеб и пучки зеленого лука.
– Приятного аппетита, – сказал он, хватаясь за ложку.
Я без промедления последовал его примеру.
«Заповедник зомби. Хакасская автономная область, СССР. Посторонним вход воспрещен», – гласила надпись на заборе, которым было огорожено кладбище. Виктор заколотил в ворота.
– Иду, иду. Кто там? – послышался заспанный голос.
– Открывай, Петрович.
Ворота медленно отворились. Потянуло болотным запахом, к которому примешивался какой-то аромат, который я не сразу распознал. Похожий запах был в цехе по изготовлению мясных полуфабрикатов, о котором я писал статью в прошлом году. Пахло мертвечиной.
– Сейчас выберем пяток кандидатов на вечернюю охоту и поедем стрелять. Борис как раз автоматы привезет, повеселимся, – сказал Виктор.
– Слушай, я же фотоаппарат у тебя дома забыл, мне снимки для газеты сделать нужно, – внезапно вспомнил я.
– Да не переживай, успеешь ты еще сделать свои снимки. У тебя до какого числа командировка?
– В четверг нужно обратно ехать.
– Так чего ты всполошился! Сегодня только вторник. Завтра будешь фотографировать, сколько душе угодно. Мне ведь тоже лишняя шумиха не помешает в прессе. Дело-то нужно развивать, клиентов заманивать. Так что все будет в ажуре. Будем считать, что сегодня у нас практическая часть. Ты ведь настоящий журналист – должен все на своей шкуре попробовать, верно?
– Верно, – подтвердил я.
– Вот и договорились. Посиди пока тут, я схожу с мужиками переговорю.
– Хорошо, давай. – Я присел на скамейку, грубо сколоченную из досок, и достал сигареты.
Виктор где-то копался, поэтому я просидел довольно долго, успев даже задремать. Но внезапно из дремоты меня вырвал оглушительный мат и грохот.
– Держи его, держи! – надрывался кто-то.
Что случилось? Я вскочил со скамейки, продирая глаза. Громкий выстрел оборвал доносившуюся из-за сарая ругань. На миг все смолкло, но тут же крики раздались с новой силой.
– Как стреляешь? Дай сюда ружье! Твою мать, а где патроны? – это был Дмитренко.
Я всерьез забеспокоился и побежал было на голоса, но тут из-за построек выскочил он. Родственники этого зомби явно не позаботились, чтобы после смерти он выглядел достойно. Вместо полагающегося в таких случаях строгого костюма на ожившем мертвеце были красная рубаха и затрапезного вида штаны с дыркой на коленке. Обувь он успел где-то потерять, а может, так и лег в гроб босоногим. При жизни он был сильным мужчиной, шахтером или строителем. Могучей шее было тесно в воротничке, а мускулы выпирали так сильно, что грозили разорвать рубаху по швам. Зомби выбежал на середину площадки перед воротами и остановился. Тут то до меня и дошла вся опасность ситуации. Налитые кровью глаза зомби остановились на мне. Губы раздвинулись в голодной ухмылке, обнажив большие желтые зубы. О, боже! Зомби медленно двинулся ко мне.
Где же Дмитренко, где охрана? Ведь сейчас этот монстр сожрет меня, черт! Я принялся отступать вдоль
