— Я боюсь, — призналась Милли. Она была уже слишком далеко от берега, чтобы скрывать от него свои чувства.
Он отбросил прядь волос с ее лица.
— Не бойся. Я сделаю тебя счастливой. Обещаю. Милли хорошо осознавала свои желания — ее тело не оставляло никаких сомнений на этот счет, но…
— А я? — болезненно спросила она. — Я смогу сделать счастливым тебя?
Он ласково провел рукой по ее волосам и, помолчав, ответил уверенно:
— Да.
Милли притянула его к себе.
Глава 9
Милли проснулась не сразу. Нежась в постели, она чувствовала, как теплые лучи солнца ласкают ее лицо. Сегодня я снова буду писать музыку, подумала она.
Где-то вдалеке слышался свист. Не желая просыпаться, она снова уткнулась в подушки, но посвистывание, хотя и мелодичное, было просто невозможно проигнорировать. Она села в кровати и обнаружила, что абсолютно нагая.
— Ой, — только и произнесла она.
Милли окинула взором комнату. Это была одна из расположенных в башне и предназначенных для гостей спален, полукруглая стена которой образовывала своеобразный альков. Ее одежда была аккуратно сложена в стопку на стоящем под окном шезлонге.
Милли усмехнулась. Кто бы мог предположить в этом необузданном Рональде Бредли такой педантизм? Она откинулась на подушки, задумчиво сцепив за головой руки.
Теперь она знала, что он терпелив. И нежен. И настойчив. Когда ночью в порыве страсти она вдруг закричала, он прижал ее к себе, благодаря и защищая.
Возможно ли, чтобы наши чувства были взаимны, задумалась Милли. Это казалось невероятным. В конце концов, то, что так удивляло и восхищало ее, для Рональда было давно уже привычным.
Посвистывание звучало все ближе и ближе, и вскоре к нему добавился аромат свежего кофе.
Милли увидела, как открылась дверь и в дверной проем осторожно просунулась нога. После этого показался и сам Рональд с подносом, на котором стояли две дымящиеся кружки.
При виде ее он улыбнулся. Да, наши чувства действительно взаимны, подумала Милли и улыбнулась в ответ. Он подошел к кровати, и, аккуратно поставил чашки на тумбочку и чмокнул ее в щеку.
— Доброе утро.
— Доброе утро, — отозвалась она. — Сегодня утром я собираюсь снова писать музыку. Ко мне пришло вдохновение.
— Превосходно.
На нем ничего не было, кроме брюк, в которых он был на вечеринке у Джуди. Они низко сидели у него на бедрах, обнажая прекрасные, словно вылепленные скульптором, линии торса. Милли потянулась и с нежностью поцеловала его в ключицу.
Рональд погладил ее по голове и протянул кружку.
— Надеюсь, ты пьешь черный. Молока я не нашел.
Милли ненавидела черный кофе, который к тому же оказался сладким.
— Изумительно, — произнесла она. Рональд присел на край кровати.
— Твой друг Хуан-Антонио уже был здесь. Привез почту, — сообщил он.
— Вот как?
Должно быть, это Пит прислал мне очередные инструкции, подумала Милли.
— В чем дело? — мягко спросил Рональд. — Тебе не нужны послания из внешнего мира? Милли рассмеялась.
— Нет. Просто единственный человек, который знает, что я здесь, — это мой отчим. Чтобы письмо пришло из Мельбурна сюда сегодня, он должен был отправить его еще до того, как я дала согласие приехать сюда, а значит, был уверен, что я соглашусь. А ведь я была настроена решительно против поездки. Наверное, я бесхребетная.
Рональд задумчиво заправил прядь волос ей за ухо.
— Ты не бесхребетная. Ты смелая, умная, забавная… и иногда отдаешь другим значительно больше, чем нужно.
Милли недоверчиво уставилась на него.
— Смелая? Я?
— Я бы сказал, что да.
Она отрицательно покачала головой.
— Ты не прав. Я труслива до безобразия. Мне иногда снятся кошмарные сны о концертах, в которых я собираюсь принимать участие, — добавила она.
— Но ты же все выходишь на сцену, верно?
— Да. Приходится. Такова моя профессия.
— Мало у кого, — мягко подчеркнул Рональд, — такая профессия, которая снится им в кошмарных снах.
И он поцеловал Милли в губы с такой неторопливой чувственностью, от которой у нее закружилась голова.
— Ты очень храбрая, — твердо повторил он. Милли потянулась к нему, но он встал, собираясь уходить.
— Пора завтракать, — сообщил он. — Кроме почты нам привезли замечательные фрукты. А после завтрака нам необходимо составить планы.
Милли вопросительно подняла брови.
— Чего это ты вдруг раскомандовался? Какие еще планы?
— Подожди, увидишь — ухмыльнувшись, загадочно заметил он.
Милли поспешно вскочила с постели, но он, насвистывая, уже бежал вниз по лестнице.
Когда Милли спустилась в кухню, выяснилось, что Хуан-Антонио привез целую гору лимонов и апельсинов, а также небольших блестящих яблок и огромный ананас.
Они с аппетитом позавтракали.
— Так что там пишут? — поинтересовался Рональд.
Милли всмотрелась в конверты. Один из них был с австралийским штемпелем, другой — из Австрии, третий — из Лондона. И одно письмо вообще без штемпеля.
— Это последние наставления Пита, — уверенно ответила она. — И…
Ей был слишком хорошо знаком этот почерк. Медленно она взяла в руки длинный голубой конверт без марки. Как, черт возьми, Шон узнал, что она здесь? И каким образом он послал это странное письмо?
Рональд медленно проговорил:
— У тебя такой вид, словно тебе известно, что в этом письме.
Милли подняла на него взгляд.
— Надеюсь, что нет, — тихо произнесла она. — Но очень боюсь, что…
— Ну, так вскрой его. — Его голос звучал резко. — В любом случае всегда лучше знать правду. Она вздрогнула и распечатала конверт. В письме было всего несколько коротких строк, но они подтвердили ее самые наихудшие опасения. Бумага выпала из ее неожиданно омертвевших пальцев.
— Что там?
Милли закусила губу.
— Это от Шона. Ему известно, что я здесь, — едва слышно пробормотала она. — И он едет сюда. Лицо Бредли стало суровым. Он встал.
— Насколько я понимаю, это тот самый негодяй, который ударил тебя?! Разве ты его приглашала сюда?
Милли поежилась.
— Нет, но…
— В таком случае напиши, что не можешь принять его.
Милли рассеянно провела рукой по волосам.
