Валлония, Фрундсберг, Гитлерюгенд, Гётц фон Берлихинген, Шарлемань и многим другим, приходилось довольствоваться тем вооружением и оснащением, что имелось в наличии в изрядно оскудевших к середине войны германских арсеналах, в том числе и трофейным; целые танковые части Ваффен СС, как, впрочем, и вермахта, были оснащены трофейными чехословацкими, советскими и итальянскими танками и бронемашинами). Еще одной причиной высокой боеспособности «новых спартанцев» Третьего рейха была их высочайшая политизация — результат постоянной идеологической обработки в духе учения национал-социализма.
Воспринявшие его «зеленые эсэсовцы» считали себя «элитой из элит» — боевым авангардом не только германского народа, но и всей арийской (а по большому счету — белой) расы, предназначением которых было установление Нового Европейского (что при тогдашнем повсеместном господстве европоцентристского мышления означало — Мирового) порядка путем беспощадного уничтожения всех врагов арийства — в первую очередь, евреев, которые, в соответствии с представлениями главных идеологов национал-социализма (в первую очередь — самого фюрера и рейхсканцлера Адольфа Гитлера) скрывались как за фасадом мирового коммунизма (Красного интернационала, или Коминтерна), олицетворявшегося Советским Союзом («Отечеством пролетариев всего мира»), так и за фасадом западных плутократий[382] (Золотого интернационала, или Фининтерна). В борьбе с ними эсэсовцев учили проявлять безжалостность и беспощадность, не щадя неприятельских, а если надо, то и собственных жизней («давать и принимать смерть») . Примером такой беспощадности не только к врагам, но и к своим подал, к примеру, штурмбаннфюрер СС Курт Мейер из Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера, прославившийся в ходе быстротечной Балканской кампании против Югославии и Греции весной 1941 года в германских военных кругах изобретением уникального способа мотивации своих «белокурых гигантов» при помощи ручных гранат-«лимонок». В ходе операции Марита (Штрафе) Курт Мейер командовал разведывательным батальоном ЛАГ. Его батальон был остановлен на Клисурском перевале греческими войсками, которых «зеленым эсэсовцам» никак не удавалось выбить с занимаемых позиций. Действия разведывательного батальона ЛАГ оказались полностью скованными убийственным оборонительным огнем «сынов Эллады». И тогда штурмбаннфюрер СС Курт Мейер изобрел собственный оригинальный способ побудить своих подчиненных к наступлению — он стал бросать взведенную гранату-«лимонку» позади последнего бойца каждого взвода! Разумеется, ни один офицер германского вермахта никогда не решился бы на подобные «неуставные» действия. Мало того, ему это и в голову не пришло бы — настолько подобные действия были «совершенно противу правил» (как писал М.Ю. Лермонтов в своей бессмертной «Княжне Мери»). Тем не менее, способ сработал. Оказавшись перед перспективой быть разорванными на куски гранатами собственного фюрера, «зеленые эсэсовцы» Мейера бросились на штурм перевала, пробились сквозь огонь оборонявшихся греков и в кровавой рукопашной схватке овладели позициями столь упорного в обороне противника. По ходу дальнейшего изложения мы подробнее коснемся этого весьма характерного для тактики «зеленых СС» эпизода.
Камерадшафт Ибо каждому из бойцов
Бог дал в этой жизни товарища.[383] [
Адольф Гитлер. Товарищ.
Среди фюрерского, унтерфюрерского и рядового состава полка личной гвардии фюрера процветало чувство локтя, дружбы и взаимного уважения — всего того, что по-немецки именуется трудно переводимым на русский язык словом «камерадшафт». Взгляд на будущие Ваффен СС как на воинское братство(ваффен-брудершафт) распространялся буквально на все, даже на вещи, могущие показаться, на первый взгляд, мелочами. Так, «Зепп» Дитрих, будучи командиром Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера, нисколько не заносился и питался за одним столом со своими бойцами, а не в столовой для командного состава. Ни о чем подобном ни в одной части германского вермахта (да, пожалуй, ни в одной другой армии мира) не могло быть даже и речи. Вся жизнь полка личной охраны фюрера была пронизана такой «демократией в действии», о которой в вермахте даже не помышляли. Повседневная жизнь чинов Лейбштандарта было совершенно не похожа на армейские будни военнослужащих вермахта с характерными для них традиционно строгими сословными разграничениями между командным, унтер-офицерским и рядовым составом, унаследованными от эпохи кайзеровской армии. Характерное же для Шуцштаффеля отсутствие профессиональных и социальных барьеров между рядовым и командным составом уходил своими корнями в годы Великой войны, годы появления в кайзеровской армии штурмовых и ударных отрядов, в которых господствовали порядки, в корне отличные от царивших в большинстве обычных армейских частей.
Вошедшее, в результате соответствующей индоктринации, в плоть и кровь чинами штурмовых и ударных отрядов (как позднее и чинов СС) чувство несомненного превосходства над всеми прочими германскими военнослужащими нередко граничило с высокомерием «избранных», уверенных в своем элитарном статусе. Следует заметить, что штурмовики и ударники кайзера Вильгельма имели и определенные привилегии. Они получали усиленный рацион, ограждались от некоторых неудобств окопной жизни, пользовались более продолжительным отдыхом и отпусками. Зато и в боях они всегда были первыми. Именно этот дух штурмовых и ударных отрядов эпохи Великой войны 1914–1918 гг., унаследованный частями СС-ФТ и столь возмущавший чопорных офицеров вермахта, в полной мере проявился на полях сражений Европейской гражданской войны, когда для старших фюреров СС было вполне обычным делом не следить за ходом боя с командного пункта, а идти в штыковую атаку во главе своей части.
Принцип равенства внушался будущим бойцам Лейбштандарта с первых дней пребывания в учебном центре. Фюрерам СС-ФТ предоставлялись карьерные возможности исключительно в соответствии с их личными способностями и талантами, а отнюдь не с происхождением. До 1938 года только 40 % слушателей юнкерских училищ СС поступали в них, имея за плечами полный курс средней школы. В то время как более 49 % офицеров германского вермахта происходило из семей потомственных военных, в СС-ФТ таким происхождением могли похвастаться лишь 5 % фюреров. В то время как среди офицеров вермахта лишь 2 % происходило из крестьянских семей, среди фюреров СС-ФТ таковых было около 90 %.
Последнее обстоятельство наглаядно демонстрирует, сколь мощным был приток в СС новобранцев из сельских районов по сравнению с новобранцами из числа горожан (в СА, как известно, все было наоборот).
