ЧЕСТЬ И ВЕРНОСТЬ. ЛЕЙБШТАНДАРТ История 1-й танковой дивизии СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера

списков голосов, поданных «против» и т. д.), только ускорили неизбежный аншлюс.

 11 марта Адольф Гитлер потребовал пересмотра результатов референдума, отставки Шушнига с поста канцлера, назначения канцлером доктора Зейсс-Инкварта, и громогласно объявил о своем твердом намерении ввести германские вооруженные силы в Восточную марку, в случае «если цели не удастся достичь иными средствами». Целью же являлся аншлюс, или, как заявил Гитлер, «вступление моей Родины в Германскую державу»[433] , в чем не было ни малейших сомнений. В ночь на 12 марта 1938 года Миклас принял отставку Шушнига и назначил доктора Артура Зейсс-Инкварта канцлером (главой правительства) Австрии. На рассвете 12 марта, созвонившись с Германом Герингом, Зейсс-Инкварт обратился к правительству Германской державы с официальной просьбой о помощи, и части германского вермахта беспрепятственно перешли австрийскую границу. Они были приятно удивлены приемом, оказанным им австрийскими солдатами и местными жителями (ведь Шушниг всегда представлял дело так, будто вся армия и большинство гражданского населения Австрии, кроме «кучки отпетых нацистов», поддерживают «христианско-социальное сословное государство» и выступают против объединения с Германией)! На деле все обстояло иначе. Австрийские офицеры дружественно приветствовали германских и переходили под их командование. Австрийские солдаты братались с германскими. Жители австрийских городов и деревень встречали германских солдат, как освободителей. Австрийцы-ветераны Мировой войны — с целыми созвездиями боевых наград на груди, стояли нескончаемыми рядами на тротуарах австрийских городов и деревень, приветствуя германские войска. Контингент Лейбштандарта, присоединившийся к танковым частям Гудериана, проделав долгий путь от Берлина, повсюду осыпали цветами и щедро оделяли провизией. На торжественном митинге в городе Линце (в котором прошли детство и юность Адольфа Гитлера) канцлер Австрии доктор Артур Зейсс-Инкварт приветствовал фюрера с возвращением на родину и заявил:

— Австрийское правительство постановило, что параграф 88 мирного договора, запрещающий Австрии и Германии стать одной державой, отныне не действителен!

В ответ тысячи собравшихся перед линцской ратушей австрийцев начали скандировать: «Один народ — одна держава — один вождь»![434]

Прибывшего в Вену под охраной чинов Лейбштандарта из состава Команды эскорта фюрера, черной стеной окружавших лимузин вождя, Адольфа Гитлера ожидал торжественный прием. В своей речи фюрер и имперский канцлер Третьего рейха под бурю оваций заполнивших венскую площадь Героев (Гельденплац)[435] , украшенную памятником австрийским солдатам, павшим в годы Великой войны, ликующих многотысячных толп восторженных австрийцев торжественно заявил, что, возвратив свою родину в лоно Германской державы, он выполнил свое главное земное предназначение. Одновременно было обьявлено о вступлении в силу Закона о воссоединении Австрии с Германской державой[436] . Отныне Австрия, разделенная на имперские области (рейхсгауэ), стала уже официально именоваться Восточной маркой (Остмарк).

Во второй половине того памятного дня жители Вены стали свидетелями демонстрации боевой мощи германского воинства. Праздник был открыт воздушным парадом германской Люфтваффе. Непривычные к подобным зрелищам венцы с неподдельным восхищением следили за стремительным полетом сводной эскадрильи, состоявшей из самолетов-разведчиков, истребителей и бомбардировщиков.

Вслед за тем прошел смотр сил австрийских войск, переименованных в 8-ю армию германского вермахта. Гордые оказанной им высокой честью, австрияки «по- прусски» чеканили шаг, маршируя перед фюрером. Сохранились фотографии тех времен, изображающие солдат австрийской армии, еще сохранивших свои прежние каски с австрийскими орлами, а также свои старые погоны и петлицы с шестиконечными звездами на мундирах, но уже успевших прикрепить над правым нагрудным карманом одноглавых орлов германского вермахта.

Вслед за австрияками по площади Героев прошли колонны вооруженных сил Германской державы — мотопехотный батальон, легкая и тяжелая артиллерия, более сотни легких и средних танков и бронемашин. А завершали парад любимцы фюрера — Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера.

Столь радушный прием, оказанный большинством австрийцев введенному в Восточную марку ограниченному контингенту германских войск, объяснялся достаточно просто (хотя и не соответствовал штампам, могущим возникнуть в представлении людей, знакомых с событиями 1938 года в Австрии исключительно по легковесным голливудским мюзиклам вроде «Звуков музыки»). Автору настоящей «Истории Первой танковой дивизии СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера» довелось ознакомиться с мнением на этот счет потомственного австрийского дворянина Филиппа фон Шёллера, ветерана XV Казачьего Кавалерийского Корпуса (чудом избежавшего выдачи чинов корпуса, сдавшихся в мае 1945 года в Лиенце на честное слово англичанам и вероломно выданных последними сталинским карательным органам), долгие годы возглавлявшего после окончания Европейской Гражданской войны национальный Олимпийский Комитет Австрийской республики. Филипп фон Шёллер вспоминал:

«Как Вы думаете, почему я — еще почти ребенком — не без воодушевления пошел воевать? Потому что мне, сыну офицера-драгуна Императорской и Королевской (австро-венгерской — В.А.) армии служба в вермахте представлялась единственной возможностью принять участие в борьбе против несправедливости, причиненной моей стране 20 (всего 20!) годами ранее теми, кто одержал победу в Первой мировой войне — уничтожения Австрийской монархии. Эта по сей день не замененная ничем равноценным великая держава — гарант порядка в Восточной Европе — была путем жестокого насилия низведена до уровня карликового государства — карликового государства, которое Клемансо, преисполненный традиционной для французов ненависти к Австрии, издевательски именовал не иначе, как «остатком».

По прошествии всего лишь 20 лет экономического прозябания и жесточайшей социальной нужды образ старой, прежней, довоенной Австрии еще не успел поблекнуть в сознании австрийцев. Этот образ еще не был изгнан даже из сознания рабочих, многие из которых не давали изгладить его из своей памяти и из своих сердец. Прозябая в нищете, они не могли поверить в то, что у превращенной в карликовое государство, лишенной своих экономических ресурсов Австрии есть будущее…

Мы же, тогдашние юноши, тогда еще не могли знать, что Уинстон Черчилль напишет в 1948 году в 1 томе своего исторического труда «Вторая мировая война» о «договорах, подписанных в парижском предместье»: «Экономические статьи договора были злобны и глупы до такой степени, что становились явно бессмысленными… Они служили обоснованием курса, взятого на войну… В этом диктате нашел свое выражение гнев держав-победительниц[437] …Другой важнейшей трагедией был полный развал Австро-Венгерской империи в результате заключения Сен-Жерменского и Трианонского договоров. На протяжении многих столетий это уцелевшее воплощение Священной Римской империи давало возможность совместно жить, пользуясь преимуществами торговли и безопасности, большому числу народов, из которых в наше время ни один не обладал достаточной силой или жизнеспособностью, чтобы в одиночву противостоять давлению со стороны возрожденной Германии (под «возрожденной Германией» Черчилль имел в виду Второй рейх, провозглашенный в 1871 году в Версале и просуществоваший под скипетром Гогенцоллернов до 1918 года — В.А.) или России. Все эти народы хотели вырваться из рамок федерации или империи, и поощрение их в этом стремлении