– Тем более, Совету не нравится столь… тесное взаимодействие, – нашла приемлемое обтекаемое определение Рузанна, и продолжила свою речь, как бы не заметив выпада, – Темной стороны с отдельными представительницами Светлой.
В сторону застывшей Лизеллы был послан взгляд, не подлежащий двоякому толкованию, и та едва удержалась от какого-нибудь едкого замечания на тему, не предлагают ли они темному «взаимодействие» с представителями, вместо представительниц. Нервы…
– Значит ли это, что из-за моего вмешательства к госпоже Лизелле будут применены какие-либо санкции? – спокойно поинтересовался Дамир, но видимо он все же ощутил состояние девушки.
– Разумеется, по данному факту будет проведено подробное расследование, – подтвердила Рузанна худшие опасения своей младшей коллеги, и проводила заинтересованным взглядом перелетевшего к ней ворона, – Кроме того, госпожа Лизелла отстранена от работы в Храме в связи с несоответствием ее моральных качеств. Собственно, именно для того, что бы об этом сообщить, я и зашла сюда.
Лизелла почувствовала, что у нее закружилась голова: если бы речь шла о банальной нахлобучке – с ней сейчас разговаривала бы отнюдь не леди Совета! Такая честь означает, что если бы не присутствие Дамира, ее бы уже мягко, но от этого не менее настойчиво препроводили в Анкарион пред светлые очи следственной комиссии… Конечно, статус свой она все равно потеряла, но большего позора и унижения трудно представить, разве что ее нагишом бы по улицам провезли!
– Квалификационной комиссии конечно виднее, – уверенный голос немного привел ее в чувство, – хотя лично я не понимаю, что может быть аморального в замужестве.
Леди Рузанна явно вникла в смысл фразы далеко не с первой попытки, и уставилась на молодого волшебника с безграничным изумлением, просто неприлично долгое время, пока тот невозмутимо закончил:
– Что до всего остального, госпожа Лизелла, как моя жена попадает под действие пятой графы Договора, о членах семьи, и о применении к ней любых мер воздействия не может быть и речи.
– Брак уже заключен? – полюбопытствовала Рузанна, одаривая невесту еще одним взглядом.
– Брак будет заключен в ближайшие дни, как только мы определимся где, и кого пригласим, – ответствовала девушка безукоризненным светским тоном, – В связи с чем в Анкарион прибыть не смогу.
О, Лизелла помнила такие взгляды и такие тоны: они означали, что сильные мира сего не только не обескуражены развитием событий, но наоборот – в следующий момент попросят тебя сунуть лапки в капкан и затянуть на шее петлю. Исключительно ради торжества добра и всеобщей справедливости! Из подобных соображений они намеревались подложить ее под неугомонного темного, а теперь леди, похоже, раздумывает, а не вернуться ли к исходному плану. Черта с два, кажется, она еще на переговорах продемонстрировала, что в такие игры не играет!
Внешне Лизелла была сама невозмутимость, но в глубине души бушевал настоящий ураган. Сейчас она ощущала ярость лишь чуть-чуть меньшую, чем когда наводила порядок в приюте, и со злорадством раскрыла свое поле: да пусть все смотрят, ей скрывать нечего!
Дамир, как показалось, подавился смешком и слегка укоризненно качнул головой.
– Что ж, поздравляю, – Рузанна позволила себе улыбку, – хотя уладить кое-какие формальности вам все же придется.
Молодые люди почти одновременно согласно кивнули, и старшая волшебница вдруг на мгновение опустила голову: не настолько уж она и старше этой девочки, тридцати ведь еще нет… Зависть – вот как это называется! Проявления взаимного и глубокого чувства были столь сильны, что аура Лизеллы лучами тянулась к мужчине, а будь его поле тоже открыто, – они наверняка бы переплелись. Любовь… До чего же ты смела, девочка! И совсем не потому, что показываешь зубки Совету.
– Что ж, раз один вопрос мы прояснили, давайте вернемся к главному. Что Совет предполагает для Дианта?
– А вы чему намерены его учить?
– Ритуальному мучительству и тысяча одному способу умерщвления жертв, – фыркнул не сдержавшись Дамир, тут же извинившись, – Простите, шутка была не уместна.
Рузанна откровенно помрачнела.
– Вы можете не верить мне, господин Дамир, но лично к вам я отношусь без неприязни или предубеждения. Глупо было бы не воспользоваться нашей встречей, что бы достичь согласия. Уверяю, что все члены Совета понимают, что речь идет о ребенке, и разумеется Договор ни в коем случае не будет нарушен…
По мере ее слов, Дамир тоже становился все более хмурым, понимая что ничего хорошего ожидать не приходится.
– Вы не можете отрицать, что от его действий пострадали, по крайней мере, трое человек. Двое погибли. Психика мальчика слишком нестабильна, что бы оставить его без контроля! А вы все-таки не можете находиться при нем круглосуточно. Решение может быть только одно, и вы это знаете!
– Адамантиевые блокаторы… – с непередаваемым отвращением озвучила непременное условие догадавшаяся Лизелла, и Рузанна подтвердила его кротким решительным «да».
Дамира вдруг словно подбросило: заставив женщин вздрогнуть, одним движением он перетек из своей нарочито расслабленной позы – к порогу, где беспомощно замер Диант, и успокаивающе обнял мальчика.
Как долго он там стоит, и что услышал?
– Король на это никогда не согласится! – вырвалось у Лизеллы.
– Ансгар – король. И он согласится, – обозначила Рузанна тоном, не оставляющим сомнений в том, что Его Величеству и впрямь будет практически невозможно проигнорировать «мнение» Совета.
– Они у вас собой, – жестко произнес Дамир, чувствуя, как все сильнее дрожит под его ладонью худенькое плечо.
Синие глаза потемнели почти до черноты, – как еще удержался, что бы зубами не лязгать от ярости! Лизелла впервые видела его в таком состоянии, и честно признаться, испугалась.
– Да, – спокойно признала Рузанна, разглядывая бледного мальчика так, как будто просвечивала его насквозь, и выложила из кошеля на поясе оговоренное.
С минуту царила грозовая тишина.
– Вы же понимаете, ЧТО это такое!!
Да, они-то понимают, а вот сам он знает отнюдь не в теории, вспомнила Лизелла. Леди Рузанна открыла было рот, что бы что-то сказать, но ей не дали.
– Допустим, что к боли можно притерпеться! – Дамира просто колотило от бешенства, он прижимал к себе мальчика с такой силой, как будто его собирались вырвать у него из рук и замучить прямо на глазах. Глаза… глаза его были слепы, но это не мешало им сыпать искрами.
– Вы никогда не ломали руку? Жаль! Ощущения примерно те же! Но это цветочки! Диант еще, не умеет закрываться, и для него эти штучки обернутся постоянным недомоганием. Он не умеет управлять потоками своих сил… Когда они не смогут вырваться вовне, они пойдут внутрь – это будет похуже костра!
Лизеллу тоже затрясло: избежать травмирующих ситуаций полностью врядли удастся, и пока еще Диант научится контролировать себя… Если во время всплеска на нем окажутся блокаторы – собственная сила будет жечь его изнутри. Жутко даже представить, что это такое, Дамир прав. Даже костер по сравнению с подобной мукой, терзающей не только тело, но и сознание – так, пустячок. Не говоря уж о том, что однажды, рано или поздно, какая-нибудь вспышка выжжет мальчишку полностью.
– Вы действительно уверены, что одинокий ребенок, никому намеренно не причинивший зла, заслуживает, что бы над ним так измывались?! Из-за двух придурков, догадавшихся сунутся под нестабильные чары…
Диант вдруг всхлипнул и сжался.
– ни в чем не виновный мальчишка должен изо дня в день носить гадость, к которой вы сами иначе, чем в перчатках и не притронетесь! И то – по особой надобности…
– Я согласен…
В первый момент никто не понял, что произошло. Диант осторожно высвободился от своего защитника и, не поднимая головы, ломким судорожным жестом протянул вперед руки, словно подставляя их под браслеты.
