то рядом. Миссис Хардли голосом, которому позавидовали бы заржавленные петли, заявила, что в любом случае Арчи никуда не денется. Беатриса Эмбер начала звать герцога, к ней присоединился полковник.
– Черт возьми, – сказал Брюс Невилл, начиная тревожиться, – а вдруг он угодил в болото?
– Какое болото, Брюс? – отозвалась его сестра. – Не говори чепухи! Арчи знает лес, как свои пять пальцев!
Ее жених предложил отправиться на поиски герцога. Остальные, казалось, были скорее склонны продолжить охоту. Всадники разделились. Амалия взяла Зигзага, ответила категоричным «нет» на предложение Брюса Невилла сопровождать ее, зачем-то проверила, заряжено ли ружье, и двинулась по следам подков в обратном направлении.
– Зигзаг, ищи хозяина! Ищи Арчи!
Все дурные предчувствия враз пробудились в ее душе. Камень, приносящий несчастье, вмиг воскрес в ее воображении. Разумеется, все это чепуха и суеверия, но ведь герцогиня, мать Арчи, умерла? Сестра покончила с собой? Отец умер? Брат с невестой утонули? Все мы – лишь ниточки в паутине рока, и как знать, каким именно образом ему захочется играть нами…
Зигзаг залаял и помчался вперед через кусты. Амалия пришпорила лошадь, не обращая внимания на ветки, цеплявшиеся за амазонку. Она проскакала по луже, и грязь забрызгала белую ткань, но Амалии было не до того. Зигзаг с радостным лаем рвался вперед, и на полянке, окруженной высокими соснами, Амалия наконец увидела Арчи. Он лежал на земле, слабо хлопая ресницами, а в десятке шагов от него, развернув роскошный рыжий хвост и свесив язык из пасти, примостилась совершенно измученная лиса. Бока ее раздувались и тяжело опадали.
– Зигзаг, ко мне! Назад! Назад, негодник! – крикнула собаке, останавливая ее, наша героиня.
Зигзаг, ворча, повиновался.
– Амалия, – заволновался Арчи, – вот она, лиса! Да стреляйте же, чего вы ждете?
Зверь шевельнул хвостом и поглядел на всадницу с ружьем совершенно человеческим, осмысленным взором, от которого Амалии стало не по себе.
– Беги, беги, рыжая, – сказала она мягко, – никто тебя не тронет.
Лиса, казалось, поняла ее. Она поднялась и медленно затрусила в кусты. Зигзаг зарычал и сделал попытку броситься за ней.
– Назад, Зигзаг! – вновь прикрикнула на него Амалия, спрыгивая с лошади. – Арчи, что с вами? Вы живы?
– Кажется, я сломал ногу, – сказал Арчи жалобно.
– Чью – лошадиную или свою?
– Полагаю, что все-таки свою, – сердито ответил герцог. – Вы что, не видите?
– Могло быть и так, что лошадиную, – отозвалась Амалия, с облегчением переводя дух. – Поглядишь на вас, так подумаешь, что это лошадь должна на вас ездить, а не вы на ней.
– Это должно быть смешно? – обиделся Арчи. – Я погнался за лисой, и чертова лошадь меня сбросила. Я в жизни не падал с лошади! Но она заупрямилась перед лужей, и я… В общем, мне в жизни так не везло. Я полз за ней и пытался подозвать ее, но она как взбесилась, и тогда я устроился здесь и стал ждать. Вы мне поможете?
Амалия нахмурилась:
– Лошадь заупрямилась перед лужей? С чего бы это?
– Да какая разница, – раздраженно сказал Олдкасл. – Помогите мне подняться. Почему вы не убили лису? Вот был бы хороший трофей!
– Где лошадь? – резко спросила Амалия.
– Убежала, – пожал плечами герцог. Амалия оглядывалась, что-то напряженно прикидывая. – Слушайте, я прекрасно знаю, что вы ищете, – жалобно промолвил Арчи. – Ищете камень, чтобы размозжить мне голову. Вот, здесь как раз лежит подходящий для вас. – Он яростно заворочался. – Вы мне поможете или нет? Что с вами?
– Мне не нравится, – мрачно ответила Амалия, подходя к нему, – когда мой муж падает с лошади. Так ведь можно и шею сломать, Арчи.
– Мне это тоже не по душе, – сварливо отозвался герцог. – Честно говоря, я бы предпочел быть вдовцом, чем оставить вас своей безутешной вдовой.
Амалия встала на колени, опершись руками на мох, и сердито поглядела на герцога. Он в ужасе замер, ожидая, что за такую дерзость ему опять начнут выкручивать ухо или сделают еще что похуже, но Амалия только вздохнула, наклонилась к нему и поцеловала его в губы. Сначала – примерно секунды полторы – герцог противился этому, потом перестал, но когда он начал, что называется, входить во вкус, Амалия резко оттолкнула его и встала. Зигзаг, склонив набок большую голову, глядел на них с умилением.
– Довольно искусственного дыхания, – сказала Амалия решительно. – Пойдемте, Арчи.
– Но я не могу! – возмутился герцог.
– Дорогой Арчи, – отозвалась Амалия, слегка пожимая плечами, – вы же англичанин, а англичане – самая упорная нация на свете. Если вы захотите, то сможете все.
– Все? – оторопело переспросил герцог.
Амалия помогла ему подняться, села в седло и тихонько тронулась с места. Герцог ковылял рядом, держась за ее стремя, а Зигзаг бежал впереди, высунув длинный розовый язык.
У замка навстречу им выбежал встревоженный дворецкий.
– О, сэр! О, сэр! Ваша нога! Она сломана? Как же вы добрались до нас?
– Искусственное дыхание творит чудеса, Роджерс! – прохрипел герцог и без чувств свалился на руки слуг.Глава 14, в которой Амалию одолевают сомнения
Лошадь герцога привели около полудня, а еще раньше доктор Арлингтон, спешно вызванный к пострадавшему, объявил, что нога только вывихнута, но не сломана. Он предписал герцогу полный покой и запретил садиться в седло в ближайшее время.
Гости разошлись по комнатам, судача о досадном падении хозяина и о лисе, которую так и не удалось поймать. А Амалия отправилась осматривать лошадь своего супруга.
Прежде всего она познакомилась с конюхом Бертоном и задала ему несколько обстоятельных вопросов. Лошадь зовут Одинокая Звезда, и его светлость всегда предпочитает именно ее, сообщил тот. Часто ли его светлость падает с лошади? На его, Бертона, памяти, никогда такого не случалось. Было ли известно, что сегодня герцог отправится на охоту именно на Одинокой Звезде? Разумеется, ведь это любимая его лошадь, и он всегда на ней ездит.
Амалия спросила, хорошо ли лошадь чувствует себя. Бертон замялся.
– Боюсь, не больна ли она, – сказал он наконец, исподлобья косясь на хозяйку. – Когда ее привели, она вырывалась и фыркала, да и вообще… Какая-то она странная, такого за ней отродясь не водилось.
На вопрос, хорошо ли кормят лошадей, конюх ответил утвердительно и, казалось, даже обиделся. Амалия похвалила Бертона за заботу и усердие и вернулась в замок.
Франсуа, как и подобает повару, колдовал на кухне. Еще на подходе Амалия услышала оттуда звонкие взрывы женского смеха и поняла, что ее слуга времени даром не теряет.
На кухне, представлявшей собой помещение размером приблизительно с Зимний дворец, кроме Франсуа, находилось еще полдюжины представительниц прекрасного пола. Все они галдели, смеялись, поддразнивали Франсуа и друг дружку, словом, вели себя в высшей степени предосудительно.
При появлении Амалии воцарилась мертвая тишина. Посудомойка смущенно кашлянула. Две горничные сразу же вспомнили, что у них есть дела наверху, и быстренько скрылись через заднюю дверь.
– Франсуа! На два слова.
Когда Амалия исчезла, Франсуа вздохнул, снял фартук и колпак, послал воздушный поцелуй всем остальным девушкам, легонько ущипнул, проходя мимо, старшую повариху и, преодолев семьдесят шесть ступенек, оказался в покоях герцогини.
– Франсуа, – сердито спросила Амалия, – чем это ты занимаешься, позволь тебя спросить?
– Готовлю гуся, фаршированного грибами, для мадам, – доложил мошенник.
– Нет, я не об этом!
– А о чем?
– Сам знаешь!
– Не знаю!
– Франсуа!
Повар насупился и сделал попытку покраснеть, что удалось ему не сразу.
– Я когда-нибудь упоминал мадам о своих корнях?
– Насколько я помню, нет, Франсуа.
– Так вот, госпожа герцогиня, по происхождению я нормандец.
– И?
– Ну, так Вильгельм Завоеватель тоже был нормандец, разве не так?
– Франсуа, переходи к сути. Он нормандец, как и ты, дальше что?
– А то, что если какой-то Вильгельм, то бишь Гийом, завоевал Англию, то почему бы мне не повторить его подвиг? Заметьте, госпожа герцогиня, я скромен и удовольствуюсь меньшими, хм, масштабами завоевания. Меня вполне устроит кусочек Англии, например.
– Франсуа, прости меня, – сказала Амалия, потирая лоб, – но, по-моему, ты начал завоевание не с того конца.
– Ничего подобного, госпожа герцогиня. Позвольте мне показать вам…
Амалия отскочила назад.
– Нет-нет, Франсуа, благодарю, не надо мне ничего показывать.
– Как хотите, – проворчал мошенник, немного обиженный. – Я лишь хотел заметить, что лучшее завоевание то, которое проводится мирным путем, без звона алебард и стрельбы из ружей.
– Франсуа, ты великий стратег, – заметила Амалия, – но оставим пока в покое алебарды. Ты, как я понимаю, пользуешься доверием местного населения… – Повар поклонился с преувеличенной скромностью. – Выясни, кто сегодня утром заходил на конюшню и что там делал. Меня интересуют все, кто прикасался к лошади герцога, ее зовут Одинокая Звезда.
– А что случилось с лошадью? – переполошился Франсуа. – Надеюсь, ее не украли?
– Не в этом дело, – отозвалась Амалия. – У меня есть некоторые сомнения, Франсуа. Очень нехорошие. Один мой знакомый бан… американец как-то рассказывал мне, что будет, если лошадь накормить дурманом. Животное не то чтобы сходит с ума, но оно начинает странно себя вести. Лужа может показаться ему океаном или, наоборот, целая река будет видеться не шире лужи. Герцог сказал мне, что лошадь сбросила его как раз перед лужей, и это совпадение заставило меня задуматься. Может, тут была
