Из официального дневника Иодля

type='note'>[17] (военный дневник «Л»).

30.5. Фюрер подписывает план «Грюн», который является окончательным свидетельством его решимости скоро уничтожить Чехословакию. Подписание документа приводит к началу воен(ных) приготовлений по всем направлениям.

Первоначальные намерения сухопутных сил должны быть значительно изменены и должны теперь заключаться в немедленном прорыве в Чехословакию, причем уже в первый день должно иметь место взаимодействие с военно-воздушными силами.

Дальнейшие подробности имеются в директиве о стратегической концентрации армии.

Еще раз выявляется противоречие между интуицией фюрера о том, что мы должны (сделать это) еше в нынешнем году, и мнением армии о Том, что мы это еще не можем сделать, так как западные державы, несомненно, вмешаются, а мы нм пока уступаем (в силе).

...10.8. Командующим армией, командующим военно- воздушными округами, подполковнику Иешонеку[18] и мне приказано явиться в Бергхоф. После трапезы фюрер произносит речь, которая длится почти 3 часа; в ней он излагает свои политические взгляды. Имевшие после этой речи место попытки обратить внимание фюрера на недостаточную нашу подготовленность, которые предприняли некоторые армейские генералы, к сожалению, приводят к весьма печальному результату, в особенности это относится к замечанию генерала фон Витерсхейма о том, что западные укрепления удастся удерживать максимально в течение трех недель; в довершение ко всему, Витерсхейм при этом сослался на генерала Адамса. Фюрер сильно разгневался и, вспылив, заявил, что в таком случае вся армия никуда бы не годилась. «Я заявляю вам, господин генерал, что эту позицию можно держать не 3 недели, а 3 года».

Такое малодушное мнение, которое, к сожалению, довольно широко распространено в кругах генерального штаба, основано на различных причинах.

Прежде всего он (генеральный штаб) увлекается воспоминаниями о прошлом... вместо того, чтобы повиноваться и выполнять свои военные задачи. Последнее он, несомненно, делает с прежней преданностью...

Однако я ни на минуту не сомневаюсь в том, что когда наступит нужный момент, фюрер сделает что- то совершенно непредвиденное и поднимет моральное состояние как войск, так и народа.

21—26.8. Посещение Германии венгерским регентом в сопровождении премьер-министра, министра иностранных дел и военного министра. Они приехали с мыслью о том, что через несколько лет, в ходе великой войны, с помощью германских войск будет восстановлено старое венгерское государство. Они уезжают, понимая, что мы не имеем к ним ни требований, ни притязаний, но что Германия не потерпит провокации со стороны Чехословакии, даже если это случится завтра. Захотят ли они в тот момент принять участие (в военном конфликте) или нет, их дело. Однако Германия никогда не будет играть роли посредника между ними и Польшей. Венгры это понимают; они считают, однако, что когда придет момент, им необходимо будет располагать по меньшей мере 48 часами, чтобы определить позицию Югославии.

26,27,28 и 29,8. Поездка в специальном поезде фюрера через западные укрепления от (района) севернее Аахена... Впечатление от того, как держится население, а также (от поведения) рабочих, огромное — то, чего удалось добиться за короткое время, грандиозно. Жаль, что мы не смогли начать четырьмя неделями раньше. В заключение фюрер говорит: Идиот, кто не удержит этой позиции: — и (добавляет, обращаясь к) генералу Адамсу: Я жалею лишь о том, что я фюрер и рейхсканцлер и не могу стать главнокомандующим западным фронтом.

6.9. Начальник генерального штаба сухопутных сил генерал артиллерии Гальдер[19] совещается с начальником венгерского генерального штаба Фишером. До этого я сообщил ему о политической позиции фюрера — в особенности о его приказе никоим образом не указывать точного срока. То же самое (сообщение) помощнику начальника генерального штаба генералу фон Штюлпнагелю. Начальник ОКВ генерал Кейтель отправляется в Нюрнберг на съезд партии.

Франция осуществляет свои первые оборонительные мероприятия на восточной границе. Железнодорожные вагоны задерживаются. Конрад Генлейн назначает съезд судето-немецкой партии на 15 и 16 октября.

Фюрер произносит в Нюрнберге свою большую речь о культуре.

7.9. Совещание с Туссеном. Оценивает чешский вопрос положительно. Общее положение серьезно. Сам полон решимости. Озадачен невеселым и не очень боевым настроением среди офи(церов) (за похвальными исключениями).

8.9. Генерал фон Штюльпнагель (помощник начальника генерального штаба) просит письменное заверение о том, что в случае проведения в жизнь акции главному командованию сухопутных сил будет сообщено за пять дней. Я соглашаюсь на это и добавляю, что общая метеорологическая обстановка может быть установлена сколько-нибудь (точно) только за два дня и что поэтому к этому моменту (то есть ко дню Х-2) планы могут быть изменены.

Ф(он) Штюльпнагель отмечает, что у него впервые появляется опасение, не имеет ли место отказ от предварительных установок плана.

Первоначально, ведь, предполагалось, что западные державы не вмешаются решительным образом. Начинает казаться, что фюрер будет придерживаться своего решения и в том случае, если его предположение на этот счет изменится.

К сказанному нужно добавить, что Венгрия по меньшей мере капризничает, а Италия, по данным Канарпса, проявляет сдержанность.

Должен признать, что я также испытываю беспокойство, когда отмечаю перелом, наблюдаемый в точке зрения на политические и военные возможности, содержавшейся в директивах от 24.6, 5.11.37, 7.12.37, 30.5.38[20] при сравнении ее с заявлениями последнего времени.

Несмотря на это, следует уяснить себе, что иностранные державы сделают все возможное, чтобы оказать на нас давление. Эту войну нервов мы должны выиграть.

Однако ввиду того, что лишь очень немногие обладают умением противостоять этому давлению, единственное правильное решение — сообщать лишь самому узкому кругу оф(ицеров) те новости, которые вызывают у нас беспокойство; нельзя допустить, чтобы, как это имело место ранее, они распространялись по приемным.

С 18 до 21 часа совещание у начальника ОКВ с начальником генерального штаба ВВС (присутствовали Иешонек, Каммхубер, Штернбург и я).

Мы договорились об опубликовании приказа о выступлении на день до выступления (день Х-1) в 4 часа и о заблаговременном сообщении военно-воздушным силам за день до выступления в 7 часов.

Час «У» еще пе установлен (ввиду того, что) некоторые части расположены на расстоянии часового полета (от границы).

Досадно то, что ВВС начинают терять веру в успех див(изии) Штудента, хотят искать какое-либо другое место (для наступления, это) ослабляет направление главного удара и подрывает доверие к руководству.

Я остаюсь при мнении, что нужно придерживаться изданных до сего времени приказов; до соединения 8-го армейского корпуса с дивизией Штудента нужно дать возможность первому наступлению 2-й армии развиваться своим ходом; если мы столкнемся со слишком сильным сопротивлением, можно будет тыловые эшелоны 2-й армии повернуть от противника. Этого же мнения придерживается и начальник ОКВ.

Решение должно быть принято лишь после того, как 9.9 главнокомандующий сухопутными силами и генерал Гальдер явятся к фюреру с докладом.

10.9. Генерал Гальдер возвратился из Нюрнберга. Он сообщает, что фюрер подписал приказ, согласно которому начиная с 15.9 служба государственной трудовой повинности переходит в подчинение верховного командования вооруженными силами.

Далее было принято решение, что 13-я и 2-я моторизованные дивизии передаются армии Рейхенау, а взамен этого две другие дивизии должны стать на место моторизованных дивизий.