общему согласию было решено разбить лагерь прямо под местом восхождения и сразу после ужина совершить предварительную разведку.
Молодые путники умело развернули лагерь, смастерив из веток полог и настелив их под холст, на котором им придется ночевать у костра. Зар быстренько заготовил дров на ночь. Беспокоиться о безопасности не было нужды, так как единственную семью солков в долине истребили Илаир с Заром еще при первых походах сюда, а других крупных хищников здесь никогда и не было. Хлюп во всем и помогал, и мешал одновременно. Надо признать, он был неутомим, если дело касалось походов и приключений. Через час сытые и разомлевшие путники грелись у тихонько потрескивавшего толстыми сучьями костерка. Хотя «грелись» они, только отдавая дань ощущению момента. Их ждала теплая безмятежная летняя ночь. Глубоко вздохнув и собрав остаток сил после длинного перехода, Лэя поднялась на ноги.
— Надо пойти, пока совсем не стемнело, хоть взглянуть, что нам предстоит завтра, — она вопросительно взглянула на Зара и получила утвердительный кивок. — Хлюп, ты подежуришь у костра?
— Хорошо, нельзя огонь без присмотра оставлять, однако! — Хлюп обрадовался просьбе, видимо, окончательно разомлев после еды.
Лэя с Заром подошли к каменной осыпи. Правее тянулась огромная отвесная каменная стена, а прямо перед ними уходила ввысь груда камней. Лэя с отчаянием посмотрела на этот хаос набросанных глыб. Зар, по всей видимости, испытывал похожие чувства.
Теперь они со всей ясностью понимали, зачем им нужны эти странные приспособления, подсказанные Женей. Но что им делать, чтобы пробраться наверх и, как пользоваться этими инструментами и веревками — они не знали. Расстроено вздохнув, Лэя сказала Зару:
— Идем к костру! Сейчас мы здесь ничего не придумаем…
Они уныло побрели обратно. Солнце уже спряталось за дальней горой и под деревьями начали подкрадываться сумерки. Хлюп тихо посапывал носом, лежа посреди приготовленной подстилки.
— Мой защитник отважно несет пост! — улыбаясь, шепотом прокомментировала картину Лэя.
— Лэя, зачем тебе нужно подниматься в эту гору? — Зар был в недоумении. Он не представлял, ради каких ценностей нужно было так рисковать жизнью.
— Зар я не знаю еще, могу ли рассказать тебе всю правду. Поверь, если только это будет возможно, я сразу все тебе объясню! Мне сообщили на небесах, что это очень нужно для всех нас. Мы должны завтра подняться туда!
— Ладно, давай спать укладываться. Глядишь, утро чему-нибудь да надоумит!
Они устроились на лежаке, пристроившись к мохнатым бокам Хлюпа. Видимо, сказалась усталость и сильное переживание от увиденного препятствия, и Лэя оказалась на все той же своей астральной полянке. Даже не вспомнив о родителях, она сразу позвала Женю. Он тут же появился и обалдело уставился на нее:
— Вот это да!
— Что да? — спросила, не понимая, Лэя.
— Ты же меня с другого конца галактики выдернула, представляешь!
— Нет, я не очень понимаю, что такое галактика, — призналась Лэя.
— Ничего, скоро узнаешь! Я тебе такие красоты покажу, закачаешься! — восторженно воскликнул Женька.
— Это как, закачаюсь? — еще больше смутилась Лэя.
— А! Не обращай внимания на престарелого балбеса! — отмахнулся Женька.
— Это кто, престарелый балбес? — опять удивилась Лэя.
— Я!
— Ты?! — Лэя не могла удержаться от смеха. — Вот теперь мне все понятно!
— Да! Балбес со стажем! Разрешите представиться — действительный член клуба Балбесов- мэнээсов, правда, мэнээсом или младшим научным сотрудником уже не являюсь.
— Хватит! Ты такой забавный, но половину из того, что ты говоришь я не понимаю.
— Ничего, ты умница! Я тебе потом все объясню! Знаешь, какой у меня опыт объяснения истин нашим шнобелевским лауреатам в лаборатории!
— Опять я не поняла ни слова в конце! — уже не стесняясь, а смеясь, заявила Лэя.
— Слушай, Лэя, — почему-то заговорщицким шепотом и страшно смущаясь, спросил Женька. — А можно твою ручку погладить? Она у тебя правда такая гладкая, как выглядит?
— Конечно можно! — рассмеялась Лэя и протянула Женьке руку. — На, гладь, сколько душе угодно, только не против шерсти, а то щекотно становится!
Женька осторожно взял ее ладошку, она была безволосой с внутренней стороны и покрыта тончайшей белой атласной шерсткой с тыльной стороны. Так что казалось, что Лэя носит тончайшие белые перчатки с тонкими золотистыми лучами от запястья к пальцам. Ощущения от прикосновения полностью соответствовали внешнему виду.
Женька осторожно гладил атласно-гладкую руку, потом решился и провел рукой по золотистой шерстке на предплечье — и ощутил то же восхитительное ощущение теплого живого атласа. Женька не заметил, что совсем не дышит, полностью уйдя в тактильные ощущения. Из этого состояния его вывел звонкий смех Лэи:
— Неужели я такая страшная, что ты от испуга и дышать забыл?
— А что, у тебя и в реале такая же мягкая шерстка? — Женька ответил вопросом на вопрос.
— В каком реале? — переспросила Лэя.
— Ну, на Сэйларе!
— Конечно, такая же, а что, это плохо? — переспросила, смеясь, Лэя. Она видела, как восхищен чужак ее рукой, но пыталась смехом скрыть неловкость, возникающую при столь пристальном разглядывании.
Наконец, до Женьки дошло, что он ужасно бесцеремонно разглядывает и ощупывает принцессу, и он сам сильно смутился:
— Ой, прошу прощения за мою бессовестную безмозглость! Я, наверно, неприлично себя веду? Ведь ты, как-никак, принцесса!
— Не смеши меня, мой жуткий чужеземец! — нараспев продекламировала Лэя и сама страашно смутилась. Она проговорилась, назвав Женю жутким! Хотя сама же почувствовала, что смысл этого слова стал шуточным. Женя давно перестал быть жутким для нее. К тому же инопланетянин благородно засмеялся на ее тираду, так что оправдываться было лишне.
— Все принцесса, теперь к делу. Что так тебя так взволновало, что ты внепланово появилась в астрале?
— Как это внепланово?
— Ну, раньше времени, когда никто и не предполагал.
— Действительно, эта груда камней… как по ней забираться, я не представляю! Мы взяли все, что ты советовал, но как этим пользоваться, мы не знаем, — расстроено призналась Лэя.
— Ничего, пойдем на место, я тебе покажу! — тоже расстроено ответил Женька.
До него стало доходить, что он не сможет обучить Лэю за несколько минут даже элементарным премудростям альпинизма, а заставлять лезть без подготовки ребят, пусть даже и на не очень сложный склон, значит обрекать их на немалый риск. Он опять с удовольствием взял Лэину шелковистую руку в свою, и представил себе каменную осыпь. Они озадачено уставились на груду камней.
— Да, здесь бы лесенку проложить, но как вам ее втроем на такую высоту установить? — задумчиво размышлял он вслух, и вдруг, неожиданно, оказался в объятиях легконогой феи, уткнувшись в густую гриву ее мягких волос.
— Ура-а! — чуть не оглушила его принцесса. — Спасибо, мой спаситель!
— Ты о чем? — шепотом спросил Женька, почти лишившийся чувств от столь тесного контакта с неземным созданием. Закрыв глаза, он вспоминал прикосновение мягкого шелка Лэиной щеки на своей коже. Руки парализовано обвисли, боясь в ответ обнять принцессу, так как он чувствовал, что обнимать по-дружески Лэю будет явно сверх его возможностей, а не по-дружески… ему пока что не позволяла совесть.
— Ой, тебе плохо?! — Лэя не на шутку всполошилась, увидев Женьку, разевающего рот, словно