Следующие три дня для Женьки остались в памяти, как лучшее время, проведенное в этом загадочном мире. Сколько бы приключений, опасностей и захватывающих пейзажей он ни увидел до этого, ему все время не хватало Лэи для сопереживания.
После их самого первого слияния, Лэя основательно «прибралась» в подвалах его сознания и повымела оттуда всех его тараканов, которые частенько спасали Женьку в различных ситуациях на Земле. Принцесса сама прочно заняла их место, и Женька всегда мог поделиться с ней хоть через весь астрал, какое чудо он видит или спросить, как быстрее драпать из какой-нибудь неприятной перипетии. А она, почище любых тараканов, приговаривала ему: 'Ты хорошо подумал? Что-то ты развеселился? Смотри, как бы плакать не пришлось!' и часто ему этим помогала. Но это было до истории Яна и будет после того, как они опять расстанутся. А сейчас она была с ним наяву, и они, как в былые времена, скакали вместе, навстречу неизвестности и приключениям, останавливаясь где придется, устраивая пикники в приглянувшихся местах, ловя рыбу, собирая грибы, готовя еду у костра и отдыхая в стогах сена.
Каждое утро Женька замирал, боясь открыть глаза и увидеть, как исчезла его любимая. А Лэя старательно пыталась уйти в свое тело на Сэйларе, несмотря на то, что им было так хорошо вдвоем. Женька не осуждал ее — он сам ужасно соскучился по очаровательной малышке, с которой они еще в животе мамы водили бесконечные беседы, и которая, при рождении, оказалась сказочно красивой и совсем маленькой.
Ведь до этого Женька не знал, как выглядят новорожденные сэйлы. Оказалось, что девочка действительно была крошкой — не больше полутора килограммов. А ее огромные перламутровые глаза и нежный кремовый пушок очаровали астрального папочку раз и навсегда. Поэтому он сейчас разрывался между желанием попридержать мамочку у себя и «пообщаться» с доченькой хотя бы через мамино посредничество.
Но не только развлечениями они занимались. На самом деле, это маленькое путешествие оказалось очень даже важным для того, чтобы выяснить их новые свойства в этом мире. Так, Женька вспомнил магические слова, ставшие известными Яну. Сначала, он рассмешил своим бормотанием неугомонную принцессу, повторяя ей:
— 'Ми-на-на-кю-ма-тон', «ми-на-на-кю-ма-тон», 'ми-на-на-кю-ма-тон' — на что она смеялась и просила:
— Ну, еще раз скажи — это так забавно звучит!
— Если бы забавно! Увы мне — колдовство не работает! — расстроено сообщил Женька.
— Я должен был исчезнуть из видимости!
— Эка проблема! — смеялась Лэя. — Возьми да прыгни на изнанку. Сразу исчезнешь отсюда!
— В том-то и дело, что исчезну! А с помощью этого слова стал бы невидимым, никуда не исчезая.
— Да не расстраивайся ты! Попробуй какое-нибудь другое 'слово'!
— Ладно, сейчас! — и подойдя к стогу, в котором они только что очень славно кувыркались, Женька, не рассчитывая на успех, произнес. — 'Эс-те-су-ла-уту!' — и сделал отчаянный шаг вперед.
Сзади раздался сдержанный вздох удивления. Пройдя сквозь стог сена, Женька с гордостью посмотрел на свою, онемевшую половину.
— К-как это ты сумел? — наконец она выдавила из себя.
— Ну что ты, право?! Будто сама не самая сильная колдунья на Сэйларе?! — довольный произведенным эффектом, подначил свою принцессу-насмешницу Женька.
— Не-ет, проходить через стог сена я не умею! — растягивая слова, пожаловалась Лэя на свою колдовскую беспомощность.
— Ты забыла. Это не реальный мир, как Сэйлар. Здесь только наведенная действительность, и ее, зная правила игры, можно как угодно изменять.
— А ты уверен, что между настоящим реалом и этим такая уж большая разница?
— Хм… — задумался Женька — А может, ты и права, но как же это проверить?
— Не смеши! Ты опять захотел что-то проверять в мироздании? Разве тебе это еще не надоело на Земле? Ведь, все равно, никакого окончательного ответа просто не существует! Сам же рассказывал мне обо всех этих непознаваемых прелестях… — усмехнулась принцесса, но согласилась, — Хотя, со стогом понятно. Все-таки этот мир не реал с необъятной Вселенной.
— Да, но мы забыли поздравить себя с одним очень важным открытием! — вспомнил Женька.
— С каким это? — насторожилась принцесса, пытаясь сообразить о чем речь.
— Мы можем колдовать! Просто на нас колдовство не действует, так же как и на 'рожденных'.
Правда, на них — потому что они ангельские сущности, и как бы стоят особняком от всего мира, а на нас — потому что мы вообще выпали из системы пирамиды.
— Я удивляюсь, почему мы тогда можем колдовать?
— Я, кажется, догадываюсь. Колдовство основано на душевной энергии, а не на ангельской, а у нас этой душевной энергии хоть отбавляй, так что мы должны быть очень сильными магами. Жаль, что третье, как и четвертое, слово я не могу проверить.
— А на что они направлены?
— Одно останавливающее — очень опасное, а второе заставляющее тебе верить, когда ты врешь. Но оба слова будут действовать только на 'пришедших'.
— Давай, проверь на мне останавливающее «слово». Хочу убедиться, что и оно на нас не действует.
— 'Си-на-сейс!' — тихонько сказал Женька, боясь остановить Лэе сердце, но ничего не произошло.
Тогда он повторил слово сильней — опять ничего. Лэя только удивленно вертела головой прислушиваясь к своим ощущениям. Тогда Женька крикнул, что было сил, и вдруг Лэю проняло. Она замерла, не способная пошевелить и пальцем. Женька с испугу, чуть не завыл, но вскоре принцесса мигнула пару раз, и ее губы стали разъезжаться в кривой усмешке. Незадачливый колдун подскочил к своей волшебнице и подхватил ее одеревеневшее тело, чтобы оно не упало. Колдовской паралич быстро проходил и Лэя, наконец, сказала:
— Круто!
— Но подействовало раз в тысячу слабей, чем обычно. Таким воплем, я бы, наверно, толпу «пришедших» сразу умертвил, ведь сил-то у нас раз в десять, если не в сто больше, чем у обычных душ.
— Возьмем на заметку. На нас колдовство все-таки действует, но очень слабо.
Другой раз Женька нырнул на изнанку и явился оттуда с двумя настоящими катанами в ножнах.
— Смотри, каковы?! — горделиво спросил он у своей подружки по приключениям.
— Да, Моа о таких мечтала… но прошу тебя, старайся ими поменьше махать!
— Ну что ты, в самом деле?! За кого меня принимаешь? Я ведь страшный трус, и в драку ввязываюсь только тогда, когда другого выхода нет, — попытался успокоить свою подругу по оружию, владелец новеньких катан.
— Если ты и был трусом, то очень давно. Меня, по крайней мере, никогда в беде не оставлял.
— Это тебя! А когда некого защищать… ты просто не знаешь, как быстро я умею бегать!
— Ладно, уговорил, трусливый мой защитник! Владей этим страшным оружием! — Лэя задумалась и спросила. — А интересно, здесь, что, нет огнестрельного оружия?
— Я не знаю точно, но мне сдается, что порох здесь просто не работает, так как другие технологии сравнимы с девятнадцатым веком на Земле, а пистолетов или мушкетов я не видел. Максимум, что они используют — это довольно примитивные арбалеты.
Лэя только согласно кивнула, вспоминая пиратское вооружение:
— А и правда, зачем бы тогда была нужна магия, если любого мага из автомата Калашникова за полкилометра расстрелять можно? Весь мир насмарку бы пошел.
Так они и продвигались на север, минуя деревеньки и расспрашивая: не останавливался ли у них слепой сказитель. Несколько раз ребятишки признавали в Женьке Яна. Как им это удавалось — было совершенно непонятно. Все-таки Ян был выше, с более светлыми волосами и крупными чертами лица. Но от детворы не скрывалось их сходство.
