услышал крик вахтера и еще какие-то крики. Славик бежал по длинному коридору, а из боковых дверей выскакивали люди, пытаясь преградить ему дорогу. Славик направлял на них пистолет, и люди исчезали мгновенно, словно куклы за ширмой.
В конце коридора Славик увидел папу. Славик отдал ему билеты, развернулся, проделал тот же путь и, швырнув пистолет вахтеру, выскочил на улицу.
Но это все было мысленно. А на самом деле Славик потоптался на месте, повернулся и протиснулся в дверь, которая тут же захлопнулась.
В растерянности стоял Славик на широкой площадке перед дверью, зажав в кулаке билеты. Поведение вахтера было непонятно и мерзко. Вахтер был враг, и с ним следовало поступить как с врагом, но Славик понимал, что это ему не по силам, и ему было горько от своей беспомощности.
В эту минуту распахнулась дверь, и враг появился на площадке.
— А вообще-то Барышев уже уехал, — сказал он. — Был и уехал. Велел тебе записку передать, если придешь.
На бумажке, которую враг протянул Славику, было написано:
«Славик, мы с мамой не могли тебя дождаться, времени мало, а нам еще надо заехать к дядя Мише. Привези билеты к дяде Мише. Папа».
— Чего же вы сразу не сказали?!
— А не хотел, — равнодушно ответил вахтер. — Хочу — говорю, не хочу — не говорю. Ясно?
Славику ясно было только одно: времени терять нельзя.
Он бросился вниз по ступеням. Всю дорогу до автобусной остановки Славик бежал и на бегу придумывал, как он пожалуется на вахтера папе, а тот выгонит вахтера с работы.
Между тем, как только Славик повернулся к вахтеру спиной, лицо того утратило равнодушное выражение. На губах его появилась не улыбка, нет — вахтеры никогда не улыбаются на работе, — но нечто вроде одной десятой улыбки скользнуло по его губам, а для вахтеров это равносильно безудержному хохоту. Он покачал головой, сказал: «Беда с ними, с теперешними детьми», — и скрылся за дверью.
Дядя Миша жил довольно далеко от телецентра. Два автобуса, метро и трамвай — вот сколько было до дяди Миши. Славик не знал, когда уходит поезд, потому торопился изо всех сил.
После звонка дверь долго не открывалась. Кто-то копошился за ней, кашлял, гремел замками. Наконец дверь отворилась, и дядя Миша возник на пороге.
— Папа у вас? — отдуваясь, спросил Славик.
— Здравствуй, Слава, — сказал дядя Миша, давая тем самым понять, что люди сначала здороваются, а уж потом задают вопросы.
— Здравствуйте. Папа мой здесь? — повторил Славик, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.
— Да ты заходи, заходи, — пригласил дядя Миша. — Раздевайся, поговорим.
— Мне некогда. Папа у вас?
— А зачем тебе папа?
— Он забыл билеты.
— Какие билеты?
— На поезд.
— На какой поезд?
Славик протянул дяде Мише билеты.
— Действительно, билеты... — задумчиво сказал дядя Миша, разглядывая картонные прямоугольники. — И действительно, на поезд...
— Так папа у вас? — в четвертый раз спросил Славик, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.
— У кого, у меня? — переспросил дядя Миша.
— Ну да, у вас? — нервничая все больше, сказал Славик.
— Да как сказать... — задумчиво протянул дядя Миша. — Он здесь был, но ушел.
— Тогда зачем вы меня все время спрашиваете! — разозлился Славик. — Сказали бы сразу!
— Такой уж у меня характер, — вздохнул дядя Миша. — Привык жить не торопясь. Врачам, Слава, торопиться нельзя. А я врач, и тебе это известно...
Да, Славику известно, что дядя Миша врач. Сейчас Славику нужно было узнать совсем другое.
— Куда они поехали?
— Кто?
— Папа и мама.
— Ах так, значит, мама еще с папой? — удивился дядя Миша.
— С папой... — сквозь зубы сказал Славик.
— С чьим папой?
— С моим, — ответил Славик, схватил дядю Мишу за ноги и выбросил его сквозь окно прямо на асфальтовую мостовую.
Но, упав с четвертого этажа, дядя Миша не получил даже маленькой царапины. Он по-прежнему стоял перед Славиком и улыбался ему вполне добродушно, как старому знакомому.
— Да, они в самом деле были вместе, — сообщил дядя Миша. — Очень жалко, что ты их не застал. Что же теперь делать?
— Вы знаете, куда они поехали?
— Я? — спросил дядя Миша.
После этого вопроса Славику снова захотелось выбросить дядю Мишу в окно. Он никак не мог понять, почему тот упрямится и не хочет прямо и ясно ответить, куда уехали папа с мамой. Ведь время идет. Поезд ждать не будет.
— Куда они поехали? — повторил Славик.
— Куда поехали... — раздумывая, повторил дядя Миша. — Так... Значит, они просили тебе передать, что поехали к Майе Владимировне... Значит... Они поехали к Майе Владимировне! — радостно сообщил дядя Миша. — Мне, конечно, нужно было бы тебе сказать об этом сразу, но я не люблю торопиться. Так мне больше нравится. А я привык жить так, как мне нравится.
— А теперь они из-за вас опоздают!
— Ну, это уже не важно. Важно то, что я поступаю, как мне нравится.
Выйдя от дяди Миши, Славик остановился возле парадной, раздумывая, как ему теперь добираться до Майи Владимировны. Вся эта история с билетами начинала казаться ему подозрительной. Зачем родителям ехать к Майе Владимировне, если она только сегодня была у них? Почему маме и папе понадобилось срочно уехать? Нет, все это неспроста. Меньше всего Славику хотелось видеть сейчас Майю Владимировну. Может быть, он и не поехал бы к ней, если бы не билеты. Но к билетам Славик, как и все остальные люди, относился с большим почтением. Эти маленькие кусочки картона имеют над людьми непонятную и великую власть. Люди уважают их и боятся. «А мы не забыли билеты?» — это дома. «А ты не оставил билеты?» — это на вокзале. «Граждане провожающие, проверьте, не остались ли у вас билеты отъезжающих!» — это голос из репродуктора на перроне. Билеты... Билеты! БИЛЕТЫ!!! Можно потерять чемодан, шляпу или даже пальто... Билеты терять нельзя! Это же БИЛЕТЫ! И глубоко ошибаются те, кто думает, что билеты служат людям. Нет, все как раз наоборот. Билет и без пассажира — билет, но пассажир без билета уже не пассажир. Он неведомо что. Потому-то и относятся к билетам так бережно и почтительно. Потому и хранят их, как Кощееву смерть, за семью замками: кладут билеты в паспорт, а паспорт — во внутренний карман, а карман застегивают на пуговицу и зашпиливают булавкой. Ведь это же БИЛЕТ!
А билеты были у Славика.
И Славик направился к Майе Владимировне.
— А-а, Барышев, — сказала Майя Владимировна, открывая дверь, — я догадываюсь, зачем ты пришел. Ты ищешь родителей?
Славик вздохнул с облегчением. Наконец-то встретился человек, который понял все сразу и не стал задавать ненужных вопросов. Майя Владимировна оказалась лучше, чем думал о ней Славик
— Ага, — ответил Славик, — они забыли билеты. Они у вас?
— Нет. Они только что были и ушли.
— Опять ушли! — возмутился Славик. — Что они — нарочно? Не буду я их больше искать.
