маркой. А софтверные проекты, которые компания пыталась вести параллельно с моим, так и не стали прибыльными. Через несколько лет остался только мой, но и он влачил жалкое существование. Попытки продавать антивирус через партнерскую сеть давали мало толку.
Чтобы как-то зарабатывать, я халтурил на одну европейскую компанию. Делал для нее базу вирусов. На тот момент для них я был просто мальчик, который что-то смыслит в их деле. Но платили вполне прилично. Хватало не только мне на жизнь, но и на то, чтобы нанять еще двух ребят и купить им компьютеры.
Зарплату в «КАМИ» мне не платили, у нас были хозрасчетные отношения: они меня кредитовали, но этот кредит надо было отдавать. И я отдавал его из тех денег, которые зарабатывал халтурой на антивирусников за рубежом. В профессиональной тусовке, кстати, в это время удивлялись: откуда это у них, моих работодателей за рубежом, такой хороший уровень детектирования вирусов? Я тихонько хихикал. Уже много позже раскололся, что это была моя работа.
— Несколько лет. Одновременно, поняв, что на родине мало что продашь из антивирусного добра, начали развивать международную партнерскую сеть. Но продажи поначалу тоже были нулевые. Антивирус никому не известен — это раз. Да еще из России — это два. «Откуда-откуда? — спрашивали потенциальные покупатели. — Из России?! Чур меня!» Да и рынка как такового в Европе тоже тогда не было.
Но однажды все изменилось — видимо, так звезды встали. «КАМИ» разделилась на несколько компаний, ее покинул Алексей Ремизов, и были закрыты все софтверные проекты. Мы неожиданно оказались на вольных хлебах. И это в 1997 году, когда Интернет был совсем не тот, что сегодня. Как быть? Я сделал крутой поворот: отказался от халтуры и начал продавать западным антивирусным компаниям лицензии на свой новый движок, собственно механизм выявления вирусов, который в 1995—1996 годах написал с двумя своими коллегами. И вот это сработало — мы начали зарабатывать!
— Если сравнивать с тем, что до того мы практически не зарабатывали, то просто ого-го! Я хорошо помню свое ощущение, когда мы получили за месяц 10 тысяч долларов, — это супер! Вначале наши лицензии предполагали ежемесячные отчисления за пользование движком. Потому что «кушать очень хотелось». Позже мы перешли на более распространенные в мире ежегодные отчисления. Все это было сделано уже под брендом «Лаборатории Касперского», чей 14-й день рождения мы отметили этим летом. Первых покупателей лицензии, естественно, запомнил на всю жизнь. Первыми были немцы — компания G Data. Второй была компания F-Secure. Третьи — американцы, но их уже нет на рынке.
Почему вдруг все так хорошо пошло? Лицензии ведь продаются не конечным пользователям, а своим коллегам — антивирусным компаниям. А в этой профессиональной тусовке все друг друга отлично знают. Так вот, все знали, что у нас очень неплохой движок. И зарубежные коллеги время от времени осторожно интересовались, есть ли такая возможность — заполучить наш движок на условиях лицензии? Настал момент, когда мы поняли: надо соглашаться.
Правда, сказать, что зажили наконец припеваючи, нельзя. Практически все заработанное вкладывали в развитие компании. Я на «Жигулях» ездил до середины 2000-х. Выпустили продукты для частных пользователей, потом — для корпоративного сектора. В основном продажи шли на Запад. Да и сейчас у нас самый большой рынок сбыта — Европа. Потом США. И только потом Россия.
— Ну, Интернет — это отдельная история. Я помню, году в 1992-м в «КАМИ» по стенам развешивали «лапшу» из проводов — объединяли компьютеры в сеть. А в 1993-м я уже пользовался электронной почтой. В 1995-м у нас появился веб-сайт. Но тогда это было, конечно, несерьезно.
Однако буквально года через два, в 1997-м или 1998-м, я собрал своих коллег и сказал: «Ребята, есть такая штука, называется Интернет. Меня интересует: могут ли в Интернете водиться интернет-червяки?» Тогда же вирусы ходили только по дискетам и цеплялись к файлам. Никто и не думал, что возможно что-то еще. «Хороший вопрос!» — ответили мне сотрудники. Через неделю они пришли ко мне и сказали: «Женя, все очень и очень плохо. Мы нашли способ, как сделать так, чтобы компьютерный червь переползал с одного компьютера на другой по сети Интернет. С помощью электронных писем». Это было примерно за два года до того, как на сцене появился первый реальный интернет-червяк.
Когда я увидел этого настоящего червя, отловленного живьем в Интернете, я даже посмеялся — до того он был примитивным: он вынуждал человека кликать на письмо. Мы же готовились к худшему варианту — к червякам, которые могут переползать из электронного письма на компьютер без участия человека: достаточно было просто навести мышку на «отравленное» письмо — и все уже произошло. Это оказалось возможным из-за ошибок в проектировании ПО Microsoft. Мы им сообщили об этом, и «дыру» они заделали. Никакой огласки, естественно. Но о том, что в Интернете все будет плохо, нам стало понятно года за два до того, как это произошло на самом деле. Вроде бы тот первый червяк был безобидным: он просто показывал красивую картинку — фейерверк. Но, проанализировав ситуацию, мы пришли к выводу, что «червячная» технология может обрушить Интернет. Целиком.
— Если произойдет заражение одновременно, скажем, 10—20 миллионов компьютеров и они сразу произведут атаку на ресурсы, то весь Интернет будет дефрагментирован. Иными словами, магистральные каналы связи окажутся забитыми, и серверы Интернета не будут друг друга видеть. О том, что такое может произойти, мы догадались довольно давно. Но примерно год или полтора молчали в тряпочку, никому ни гугу. Страшно было. И вдруг какие-то исследователи, то ли американские, то ли канадские, опубликовали у себя статью под громким названием «Флэш-червь». На что я сказал своим сотрудникам: «Ну что, ребята, все! Тайная информация пошла в массы, теперь и мы можем об этом говорить».
А было это, как сейчас помню, зимой 2003 года — подведение годовых результатов, итоговая пресс- конференция. Я рассказываю журналистам, что ожидаю появления флэш-червяков, которые способны поставить под вопрос существование всей глобальной Сети. Причем она может вырубиться на неопределенное количество времени — до того момента, пока червя не вычистят с необходимого количества узлов. Надо было видеть, как журналисты посмотрели на меня! Но ровно через неделю шарахнуло: первый флэш-червяк! В пятницу я рассказывал о наших достижениях, а в следующую субботу свершилось.
А получилось так: червяк примерно на четверть увеличил нагрузку на центральные серверы глобальной Сети. Причем исключительно за счет своего распространения — у него не было деструктивной функции! А если бы была, Интернет бы точно рухнул целиком. А так только Южная Корея. Произошло то, что называется веерным отключением интернет-сетей. Они имели место и в США, и в Австралии, и в Новой Зеландии. Но по Южной Корее долбануло так, что отключились не отдельные регионы, а вся страна.
...Я, кстати, давно заметил, что у аналитиков нашей компании есть такая особенность: посмотреть на информацию, которая есть уже сейчас, и спрогнозировать то, что произойдет в будущем. Например, интернет-паспорта. Я начал о них говорить лет 8 назад — про то, что вход в Интернет будет только по предъявлении цифрового удостоверения личности. Некоторые над такими предположениями смеются до сих пор, но смотрите: в аэропорту Пекина подключение к Wi-Fi-сети бесплатное, вот только вначале нужно в специальную машинку положить паспорт. Машинка его отсканирует и уже после этого выдаст чек с уникальным логином и паролем. В некоторых европейских странах в интернет-кафе собираются делать ровно то же самое. Зачем? Чтобы всяческие кибермерзавцы не лезли из халявной точки Wi-Fi в сеть Интернет. Они ведь что сегодня делают? Анонимно цепляются к общедоступным сетям. Кто там был в интернет-кафе? Неизвестно. Что делал? Кофе пил или выпустил в Интернет то, что из дома боязно отправлять? Все! Постепенно закрывают эти лазейки. Интернет-паспорта вводятся в Швейцарии, Германии. Барак Обама сказал, что надо вводить электронные удостоверения. Все идет согласно предсказанию.
— Ну, к этому давно все шло. Лет 10 назад случилось то, что назвали самой дорогой компьютерной ошибкой в мире: тогда вторая ступень американской беспилотной ракеты развернула ее, и ракета на полной скорости ушла обратно в Тихий океан. А всего-то — плюс с минусом в программе перепутали. Мелочь? Или классический пример, вошедший в учебники, с американскими боевыми истребителями: они при пересечении экватора на автопилоте переворачивались вверх днищем — бортовая программа была настроена так, чтобы север всегда был сверху. У других ПО выводило самолет в ненормальный режим при
