Потом продолжили цепочку: цемент считался товаром дефицитным, а мы, зная, когда и на какие станции придет груз, заранее договаривались со строительными кооперативами, что те оплатят нам экспедиторские услуги. Вот и получалось: два рубля за разгрузку на склад, десять — за работу под конкретного клиента плюс еще червонец за выгрузку на определенной стройке. Арифметика простая: сто тонн по двадцать два рубля, сумму делим на четверых. По 550 рублей на брата. Ухайдокивались, конечно, жутко. По шестнадцать часов без остановки: перекусили по-быстрому и дальше понеслись. Ребята у нас подобрались спортивные, и все же нагрузка была бешеная, я потом два дня лежал пластом, рукой-ногой не мог пошевелить.
— Да, хотел купить видеомагнитофон.
— А его тогда уже уволили из Спорткомитета. В 82-м, через два года после московской Олимпиады, убрали Сергея Павлова, а вскоре зачистили его команду. Отец был кандидатом наук и смог пристроиться в какой-то институт, занимавшийся вопросами профтехобразования. Совсем не его масштаб... Так что с видеомагнитофоном папа помочь мне был не в силах, к тому же я хотел сам заработать. Стоил видак около двух с половиной тысяч рублей... Разумеется, я приносил деньги и в семью, от чего получал огромное удовольствие. Сколько себя помню, у нас дома каждый вечер собирались гости. Встречались и до ночи вели разговоры на кухне. Типичная московская интеллигенция. Но чтобы накрыть скромный стол с сырком, колбаской и чаем, сначала нужно было потратить энную сумму в магазине. Родители так и не купили машину, не построили дачу, все заработанное ими проедалось с гостями, которые, повторяю, у нас не переводились. Вот я и помогал маме с папой. Ну и сам жил полноценно, ни в чем себе не отказывая. Как, впрочем, и сейчас...
— Нет, это кооператив по производству «вареных» джинсов. Мы создали его в 88-м году. Надоумил Александр Крейнис, мой приятель, с которым я подружился еще в пионерлагере «Восток-6», куда ездил десять лет подряд, пока учился в школе. Однажды Саша сказал: «Надоело руками работать, давай голову подключим. Есть такая идея...» На первых порах накашивали тысяч по двенадцать рублей в месяц, потом — больше. Хотя средняя зарплата инженера по-прежнему составляла рублей двести... Начинали с того, что сняли угол в муниципальной прачечной на улице Новохохловской. Это недалеко от Таганки. Поставили загородку из листов железа, притащили старые стиральные машины производства 50-х годов, подладили на них механику, чтобы те могли переварить керамзит с гидросульфитом, и взялись за дело. Как говорится, вперед — и с песней. Стали «варить» джинсы, наладили выпуск фурнитуры...
— Не хотелось терять время на регистрацию кооператива, мы нашли парня, создавшего фирмочку по имени жены. Эту оболочку и стали успешно использовать. Бизнес оказался очень выгодным. Расходы на пару штанов составляли около рубля, а прибыль — порядка пятнадцати. Чумовая маржа! Потом, правда, рентабельность снизилась вдвое, и все же мы могли в буквальном смысле переварить до пятисот изделий в день. Реальное промышленное производство, восемь машин, отлаженная технология... Керамзит должен был иметь пупырышки, чтобы марганцовка лучше всасывалась. Хлопонин стоял на ответственном участке — отбеливании гидросульфитом натрия. За этим веществом требовался строгий пригляд: если оно сбегало, из-за едкого запаха дурно становилось всем. Однажды чуть смену так не сорвали. Приезжаю в прачечную, а работницы выбежали на улицу, пытаясь отдышаться... После этого Саше как серьезному человеку, главе семейства и молодому отцу поручили разводить гидросульфит в нужной пропорции, чтобы не испортить товар...
— До середины 91-го года.
— Даже дольше. Когда в Москве активизировались путчисты, я с друзьями отдыхал в международном молодежном лагере «Спутник» в Сочи, куда регулярно ездил со студенческой поры.
— Мы толком испугаться не успели. Поначалу не могли понять, что происходит. Какие-то странные передачи по ящику, невнятные заявления о болезни Горбачева и создании комитета по ЧП... Наступила некоторая растерянность. Помню, собрались, стали решать, что делать. Ломанулись в аэропорт, но сразу улететь не удалось, не оказалось билетов. А на следующий день сели в самолет без проблем. Видимо, многие пассажиры предпочли задержаться и переждать, пока обстановка прояснится. Из аэропорта мы поехали к Белому дому... Похожая история была и в октябре 93-го. Когда в Москве началась стрельба на улицах, мы с Потаниным были в Америке. Узнав о событиях дома, мигом заказали чартер (финансовые возможности уже позволяли это) и вылетели в Россию. Мысль остаться даже не возникала, хотя, знаю, кое-кто использовал шанс, чтобы попросить политическое убежище на Западе. Вопрос выбора! Я никогда не рассматривал для себя вариант эмиграции. Через несколько дней хочу домой. Даже длинные январские каникулы выдерживаю с трудом, начинаю скулить. И вариант второго гражданства — не мой. Это было бы серьезной психологической проблемой. Не могу и не хочу жить в двойных стандартах. В любой ситуации беру ответственность за собственные слова и поступки, а так буду подспудно знать: соломка постелена, запасной аэродром готов, страховочная прокладка на случай форс-мажора стоит. Этого быть не должно. Когда захожу в новый бизнес, риски, конечно, оцениваю, но ключевым является одно: верю в успех либо нет. Нужно вкладываться по максимуму, без оглядки на спасательный круг...
