происходило от того, что я смущался и не знал как себя вести с незнакомыми мне людьми. А вот Паола другая, она быстро становилась центром, душой любой компании и это, пока я ее хорошо не узнал, немного раздражало меня, теперь я с этим освоился.
Мы и познакомились на одной из вечеринок у моего старого школьного приятеля, где я традиционно сидел с бокалом где-то в углу, без особого интереса участвуя по необходимости в ничего не значащих спорах и разговорах с малознакомыми мне собеседниками. Так продолжалось до тех пор, пока в комнату не впорхнула Паола, и сразу все изменилось, словно разряд пробежал по моему телу. Я изменился, причем так, что с трудом сам в это верил, но факт остается фактом, я вылез из своего медвежьего угла, очаровал всех и вся, в том числе и Паолу, а потом забрал ее, оставив в полном ошеломлении всю компанию от такого стремительного преображения, и мы целую ночь бродили по ночному Парижу. Это была самая чудесная ночь в моей жизни, мне хотелось, чтобы она никогда не кончалась.
Потом уже до самого ее отъезда домой в Америку мы не расставались.
Очень странно, но мы, такие непохожие и разные, вместе составляли как бы одно целое, нам всегда было хорошо вдвоем.
Я появлялся под ее окнами рано утром с огромным букетом цветов, вытаскивал ее, еще сонную, из постели, засыпал поцелуями, и мы не расставались уже целый день. А потом Паола переехала ко мне на все время своей учебы в Париже, и моя холостяцкая квартира тогда удивительным обpазом преобразилась: здесь, несмотря на такую разную погоду, всегда светило солнце. Так хорошо, так уютно я себя не чувствовал никогда прежде. Мгновенно завоевав сердца моих стариков, Паола была в их компании еще более желанной, чем я, и иногда, когда я приезжал к ним сам, меня строго за это отчитывали. Мне временами казалось, что так было всю мою жизнь, что мы родились, росли и вообще всю нашу жизнь были вместе.
А потом она уезжала, и не было тогда более несчастного человека на всей Земле, чем я. Я не мог с ней ехать, она не могла остаться, и мы оба просто разрывались от горя. Да, тяжелое это было время, даже вспоминать об этом не хотелось. Но постепенно все утряслось, мы звонили друг другу почти ежедневно и продолжали любить друг друга, твердо веря, что ничто в мире не способно победить наше чувство и в один прекрасный день мы опять, уже навсегда, будем вместе. И непродолжительные наши приезды друг к другу превращались в праздники. Впрочем, я никогда не терял надежды на ее переезд ко мне.
— Ребята, — послышался голос Паолы из кухни. — Давайте мойте ваши лапы, руки и садитесь за стол.
— Поспешим, Лео, я уверен, что там нам приготовили что-то вкусненькое, это совершенно точно, Паола из простых продуктов умеет творить чудеса!
Мы дружно потопали сначала в ванну, где я мылся, а Лео меня терпеливо ждал, а потом в кухню, откуда доносились ароматы, заставляющие меня глотать слюну, а Лео в волнении смешно шевелить носом.
Через час, отвалившись от стола в совершенном изнеможении от двух огромных сочных стейков, я благосклонно покивал разрумянившейся хозяйке:
— Да, это было что-то! Я всегда говорил, что в тебе погибает великолепный повар, любой парижский ресторан будет счастлив заиметь тебя на своей кухне, не зарывай свой талант в землю, дорогая.
— Ах, разве так благодарят хозяйку! — сидящая напротив Паола счастливо улыбалась.
Я перегнулся через стол и с огромным удовольствием поблагодарил хозяйку по другому, более приятному нам обоим способу.
— А как ты думаешь, Лео наелся?
Я посмотрел на лежащего рядом без движения и с полузакрытыми глазами Лео.
— Думаю да.
Еще бы, умять килограмма три великолепного мяса, а потом лицемерно заявить, как ему тяжело поддерживать в форме свое тело. Да он просто обжора, не знаю чем и как он питался раньше, но сейчас он демонстрировал неплохие результаты в этом деле.
Незаметно за разговорами подобрался вечер, и мы перебрались в гостиную, где Лео немедленно задремал опять, а мы разожгли камин и в приятной полутьме его пламени рассказывали друг другу все свои новости, накопившиеся за время такой долгой разлуки. Единственное о чем я умолчал, так это о последних таких невероятных событиях, о моих невозможных превращениях и приключениях — что-то удерживало меня от разговора на эту тему: я знал, что скоро мы опять расстанемся и не хотел зря волновать Паолу.
Главное, что я должен в этот приезд сделать — так это во что бы то ни стало уговорить Паолу переехать поближе к моим родителям, так мне будет намного спокойнее. Я понимал, что прежде чем отправлюсь в свои странствия, обязательно должен оставить все свои дела в полном порядке, все мои родные должны находиться в полной безопасности, это позволит мне действовать уверенно в трудных ситуациях и без колебаний.
— Об этом можешь не беспокоиться, Кpис, — вынырнул из забытья Лео. — Все твои родные и близкие тебе люди будут надлежащим обpазом защищены, это я тебе с полной ответственностью говорю. Уже сейчас приняты все меры по их охране и безопасности.
— Спасибо, Лео.
Прямо гора с плечь свалилась. Но как интересно, что же такое происходит со мной, кого из меня готовят и почему им так важно защитить все самое дорогое мне.
Это наводило на определенные, не очень радостные размышления, но спрашивать Лео об этом я больше не стал, а только сделал для себя соответствующие выводы.
День пролетел незаметно, как и все счастливые дни, наполненный радостью новой встречи, только кот Паолы не разделял нашей радости, все время попадаясь в самых неожиданных и неподходящих местах, шипел и рассерженно фыркал на непрошеных гостей.
— Ну что, пойдем спать, поздно уже. Паола, ты сможешь освободиться от работы на эту неделю?
— Да, завтра утром я съезжу в город, договорюсь о замене в библиотеке со Стеллой, думаю она не будет возражать.
— И закупи в магазинах припасы для нашего путешествия.
— Милый, все как обычно?
— Да, только учти, что нас теперь трое.
— Хорошо, хорошо, все будет в порядке, не беспокойся.
— А вообще, поедем вместе, я тебе помогу.
— Ха-ха, — засмеялась Паола. — Да ты утром так рано не встанешь.
— Кто, я? Да я первым тебя разбужу!
— Посмотpим, посмотрим, хватунишка.
Лео пожелал нам спокойной ночи, даже не открыв при этом глаз и не изменив сонной расслабленной позы.
Hадо ли говорить, что это была чудесная ночь.
А утром я, конечно, бессовестно проспал.
Открыв глаза, я увидел, что Паолы рядом нет, вместо нее на подушке лежала записка: 'Ты врунишка и хвастун, но я тебя прощаю. Скоро буду, целую, Паола!'
Я счастливо засмеялся. Уж кем-кем, но соней я себя не считал: два часа сна этой ночью не так уже и много.
По дороге в ванную я мысленно позвал Лео и он тотчас откликнулся:
— Кpис, Паола уехала в город часа два назад, я возле дома на крыльце.
Быстро умывшись, я привел себя в порядок, спустился вниз и вышел на крыльцо, где меня ожидала неожиданная картина — рядом с Лео, бок о бок спокойно сидел кот Паолы.
Такая мирная идиллия никак не вязалась со вчерашними событиями, но уже через несколько секунд я все понял. Это был уже не кот Паолы или, точнее, не совсем тот самый кот: образ остался тот же — безобидный, пушистый, грациозный зверек, а вот внутренняя его суть стала иная — это был страж и причем, несмотря на всю его безобидность, страж достаточно грозный.
