кресле и с интересом глядя в окно. И, по-моему, ему нравилась скорость, медленное движение автомобиля по городу явно раздражало его, а вот при поездке по скоростной трассе он заметно оживлялся. Мне было очень интересно: такая странная, странная собака... Нигде в умных собачьих книгах не говорилось о собаках, любящих бешеную езду. И еще одна странность — я не мог этого выразить, но совершенно был в этом уверен — что когда я внимательно изучал моего мохнатого соседа, тот не менее внимательно наблюдал за мной, хотя даже не поворачивал головы в мою сторону. И было непонятно, откуда у меня взялось это чувство, но я совершенно в нем был уверен. И ощущение опасности у меня от этого не возникало, наоборот, совершенно необъяснимо почему, но во мне росло теплое чувство доверия и безопасности. Странно, но я никогда не думал, что мне что-то угрожает, но в последнее время я ощущал некую ауру беспокойства вокруг меня. Как будто помимо моей воли я оказался в самом центре водоворота непонятно откуда надвигающихся событий. Я никогда не был мнительным, но сейчас я был совершенно уверен — впереди меня ожидает нечто трудное, а может быть и даже страшное, от чего нельзя уклониться и чего никак нельзя избежать и через что мне предстояло пройти, и Лео был как-то связан со всем этим, как и мои странные сны.
Но сейчас был день, все мои ночные кошмары были позади, а впереди нас ждали мои милые старички. Все правильно, все так и должно быть, все так же, как и раньше. Я отложил на потом тревожные предчувствия и сосредоточился на езде.
Встреча с родителями оправдала все мои ожидания. Лео практически мгновенно очаровал мою маму. Эта странная собака удивительно быстро и точно раскусила мою старушку. Вид красивой элегантной собаки, аккуратно обходящей кусты драгоценных роз и иногда останавливающейся возле них как бы понюхать, а не поднять лапу, совершенно потряс мою маму. Она заявила нам с отцом, что если среди нас и есть ценители красоты, то это, несомненно, не мы с ним, а потом величественно удалилась царственной походкой вместе с хитрым Лео вглубь сада.
Отец пожевал потухшую трубку, ухмыльнулся в усы, хлопнул меня по плечу и сказал:
— А ведь этот, твой красавец, весьма продувная бестия, а?
Пришлось с этим согласиться, так как на лицо был факт чудовищного предательства. Я даже по- настоящему успел слегка огорчиться, как это он так быстро меня променял. Но только я успел об этом подумать, как тут же из кустов выглянула узкая длинная морда, внимательно глянула на меня и, я готов в этом поклясться, подмигнула мне, и так быстро исчезла, что мне показалось, что это было виденье в унисон прозвучавшее моим мыслям. Но на душе стало приятно и тепло: я теперь точно знал, мой друг ни на минуту не забывает обо мне, напротив, его внимание ко мне каким-то образом увеличилось. И хотя и находился он в отдалении от меня, чувство было такое, что он все равно находится рядом. А когда из-за кустов показалась моя мама, которую практически тащил ко мне за платье Лео, то все окончательно стало на свои места.
— Крис, твой друг просто прелесть. Он ни за что не хочет расставаться с тобой, — она с чувством погладила услужливо подставленную голову. — Умница, умница.
Умница косил одним глазом на маму, а другим поглядывал на меня. И тут впервые в моей голове на самом краю восприятия что-то шевельнулось. Где-то очень далеко было произнесено мое имя. Это чувство было мимолетным и сейчас же исчезло. Глаза Лео внимательно смотрели на меня, словно проверяя, взвешивая и принимая какое-то трудное и важное решение.
Что же за дела со мной творятся?
Это воскресенье прошло благодаря Лео намного оживленнее, чем обычно, а когда рано утром мы тронулись с ним в обратный путь, то впервые за многие годы я уезжал из родительского гнезда с сожалением. Странно, но я уезжал с чувством успокоенности за своих стариков, словно нечто прибывшее вместе со мной осталось здесь, охраняя и оберегая их от всяческих невзгод. Что-то подсказывало мне, что в следующий раз я появлюсь в родительском доме нескоро. Но, увы, дела и заботы требовали моего появления в городе.
Эх, вот скоро возьму отпуск, и махнем мы вместе с Лео к моей Паоле, а потом я привезу ее сюда и познакомлю с родителями, а потом я уже никуда ее отсюда не отпущу.
Под такие сладостные грезы мы домчались в Париж и окунулись в его стремительную круговерть, которая быстро вымела из моей головы мечты.
Повседневные дела захватили меня, дни стали пролетать за днями, и мои сны пока не тревожили меня. Я стал опять впадать в благостное ожидание своего отпуска, и как личную обиду воспринимал любое препятствие на пути к нему. И вдруг неожиданное событие опять встряхнуло всего меня. И виной всему этому опять оказался Лео.
Прилежно изучив все доставшиеся мне руководства по уходу за собаками, я тщательно и с удовольствием занимался своим мохнатым другом. Кормил его по самому современному собачьему рациону, купал его, расчесывал, и он стоически переносил все эти операции. Но самое интересное и удивительное произошло, когда я попытался подстричь Лео когти. Сколько я не бился, какие только инструменты не использовал: от маленьких маникюрных ножниц до огромных кусачек — все было в пустую, любой инструмент только скользил по поверхности когтей, не оставляя на них ни малейшей царапины.
Все это время Лео внимательно и даже как-то снисходительно следил за мной, не делая впрочем, ни малейшей попытки вырвать лапу. Он спокойно наблюдал за моими усилиями, смотрел на меня все понимающими умными глазами. И только когда я основательно вспотел, Лео осторожно забрал у меня свою лапу, немного отстранился, основательно сел на зад, поднял пред собой обе передние лапы, немного неестественно согнул их..., и я ахнул, пораженный — вместо когтей из лап на меня грозно сверкнули по четыре голубоватых лезвия. И даже издали было видно, какой они немыслимой остроты и мощи. Голубой металл светился на кромках и кажется даже испускал дым. Лео слегка повел лапами, и воздух прорезали голубые молнии. Лапы двигались быстро, воздух закипал и пел между ними.
Так же быстро, как и начавшись, страшный танец прекратился, лапы остановились. Лео замер, когда я, приблизившись, осторожно начал осматривать его оружие. Я даже не был поражен, я просто принимал на веру тот факт, что собака эта была явно не собакой, и я даже не знал чем или кем она была, потому что на всей Земле не существовало таких лезвий. Их и лезвиями то назвать было нельзя — это был сгусток какого-то вещества, нечто среднее между острейшим и прочнейшим металлом и лучом лазера. С тонких их краев истекало голубоватое пламя, воздух действительно слегка вскипал и дымился над ними.
Уже потом, гораздо позже, Лео показал мне свое оружие, как впрочем, я узнал много позднее, не единственное, в действии. Гуляя с ним в близлежащем лесу, мы наткнулись на ствол дерева, поваленного ночной бурей и перегородившего привычную тропу нашего утреннего маршрута (мы по утрам оба с удовольствием бегали), и я было направился в обход дерева. Но Лео сзади предостерегающе взлайнул, я оглянулся. И вот тут-то я в первый раз и увидел, как действуют его когти-молнии.
Лео подошел поближе к дереву и, почти не останавливаясь, на ходу, как-то даже немного небрежно взмахнул передней лапой. Голубоватые молнии прочертили в воздухе сложную кривую, и дерево раскатилось в месте удара на совершенно ровные гладкие диски. Лео приглашающе взглянул на меня, я подошел поближе, взял в руки один такой диск и внимательно рассмотрел его: место среза было идеально ровное, весь он представлял собой совершенно гладкую поверхность. Я даже понюхал его, но дерево не пахло гарью, а значит не было никакого действия огня, на действие лазера тоже было совершенно не похоже, я видел срезы сделанные им. Похоже, что здесь поработала энергия более высокого порядка, чем та, которая известна человечеству.
Так кто же ты, Лео?
ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ЛУЧШЕ ПЛОХОЙ ПОГОДЫ
Моя новая жизнь с Лео резко отличалась от моей сонной и размеренной прежней жизни. Я познакомился с массой новых людей и все благодаря моему зверю. Оказывается половина Парижа гуляет с собаками. Раньше я совсем не замечал этих людей: почти вся моя жизнь проходила или на работе, или дома, или в машине. Вечно приходилось спешить, очень редко можно было остановиться, взглянуть по сторонам, подумать о чем-то отвлеченном — ежедневные проблемы все собой заслоняли. С появлением Лео все круто изменилось. Я стал более часто бывать на улицах города и с большим удивлением узнал о