открылись. Я прям кожей почувствовала, как рассеивается его морок. Будто возвратившись к жизни, Андрэ спросил немного хриплым голосом:
— Ну, как все прошло?
— Как видишь, жива. Значит, нормально, — коротко ответила я, выезжая на дорогу.
— Ничего себе нормально! — пробурчал Андрэ. — Тогда по чьей вине у тебя такая дыра на одежде?
Я глянула на себя в зеркало заднего вида и выругалась. Я и забыла, как мне удалось заставить Лакосту отступить. На моей груди красовалась прожженная дыра величиной с кулак. Проклятье! Моя последняя рубашка! Все, завтра иду в магазин! Иначе мне придется ходить голой!
— Так откуда у тебя это? — продолжал настаивать Андрэ.
— Прожег мой медальон. Я тебе уже говорила, что он сильно реагирует на магию, направленную против меня.
— И чем же вызвана его столь бурная реакция?
— Лакоста пыталась подчинить меня своей воле, — тихо ответила я, чувствуя, как у меня снова начинают дрожать руки, мне не хотелось говорить об этом и даже думать.
— Лакоста?! — если бы позволял автомобильный салон, Андрэ вскочил бы на ноги.
— Да, — нехотя подтвердила я. — Она и оказалась тем самым информатором. Мне была устроена ловушка, и я попала в нее, — как ни тяжело было это признавать, но так оно и было, к чему отпираться.
— Я же говорил, что нельзя доверять Иветте! — фыркнул Андрэ.
— Она здесь ни причем. Иветта не знала, кто такая Лакоста на самом деле.
— Мне надо было пойти с тобой. Ты хоть представляешь, какая опасность тебе угрожала?!
— В том-то и дело, что представляю. Если бы ты был со мной, то ни одни из нас не ушел бы живым. Я на своей собственной шкуре ощутила силу Лакосты. Она могла бы абсолютно подчинить меня себе, сделать со мной все, что пожелает, и мой медальон был бы лишь досадной помехой на ее пути. Ты ничего не смог бы сделать.
— Не забывай, я тоже маг не из последних, — уязвлено возразил Андрэ.
— Я знаю. И все же в тебе нет такой силы. Танат был прав. Его Коса — мощный артефакт, даже без права прикосновения она может многократно увеличить силу любого мага.
Предательские руки никак не хотели перестать дрожать, и еще, отвлекшись разговором, я чуть не врезалась в стоящую на обочине машину. Проклятье, нервы ни к черту! А я ведь еще и выпила… Видно, мое состояние как-то отразилось на моем лице, так как Андрэ сказал:
— Останови машину.
Я чисто механически съехала на обочину, и только затем спросила:
— Зачем?
— Я поведу, а ты садись рядом и спокойно мне обо всем расскажи, иначе это добром не кончится. На тебе лица нет.
— Вот лица попрошу не касаться! — огрызнулась я, но дальнейшую полемику разводить не стала. Сил не было, к тому же он был прав. Поэтому я все же остановила машину со словами, — Ладно, веди. Права у тебя хоть есть?
— Конечно, можно было и не спрашивать.
— Ну не знаю, — протянула я, пересаживаясь. — На метла-то права не нужны, — не упустила я случая подтрунить над ним.
Андрэ состроил обиженное лицо, а потом не выдержал и расхохотался.
— Вижу, с твоей иронией ничто не справится! Так куда прикажите ехать, мэм?
— А ты как думаешь? Домой, разумеется! И предупреждаю сразу — сейчас у меня нервы на пределе. Так что я не потерплю никаких поползновений. Если произойдет хоть что-нибудь из серии «как в прошлый раз», то я перекинусь и тебя съем!
Андрэ было усмехнулся, но, увидев, что я не шучу, вмиг посерьезнел и сказал:
— Ладно, ты лучше подробно расскажи, как все произошло на встрече с Лакостой.
Устроившись на сиденье поудобнее, я начала свой рассказ, стараясь припомнить все, не упустить ни одной детали, хоть это и давалась мне не легко.
Закончила я уже у себя дома. Мы снова сидели на кухне, только теперь Андрэ за мной ухаживал. Я честно пыталась сделать все сама, но вдребезги разбила одну чашку, и этой участи еле избежал чайник. Его поймал Андрэ, а затем усадил меня на стул со словами, что лучше он сделает все сам — так разрушений будет меньше.
Внимательно выслушав меня, Андрэ сказал:
— Все-таки даже из этой встречи ты вынесла много полезного. Например, телефон…
Я не склонна была разделять его мнение, поэтому сказала:
— Телефон, наверняка, подставной. Да, с его помощью можно узнать адрес, но уверена, что по нему ни один из Триады не живет и никогда не жил. Меня вообще смущает, зачем Лакоста дала мне его. Зачем ей меня подкупать? Ведь она могла бы просто убить меня без особых усилий.
— Вот именно «просто». О, я прекрасно понимаю, что они хотят! Сам когда-то был таким. Получив Косу Смерти, они возомнили себя всемогущими. Теперь они посчитают недостойным просто убить тебя. Триада постарается во что бы то ни стало перетянуть тебя на свою сторону или придумает еще что-нибудь в этом роде. Так они докажут свое превосходство над самой Смертью!
— Черт!
— Вот именно.
— Ладно, в конце концов, я всегда могу позвонить и сказать, что хочу перейти на их сторону, возможно, тогда я даже увижу Косу, — предположила я.
— Не обольщайся. Это избитый прием. К тому же сумеешь ли ты все время скрывать свои мысли, не выдать себя в присутствии всех трех магов Триады?
Он был прав. Я еле отбилась от одной-то Лакосты, а если они будут все трое! Меня аж всю передернуло от этой мысли. Но я все же сказала:
— Ладно, а что ты можешь предложить? У моего генератора мысли батарейки сели.
— У моего, похоже, тоже, — протянул Андрэ. — Но мы обязательно что-нибудь придумаем!
— Хотелось бы верить, — после сегодняшних событий оптимизма у меня заметно поубавилось.
— Может, тебе пока лучше пожить у меня? — вдруг предложил Андрэ.
— Это с какой такой стати? — я подняла на него глаза, отодвигая от себя чашку.
— Триада уже дважды вторгалась к тебе здесь. В моем доме тебе будет безопаснее.
Вполне благообразный повод, но его глаза говорили совсем о другом. Да, согласна, какой-то частью души он действительно беспокоился обо мне, но другая его часть хотела совсем другого. Поэтому я сказала:
— Они нашли меня здесь, найдут и там. Но тогда они узнают и о тебе. Странно, как они вообще еще не узнали!
— Неужели, ты заботишься обо мне? Ты же считаешь меня чернокнижником, — усмехнулся Андрэ.
— Я считаю тебя магом, а не чернокнижником. В тебе хоть больше человеческого.
— Благодарю.
— Не за что.
— Нет, ну почему ты так холодна ко мне?
На это я лишь одарила его уничтожающим взглядом, но он, по-моему, лишь сильнее развеселил Андрэ.
— Все, понял! Мне пора домой! Я полетел, конечно, не в прямом смысле, — добавил он, видя, как мои губы растягиваются в улыбке.
Уже когда он был в дверях, я, сама не знаю почему, спросила:
— А почему ты все-таки оставил Триаду? Что заставило тебя измениться?
— Когда-нибудь, когда все это закончится, я тебе расскажу…
Бросив эту загадочную фразу, он ушел.
Я вернулась на кухню, вымыла и убрала посуду, приняла душ и, наконец, добралась до кровати. Только
