делегаций подчеркнул соответствие действий съезда принципам равноправия наций и показал кардинальное отличие различных путей государственного строительства в советской стране и в капиталистическом мире. Он остановился на этапах подготовки Декларации и Договора об образовании СССР, особенно отметив обсуждение этих документов на съездах Советов республик, где они получили одобрение. Фрунзе, однако, для получения дополнительных гарантий предложил продолжить работу над этими документами и направить как Декларацию, так и Договор на утверждение ЦИК союзных республик, мнение которых должно быть в дальнейшем учтено ЦИК СССР и утверждено следующим съездом Советов СССР. Он предложил еще раз привлечь к решению этого вопроса правительства национальных государств (термин его доклада – В. Г.). При этом Фрунзе подчеркивал: «Этот путь как будто кажется длинным, но нам приходится считаться с тем, что то дело, которое мы сейчас с вами начали, является делом чрезвычайной важности, является делом, над созданием которого стоит потрудиться не один и не два месяца, с тем, чтобы и результаты вышли наиболее совершенными».[329] По предложению Фрунзе съезд проголосовал и за Декларацию, и за Договор в основном.
С. М. Киров, представленный съезду как бакинский рабочий, упомянул о тяжелой доле малых народов в старой, самодержавной России и отметил то большое значение, которое придают рабочие и крестьяне национальных окраин России организации СССР. Киров, подчеркивая историческое значение принятых съездом решений, раскрыл перспективы единения братской семьи народов в создающемся Советском Союзе. Кстати, именно Киров от имени пролетариата Закавказских республик предложил в честь образования нового государства основать в Москве Дом Союза Советских Социалистических Республик.
Если от бакинских рабочих выступал Киров, то от украинского крестьянства слово было предоставлено Одинцу, крестьянину Черниговской губернии, произнесшего, кроме докладчика самую продолжительную речь. В ней значительное место уделялось тяжелой доле украинского народа, его истории и современному положению. Довольно негативно он оценил деятельность Богдана Хмельницкого, насадившего по его словам вместо старых панов – новых, то есть гетманов. Екатерину II он назвал самым заклятым врагом Украины и самым резким образом отозвался о царском режиме, кабалившем украинский народ и преследовавшем украинскую культуру. Он подчеркнул, что украинская культура удерживалась только в Галиции, но и там был учинен ее погром царскими офицерами. Среди прочего они, по словам Одинца, уничтожили академию украинских наук.
Речь здесь шла о деятельности царского правительства во время Первой мировой войны в Галиции, где русины благожелательно встретили российские войска, но по указанию царского правительства там сразу же были закрыты украинские культурные учреждения, украинские школы, а также «Научное товарищество им. Шевченко», запрещено издание украинских газет и журналов и арестовано много деятелей украинского национального движения, часть из которых была сослана в Сибирь. [330] В 1922 г., когда выступал Одинец, еще были живы в памяти эти события и докладчик счел необходимым даже заявить: «Раньше был союз разбойников, теперь есть союз тружеников. Наш союз мы, селяне, разумеем, как единственную надежду, что теперь мы вместе и никто нас не разъединит». Интересно, что, говоря о союзе четырех республик, Одинец посчитал необходимым также подчеркнуть, что первое место будет открыто для польского пролетариата и селянства, а затем и для других народов от Лондона и Берлина до Пекина и Токио.[331]
С краткими речами или приветствиями на съезде выступили также С. С. Каменев, в то время главнокомандующий Вооруженными силами Республики, Я. Э. Рудзутак, Г. И. Петровский, М. Г. Цхакая, и от мандатной комиссии – В. Н. Максимовыми. Кроме Калинина на съезде председательствовал также Фрунзе.
Важнейшими документами съезда, который можно назвать историческим, были Декларация и Договор. В Декларации говорилось о расколе мира на два лагеря – лагерь капитализма и лагерь социализма. В лагере капитализма национальная вражда, колониализм, национальное угнетение, клубок национальных противоречий там все более запутывается, и буржуазия оказывается бессильной наладить сотрудничество народов. В корне уничтожить национальный гнет может только лагерь Советов в условиях диктатуры пролетариата. Только таким путем удалось отбить нападения империалистов всего мира, как внутренних, так и внешних. Но неустойчивость международного положения порождает опасность новых нападений и посему необходим единый фронт советских республик перед лицом капиталистического окружения. Но объединение в одну социалистическую семью побуждается и самим строением Советской власти, интернациональной по своей классовой природе. Далее подчеркивалась как добровольность объединения, равноправие народов, так и возможность доступа в Союз и другим социалистическим республикам, в том числе и тем, которые могут возникнуть в будущем. Обеспечивалось также каждой республике и право свободного выхода из Союза. Создание Союза рассматривалось как важный шаг на пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику.[332]
Текст Декларации мало отличался от ее проекта выработанного Комиссией 6 октября и утвержденного Пленумом ЦК РКП (б) 18 декабря 1922 г. Но некоторые отличия все же были. Кроме незначительных стилистических поправок была включена фраза – «новое союзное государство явится достойным увенчанием заложенных еще в октябре 1917 года основ мирного сожительства и братского сотрудничества народов» В проекте эта фраза звучала несколько по-иному. В проекте также ничего не говорилось о Мировой Социалистической Советской Республике.[333] Еще одно отличие и, несомненно, важное, заключалось в том, что вместо указания о необходимости подписания Договора об образовании Союза социалистических республик Европы и Азии, как было в проекте, здесь предусматривалось подписание договора об образовании Союза Советских Социалистических Республик.
Таким образом, в Декларации подчеркивались как международные факторы объединения республик, так и внутренние, причем, прежде всего, делался упор на интернациональное по своей классовой природе строение Советской власти. В Декларации выдерживались все три главных принципа национальной политики компартии, хорошо прослеживавшиеся еще в канун Октябрьской революции – принцип интернационализма, принцип права наций на самоопределение вплоть до отделения и принцип федерализма, советского федерализма, предусматривавшие уничтожение в корне национального гнета, создания обстановки взаимного доверия и закладывания основ братского сотрудничества народов. Эти принципы были фактически заявлены в Декларации и, кроме всего прочего, она продемонстрировала преемственность основ новой политики, заложенной еще в октябре 1917 г. Упоминание октября 1917 г. было не случайным, и в этом отношении новая формулировка была более четкой, нежели присутствовавшая в проекте, где говорилось об основах, «которые были заложены пять лет тому назад», [334] то есть когда прямо не говорилось об октябре 1917 г.
Следующий основополагающий документ, обсужденный I съездом Советов, носил название «Договор об образовании Союза Советских Социалистических Республик». Он, собственно, носил характер Конституции. Как и проект, утвержденный партийными инстанциями, он состоял из 26 статей. Отличия от проекта по отдельным пунктам были не очень значительными. Появились, например, некоторые детали, например, количество членов ЦИК раньше планировалось в составе 300 членов, а сейчас – 371. Заметным нововведением стала 14 статья, где было записано следующее постановление: «Декреты и постановления Центрального Исполнительного Комитета и Совнаркома Союза печатаются на языках, общеупотребительных в союзных республиках (русский, украинский, белорусский, грузинский, армянский, тюркский)».[335] Это было результатом обсуждения проекта на местах. VII Всеукраинский съезд Советов, как отмечалось, даже употребил термин «государственные языки». В Конституции Грузии от 2 марта 1922 г. вообще грузинский язык был объявлен государственным, но там имелось также примечание об обеспечении национальным меньшинствам права свободного развития и употребления родного языка, причем не только в своих национально-культурных, но и в общегосударственных учреждениях.[336] В Договоре термин «государственный язык» не фигурирует и вместо него предпочли писать об общеупотребительных языках, перечислив всего шесть языков. Любопытно, что фигурирует термин «тюркский язык», под которым можно разуметь языки всех тюркских народов, не только азербайджанский.
В Договоре четко разграничивались функции верховных органов СССР, Совета Народных Комиссаров, союзных республик. В частности, республикам полагалось иметь свои бюджеты, которые являлись бы составными частями общесоюзного бюджета, при этом перечень доходов и размеров доходных отчислений,
