В тот же миг хлестнул он коня и ускакал, только его и видели.
Вернулся юноша домой, спрятал коня и снаряжение и сидит себе как ни в чём не бывало. Вечером вернулись братья. Рассказали младшему, какого прекрасного джигита-стрелка встретили они.
— Завтра утром снова поедем к князю. Сегодня мы не смогли сбить иглу, но, может быть, завтра нам повезёт и мы будем первыми на скачках?
Утром старшие братья сели на коней, а младший стал просить их взять и его с собою. Разозлились братья, отхлестали его плетью и ускакали.
Только выехали они за ворота, юноша вывел белого коня и поехал следом за ними.
Видят братья, догоняет их на белом коне вчерашний джигит-стрелок. Не узнали они своего младшего брата. Так втроём и приехали на скачки. А там уж собралось немало народу. Всадники выстроились в ряд. Только джигит на белом коне стоял в стороне.
— Становись с нами, — позвали его братья.
— Нет, нет, пусть все трогаются, а я потом, — отвечал юноша и отъехал ещё дальше.
Словно на крыльях, понеслись быстрые кони и скрылись из виду. Тогда пустил своего коня младший брат. Он обогнал всадников и пришёл первым.
Люди глазом не успели моргнуть, а прекрасного джигита на белом коне уже нет — ускакал.
Возвратился младший брат домой, спрятал белого коня и боевые доспехи и снова уселся у огня. Вернулись вечером братья. Неудача разозлила их.
— Опять этот неизвестный джигит был первым! — сказали они младшему брату. — Завтра мы поедем на последнее состязание. Кто убьёт свирепого быка, тому князь отдаст свою дочь.
Утром, как только уехали старшие братья, младший вывел вороного коня. Догнал он братьев и вместе с ними помчался на состязания.
А там уже всё готово к бою. Открыли двери темницы и выпустили разъярённого быка.
Как увидели женихи это чудовище, разбежались кто куда. А старшие братья со страху даже с места не могли двинуться. Но тут вылетел прекрасный джигит на вороном коне и одолел быка.
Радостными криками приветствовал народ победителя.
Отдал князь ему в жёны свою дочь.
С красавицей невестой и богатыми подарками вернулся младший брат в родной дом. Тут и узнали братья, что младший брат, над которым они смеялись, победил их.
Семь дней, семь ночей продолжался свадебный пир. И я там был, много выпил хмельной бузы и вдоволь поплясал с красивыми девушками.
ГОЛУБЬ И МУРАВЕЙ
Пошёл Муравей к реке напиться. Близко к воде подошёл, подхватило его волной и понесло.
Летел над рекой Голубь, нёс он сухую веточку. Увидел Голубь, что погибает Муравей, и бросил ему веточку. Вскарабкался Муравей на веточку и спасся.
Много ли времени прошло, мало ли прошло, никто не знает. Пришёл однажды в лес охотник ловить Голубя. Расставил охотник сеть, насыпал корма — сейчас поймает. Но тут Муравей подполз и укусил охотника. Вздрогнул охотник, а Голубь, услышав шум, улетел.
КАН ИНЫЖА
Жил да был на свете князь. Владел он несметными богатствами, да только не знал он радости — не было у князя сына-наследника. Поехал однажды князь на охоту и заблудился в горах.
Поднялся он на самую высокую гору. Видит — мерцает вдали огонёк. Поехал князь на тот огонёк.
Долго ехал князь и приехал в чудесный сад. Деревья в том саду стоят диковинные, увешаны дивными плодами, каких никто никогда не видывал.
Вдруг подул ветер, да такой сильный, что богатырский конь князя не мог устоять на месте.
Видит князь, идёт к нему великан-иныж.
— Кто ты, чужеземец? — спрашивает иныж громоподобным голосом. — Какие дела привели тебя, маленький человек, на землю великанов?
— Не своей волей попал я сюда, на охоте заблудился, — отвечал князь. — Помоги мне найти дорогу к дому.
Рассказал князь иныжу, кто он и откуда и какое у него в жизни горе.
Выслушал его великан и говорит:
— Сорви яблоко с яблони, съешь его, и твоё желание исполнится!
Глядит князь на дерево — ни одного яблока не видит. Тогда великан тряхнул яблоню, и на землю упали четыре красивых яблока.
— Ты и твоя жена должны съесть эти яблоки, — сказал иныж, — и у вас родится четыре сына. Младшего сына ты отдашь мне в каны, на воспитание. А теперь спеши домой. Сейчас вернутся с охоты мои братья, несдобровать тебе тогда.
Воротился князь в свой аул. Вскоре родилось у его жены четыре сына.
На радостях забыл князь о своём обещании отдать младшего сына.
Живёт себе князь, горя не зная. Но вот однажды налетел на аул ураган страшной силы. Когда ветер стал слабеть, а потом и вовсе утих, предстал перед князем грозный иныж.
Только теперь вспомнил князь о своём обещании. Делать нечего, отдал он иныжу своего младшего сына Башира.
Много ли, мало ли времени прошло, кто знает. Живёт Башир у великана, растёт, сил набирается.
В один день, когда иныж был на охоте, подбежал Башир к дверям конюшни. Увидал мальчика белый конь, стукнул копытом и толкнул огромный абра-камень, поднять который могли только самые сильные из великанов. Абра-камень ударил Башира, и упал мальчик без памяти.
Вернулся домой иныж. Увидел он мальчика бездыханным, привёл его в чувство и строго-настрого приказал близко не подходить к конюшне.
Да не таков был Башир. На следующий день он снова отправился к конюшне. На этот раз мальчик взял с собою семь кизиловых палок.
Вошёл Башир в конюшню, вывел белого коня и вскочил на него. Вихрем взвился белый конь в небо. Чего только ни выделывал конь — то взмывал к самому солнцу, то бросался камнем вниз, норовил сбросить седока, — да только всё напрасно. Крепко сидел Башир на белом коне. Оценил конь мужество седока.
— Если ты всегда будешь достойным всадником, я буду для тебя достойным конём! — сказал белый конь человечьим голосом.
С того дня иныж стал брать своего кана на охоту. Понял иныж, что Башир — славный богатырь.
— Я вырастил тебя славным богатырём, чтобы ты освободил моих братьев, — сказал иныж. — Вот уже много лет томятся они в плену у повелителя иныжей.
— Разве это трудно? — ответил Башир. — Для этого только надобны хорошее оружие да верный конь.
Снарядил великан Башира в дорогу.
Долго ехал Башир по безлюдным степям, по сыпучим пескам, по топким болотам. Не знал Башир отдыха ни днём ни ночью и наконец приехал к повелителю иныжей.
Вошёл он в комнату, где лежал повелитель. В той комнате сидели три девушки — дочери иныжа. Они вышивали золотом.
По обычаю, при виде гостя они должны были встать. Но ни одна из них даже не пошевелилась — сидят себе, хохочут. Смешно им было глядеть на маленького человека.