сельхозпродуктов Колумбии от экспансии этой продукции из США и оказать помощь нашим крестьянам для закупки тракторов и прочей техники.
— Но как только власти Колумбии пытались ввести ограничения на импорт продуктов из США, сразу же следовал жесткий окрик из Вашингтона, грозящий многими карами моему народу, — объяснял Хосе французу политику Америки в отношении его страны.
Всего два миллиарда долларов способны возродить наше сельское хозяйство. Но Америке это не нужно, она их лучше потратит на создание новых ракет, бомб, самолетов, им мало тех 280 миллиардов, которые они тратят ежегодно на создание все новых видов оружия для новых войн. Так разве мы не должны остановить эту проклятую страну? — вопрошал Хосе, и французу Луи сказать было нечего…
Постепенно, под влиянием увиденного в Колумбии, нищеты и безысходности ее народа, Луи дал согласие включиться в работу химической лаборатории, в которой работал Хосе Рамирес. Двухлетние поиски увенчались успехом. Весной этого года был получен блестящий результат. Один грамм нового препарата “Экс Эйч” (“XH”) давал возможность, при разбавлении его простой дистиллированной водой, получить двести доз сильного наркотика, который по эмоционально-галлюцинационным характеристикам был в двадцать-двадцать пять раз сильнее героина.
Последующие три месяца исследований показали, что есть возможность его очистки, после, которой наркотик можно будет применять не внутривенно, а с водой, пивом, соком и даже с продуктами. Осознав, какой ящик Пандоры они могли открыть, химики не на шутку перепугались. Ведь тогда достаточно будет заразить реку, водоем, питьевую воду, и все население, ее потреблявшее превратится в наркоманов. Хосе и Луи скрыли от наркобаронов это новое открытие о возможности очистки “XH” и решили бежать. Но попытка оказалась роковой для обоих.
Уже спустя тридцать минут после бегства их выдал старший лаборант Педро Буэрос, и на них была объявлена охота. По сути дела, процесс получения “XH” уже был отработан, и химики для мафии утратили первоначальную ценность, поэтому и была дана команда на их уничтожение. Спустя несколько часов оба химика были убиты и сожжены вместе с машиной, унеся с собой тайну совершенствования “XH”. Но не исключено было, что со временем найдутся новые специалисты, которые смогут довести открытие Хосе и Луи до логического конца.
А главари мафии уже подсчитывали барыши, которые они собирались получить от производства и реализации нового наркотика. В любом случае, хотя Хосе Рамирес и был уже мертв, так, и не исполнив клятвы, данной в день смерти своих родителей, возмездие будет совершено, хотя и другими руками. Колумбийские наркодельцы объединились в один Союз для мщения Америке за преждевременную смерть своего короля Пабло Эскобара, за убийство своих друзей из числа главарей различных кланов Колумбии.
Они планировали в течение двух лет построить шесть мощных подземных фабрик, которые не обнаружишь со спутника и развернуть это сложное производство. Каждая фабрика будет вырабатывать по четыре тонны “XH” в год, то есть всего двадцать четыре тонны, а это значит 4,8 миллиарда доз в год. Для них производство одной дозы будет обходиться в двенадцать центов, а продавать оптовикам они будут по шесть долларов. На улицах же доза будет стоить по двадцать-двадцать пять долларов. Их прибыль может составить более двадцати шести миллиардов долларов в год. Было от чего потерять голову.
Но ни химики, ушедшие уже в мир иной, ни главари наркомафии, ни будущие потребители “XH”, не знали пока самого страшного. Наркотик из организма с течением времени не вымывался, а накапливался, создавая некую критическую массу. При накоплении его более одного грамма по весу сухого остатка, то есть, после употребления примерно двухсот доз, начинались необратимые процессы в мозгу человека, разложение мозга начиналось с проявления замедленной реакции, затем появления провалов в памяти, затем невосприятия окружающего мира. Человек переставал быть человеком. А мафия, окрестив на своем жаргоне “XH” — “компотом”, похвалялась залить им ненавистную Америку.
Припущеная первым снегом Москва ликовала. Точнее, ликовала вся Россия. В Москве творилось что- то невообразимое. В пятнадцать часов все телевизионные каналы и радиостанции России сообщили о результатах выборов президента, прошедших третьего декабря. С ошеломляющим результатом победили Петр Лобанов и Александр Лобаченко. Они получили восемьдесят три и семь десятых процента голосов избирателей. Лидер социалистической партии Степанов получил семь и шесть десятых процента, лидер коммунистической рабочей партии — три и четыре десятых процента, либеральная кандидатка — два и три десятых процента, вождь народно-демократической партии — один и восемь десятых процента, и еще четыре кандидата в общей сложности получили один и две десятых процента голосов избирателей России.
В этот день народ в столице выплеснулся на улицы, все ехали в Центр. Полиции пришлось срочно перекрыть доступ на Красную площадь и все центральные станции метро. Они работали только на выход. На Манежной, Театральной, Лубянской площадях и площади Революции начались стихийные митинги в честь победы Лобанова-Лобаченко. Только в Центре, на пятачке размером в полтора квадратных километра, скопилось до двух миллионов человек. Нечто подобное творилось только в дни празднования 850-летия Москвы. Народ начал скандировать: Ло-ба-нов, Ло-ба-чен-ко! Народ хотел услышать своих кумиров, свою надежду на лучшую жизнь, увидеть тех, кто действительно спас Россию от мафиозно-вурдалачного режима, кто должен был повести страну и ее народ в XXI век. Несмотря на настойчивые советы охраны, Лобанов и Лобаченко приняли решение выступить перед народом, и если бы не реконструированная гостиница “Москва”, имевшая на своей кровле вертолетную площадку, пробиться к ней через море людей было бы невозможно. В семнадцать часов тридцать пять минут через громкоговорители, стационарно стоявшие на всех центральных площадях Москвы, было объявлено, что в восемнадцать часов с балкона гостиницы “Москва” к народу обратятся Лобанов и Лобаченко, просьба оставаться на площадях, где все находятся в данный момент, так как пройти на Манежную площадь невозможно, трансляция будет вестись на каждую площадь.
Моментально пришла в движение вся телевизионная и журналистская братия. Полиция приняла соответствующие меры по оказанию помощи в доставке телевизионной аппаратуры на кровлю гостиниц “Националь”, новой и старой, на здание университета на Манежной площади. Места дислокации телевизионщиков были блокированы для доступа посторонних лиц.
В семнадцать часов пятьдесят минут над Манежной площадью появился вертолет главы государства. Приземлившись на кровле гостиницы, он высадил однако только его охрану. Через пару минут после его отлета еще один вертолет высадил подразделение охраны и только в восемнадцать часов семь минут приземлился вертолет с Лобановым и Лобаченко. Они вышли из вертолета со своими ближайшими помощниками, и охрана быстро их провела к лифту. Спустившись на шестой этаж и пройдя длинный холл, они вошли в большой зал перед балконом, где тоже толпились журналисты и телевизионщики. Трансляция должна была пойти “живьем” и на Россию и на все мировые телеканалы. Несмотря на то, что данное выступление не планировалось и возникло стихийно, телевизионщики, как наши, так и зарубежные, сработали быстро и профессионально.
В восемнадцать часов двадцать три минуты двери открылись, и на запорошенный легким снежком балкон вышли Лобанов, Лобаченко, премьер-министр Суров, председатель Совета Федерации Ивашов и ряд министров. Многотысячный рев восторга и приветствия шквалом пронесся по площадям центра Москвы, а город и страна приникли к телевизорам, так как еще с семнадцати часов тридцати минут, через каждые десять минут сообщалось о победе Лобанова — Лобаченко и их предстоявшем выступлении в восемнадцать часов. Лобанов поднял руку, как бы прося тишины, и рев толпы затих такой же волной, как и возник. Лобанов обратился к народу.
— Братья и сестры! Родные мои! Мы безгранично благодарны вам за ваш выбор, за то доверие, которое вы оказали нам с Александром Ильичом Лобаченко, избрав нас на посты президента и вице- президента России. И мы здесь, перед народом, клянемся вам, что не пожалеем ни сил, ни здоровья, ни своей жизни для того, чтобы сделать вашу жизнь более благополучной, более счастливой, более достойной и безопасной. Отныне мы утвердим в России железное кредо: “Не народ для России, а Россия для народа!”
Эти слова Лобанова захлестнул рев восторга, вырвавшийся у людей, стоявших в это время на
