регулируя наклон. И за дозаторами присмотр идет непрерывно.
Захватывает этот агрегат в ширину один метр, значит, чтобы засеять гектар пашни, нужно проехать десять километров. Тогда на двести пятьдесят гектар со всех пяти наделов — две с половиной тысячи километров. Это же не находишься!
— Обычный плуг в разы меньше захватывает. — Ответила на его вопрос Мирра. — А потом еще сеять надо, да боронить. И мы не всю площадь пшеничкой засеваем. Гектар тридцать. Правда, трудов на другие культуры не меньше, но не все в один срок. Кукуруза и подсолнух позднее, горох уже всходы дает, картошку посадили рановато. — Она замолчала, спохватившись. — Ты не серчай на Луена, это у него от облегчения, что разрешилось с кредитом. Нынче наработается, приветливый станет. — Неожиданно совсем о другом продолжила она. Примолкла и уж совсем не впопад. — Микула сказал, чтобы не дремали, раз Кукса в окрестностях нарисовался. Он, говорит, гадость любую изведет под корень, а свои будут все без задних ног от утомления. Но передвигаться смогут самостоятельно.
Гошка покраснел и смолчал. Посмотрел в сторону Луенова деда, восседающего на телеге и распоряжающегося действиями остальных. Колхоз в чистом виде.
— А где большие мужики? — Поинтересовался он, видя в основном женщин и подростков.
— На соседнем поле. С новой сажалкой можно втроем управиться. Там и лошадки сильнее, и захватывает она в полтора раза шире. На рычаги людей не нужно — сама угол выбирает. Она легче идет, и они быстрее нас сеют. Если бы не эти фертифляксы с кредитами, из-за которых мы кучу времени потеряли, то эту старушку даже не выводили бы в поле. — Кивок в сторону агрегата, в который впрягают пару отдохнувших лошадей. — Как раз после посевной Петрик ее собирался тоже переделывать. Задержался, на случай, если с новой непорядок какой или поломка серьезная.
— Так это не покупная машина? Самоделка?
— Не совсем. Детали в железнодорожных мастерских заказали, а Петрик с мужчинами собрали. На пять хозяйств недорого вышло.
— И откуда взялись чертежи?
— Из журнала. «Самодел» называется. Там куча самых безумных идей. А как от рычагов избавиться — это уже Микула придумал. Он с детства часы чинил, запоры всякие придумывал, самострелы и мельницы сооружал. Ну, пока. Мой черед за дозатором следить.
До вечера Гошка управлялся по хозяйству под руководством младшего сына Мирры и Луена. Каждое дело само по себе вполне посильно, тем более взрослому человеку. Но непрерывность, с которой они сменяют друг друга — это для настоящего энтузиаста физического труда. Были и открытия. Навоз закладывался в узкий бетонированный колодец, расположенный рядом с вертикальной, тоже бетонной цистерной, накрытой металлической крышкой. Из нее выходил шланг, второй конец которого вел в шатер без дверей.
— Резервуар для навозного газа, — пояснил мальчуган. — Летом много навоза остается на пастбище, и газа образуется как раз для готовки, или воды для мытья согреть. А зимой коровы всегда в хлеву, и газа образуется больше, чтобы дом отоплять. Или топить. Как правильно, дядя Командор?
— Если топить, то печь, а дом отапливать. — Машинально отозвался Гошка, удивляясь собственной уверенности. Здесь, на Посейдонии, язык кажется близким современному русскому из-за того, что вбирает в себя молодежные жаргонизмы, заносимые пришельцами. Но некоторые обороты и идиомы он и сам понимает не сразу. Так что, может статься, запутал малыша.
Хотя дошкольник, не значит малыш. Серьезный такой мужичок с ноготок. Неловкий, слабый. Но ответственный и старательный. Ну, как же, старшим остался по хозяйству. Про таких здесь говорят: «Годяй неопытный». И еще, наверняка в соседях сейчас такие же годяи заняты трудами взрослых. Не все они, когда вырастут, останутся на земле, кто-то уедет искать приключений, иные потянутся к знаниям или комфорту фабричных поселков. А некоторые найдут свой удел в круговерти городского многолюдья. Но и эти благоустроенные фермы не останутся бесхозными. Во всяком случае, он к этому руку приложит.
Наконец мужики засобирались в уезд. Гошку взяли с собой. На станции зашли в околоток, но Кузьма с ними не поехал. У него с утра множество людей, у которых сроки выплаты по кредиту наступают в ближайшее время. Как раз, все, кто уже получил из банка уведомления с указаниями сумм последнего взноса, и приходил в себя от астрономических цифр, обозначенных к выплате. Кузьма вызвал их повестками для беседы. Такая картина сейчас по всей губернии. Составляются списки, вычисляются объемы, разрабатываются графики, изыскиваются деньги.
Конный вагончик прикатил их в уездный центр через полтора часа. На вокзале группу встречал нотариус, а рядом слонялись несколько флотских нижних чинов в незастегнутых кителях. Кортиков при них нет, значит вроде как не на службе. Хотя их вообще надевают только в город, чисто для форсу. А что за поясами или в подмышечных кобурах? По дороге от перрона до невзрачной двери банковской конторы встречались городовые. Да так часто, что казалось, будто представителей других профессий в городке просто не живет. Процедура возврата остатка кредита прошла гладко, все необходимые документы были оформлены под бдительным оком нотариуса. Потом мужики засобирались домой, а Гошку пригласили в управу.
В кабинете было людно. На карте уезда, занимавшей всю стену, делались пометки, сверялись и дополнялись списки. Вся канцелярская братия выбралась из своих комнат и разместилась за столом для совещаний, и еще несколько конторок явно недавно внесли. Гул тихих разговоров прерывается иногда чуть более громкими сообщениями для всех.
— Из порта Крякина доставлена портовая касса, и со всех судов, что сейчас там стоят. Лавочники тоже сложились. Реестр расписок прилагается. С этой суммой мы покрываем выплаты второй недели для Прайцевского, Любимовского и Пальцевского околотков. Еще на два уезда не хватает.
— Лавсановая фабрика прислала мало. Они зарплату выдали, и теперь просят людей вернуть деньги. Надо подождать пару дней.
— Госбанк принял рубли из представительства Акционерных Ссудных Касс Кари Мэ. Несут уже. Но это только на пять хозяйств хватит.
— Ага, сообразили пустить деньги по кругу. — Подумал Гошка. Так ведь вообще можно было бы проблему решить, если бы не нарастание. Как ни крути, деньги надо собирать стремительно. При здешней лошадино-корабельной почте, скорость связи просто смешная. Из столицы, конечно, помогут, но время тикает, и ждать некогда. Так ведь и не ждут. Изо всех кубышек тянут.
А до него никому нет дела. Зачем звали? Ага, вот девушка к нему пробирается. Как она похожа на Ри! И на Саиду, и на Виолу.
— Прапорщик Гущина. Безопасность.
— Фамилия нередкая, у Саиды такая же. — Рассудил Гошка. — А может сестры. — Сам же ответил в тон. — Командор Куксин. Флот. — Уточнять, что он в отпуске не стал. Не к месту как-то.
Вышли в приемную. Через нее снуют все время, но гвалта нет. Диван, кресла. Впрочем, на диване спит фельдъегерь. Но если негромко, можно поговорить.
— Спасибо, командор, что засекли диверсию. Если бы началось по плану Ссудных Касс, не знаю, что бы мы делали. Но и сейчас несладко. Средств не хватает и те, что изыскиваются, уходят врагу. Ума не приложу, что предпринять. Даже если мы закольцуем наличные через наш Госбанк, просто вырастет сумма государственного долга империи перед Джаппой. Сохраняя крестьянство, мы обогащаем своего будущего противника.
— Я бы кофе выпил, и перекусил. Составите компанию?
— Да как сейчас можно кофе пить? Когда такие дела творятся!
— Неторопливо. Набираясь сил и собираясь с мыслями. — Гошка мило улыбнулся.
Оно и верно. На солнышке в укрытом от ветра месте подавали нормальный кофе и сэндвичи, приготовленные с любовью и знанием размеров человеческого рта. Вывихивать челюсть, чтобы натянуть себя на эти сооружения из булки, ветчины и тонко напластанных соленых огурчиков, не требовалось. Спутница ела не менее вдохновенно.
— От нервов, наверное, — подумал Гошка. И продолжил вслух, — как позволит к себе обращаться прапорщик безопасности?
