дымовые трубы, короба воздухозаборников и перископ. Внутри теснота, как на миноносцах семисотой серии, койки экипажа и пассажиров, тусклое освещение, сквозняки, создаваемые системой вентиляции.
Кочегар на откидной скамеечке орудует вентилями. Ясно, жидким топливом пользуются. Вот откуда устойчивый запах хвощового масла на пирсе. Поднялся в рубку. Хорошо идут. Шестьдесят километров в час, даже с лихвочкой. На такой скорости с палубы просто сдует, потому все переходы организованы внутри. Вода мимо бортов бежит, как обочина за стеклом автомобиля.
— Вышли на крылья, — прозвучал доклад рулевого, — контроль скорости по приемнику воздушного давления.
— Точно, отметил про себя Гошка, — вот и хлопки волн об днище слышны. И скорость около восьмидесяти. Даже чуть больше.
Уже собирался покинуть это тесное помещение, как из переговорной трубы прозвучало:
— Право шестьдесят ноль третий. Дистанция двенадцать километров.
Повернул голову, глянул. Какие двенадцать километров! С такой высоты и на шесть взгляд не добивает. А, это с перископа доклад. Вот зачем его сюда поставили. Чтобы точку наблюдения поднять. Ну да, ход ровный, качки нет. Иногда работает и эта идея.
Заглянул в штурманскую, посмотрел линию курса, проложенную через южные приполярные воды. Не близко. Все, хватит бродить да людей смущать. Он пассажир, и болтаться под ногами команды — не дело.
Колен оказался Пером Федоровичем Маклакловым. Кликуху он получил за обычай брить голову. Сначала коленкой звали, потом последний слог затерялся. В империи, и особенно на флоте, кличка ценилась. Почетную несли с гордостью, обидную — со смирением. Вообще военная структура без строевой подготовки, без отдания чести, без величания или титулования поначалу вызывала дикое непонимание, просто отторгалась. Потом привык. По зубам не били, матом не обкладывали, не подставляли, не унижали. Обязанности объясняли, за промашки спрашивали. Чего еще желать?
Вспомнил, сколько раз, еще в учебке, сослуживцы могли его подколоть, пользуясь плохим знанием местных реалий. Нет. Наоборот. Удерживали от глупостей или подсказывали вовремя. Как с дитем. Ну ладно, хватит о сентиментальном.
— Колен, а почему империя Рысской зовется?
— Предание есть, что в древности рысь защитила наших предков, а они стали ее почитать. Племя это и дало название государству, что вокруг него образовалось. У вас то одна только буква другая. Русь. А что правильно — не знаю.
— И вот еще, какая странность! Во всех флотах честь отдают, почтение старшим по званию оказывают, обращаются длинно и с уважением. А у нас, вроде как пацаны в игры играют. Клички, тыканье, ответы типа «угу».
— Ну, это целая философия. Еще пра-пра-не-помню-сколько-дед нынешнего императора посчитал, что один год из пяти бывает мирным. Выходит, империя наша, чтобы сохраниться, должна постоянно отбиваться от внешних врагов, и, стало быть, не иметь врагов внутренних. Богатеев и дворян, которые свои интересы вопреки государственным ставят, можно пересчитать, и укоротить. Но с народом так не выходит. Бунты подавлять — это полбеды. Как справиться с человеческой апатией?
Представь, дети голодные, дом нетоплен, да и тот худой, одежда износилась. А рядом в шелках и перьях сытая ряха зайца борзыми гоняет. Руки опустятся.
Непорядок. Ряху сытую надо на палубу боевого корабля под неприятельские ядра, а того, кто ее служение обеспечивает — одеть, накормить и обогреть, чтобы работал, а не горевал. Это если кратко. А высоким штилем: «В тылу действующей армии мне не нужны голодные бунтари»
Не скажу, что быстро так получилось, до сих пор куча нерешенных проблем. И сам такой подход создал немало новых трудностей. Предприимчивость в народе пропала, а это тормоз. Тем более, самая активная часть молодежи оказывается во флоте. Это, как ты заметил, не созидающая сила, а бездонная прорва, поглощающая плоды трудов многих миллионов работников.
Купечество и крестьянство — вот активная часть населения. Над остальными не капает… Стоп, о чем это я? Извини, разговорился. Так вот про величание. Ты под обстрелом бывал? Знаю, случалось. Ну, так и не задавай мне больше таких вопросов. — Колен как-то вдруг расстроился, что потянуло его на разговоры. Замолчал.
— А еще вопросик можно?
— Ладно, только не трудный.
— Из последней риканской войны эпизод с броненосной эскадрой как-то странно выглядит. Такой тупости от профессиональных военных, мне кажется, никто не ожидал.
— Конечно не ожидал. Для обеспечения этой, как ты сказал, глупости трудиться надо со страшной силой. Ладно, человек тот уже эвакуирован, так что расскажу. Ты ведь представляешь себе, насколько сложная штука — организация работы любого штаба?
— Не очень. У меня начальник оперативного отдела дирижировал так, что ко мне всё поступало готовеньким, и в лучшем виде.
— Где-то так. Хороший штабник — великое дело. А вообще в его хозяйстве немало квалифицированных работников. И неквалифицированных, но исполнительных. В общем один из курьеров Ставки Флота ихней Риканской Федерации, самый лучший, конечно, немножко когда-то учился у нас в Академии Генерального Штаба. Он то и просек фишку в нужный момент. И пакет с приказом о возвращении броненосной эскадры к Рейсфедеру принес не на флагманский корабль эскорта тихоходных угольщиков, а на легкий крейсер, быстрый как ветер. Впрочем, группа снабжения тоже получила распоряжение своевременно, и порт покинула вовремя.
Как ты понимаешь, за счет разницы в скоростях перемещения крейсера и обычного парохода, образовалась разница во времени выполнения двух действий — погрузки угля, и возвращения броненосцев и дредноутов к нашим островам. Потом еще несколько мелочей сложилось удачно, но процесс уже был запущен.
Курьер, ясное дело, доложил начальству, что все исполнил в лучшем виде и отпросился на четыре дня, навестить тетю. Про такие мелочи, как фальсификации расписки в получении пакета упоминать не будем. В общем, ушел наш человек штатно, без приключений. Провал, конечно, если по-честному. Так что в разведуправлении ему в наказание за самовольство послушание назначили. Он теперь риканское направление в Генштабе курирует.
Гошка отметил про себя, что эту байку Колен рассказал в стиле Го. Есть в манерах этих двоих что-то сходное. И по возрасту они близки, может, учились вместе?
— Так, выходит, легкая путаница с одним единственным пакетом изменила историю.
— Никакую историю она, конечно, не меняла, однако планы нам спутала. По всему выходило, что Рейсфедер придется отдавать. Мы потому руду и возили с такой поспешностью — создавали запас на многие годы. Гонять огромные конвои через воды, в которых оперирует неприятельский флот — удовольствие не дешевое. И, по всем расчетам, нашим броненосцам из последнего боя предстояло выйти с повреждениями на полгода ремонта. Ну, с учетом твоих художеств у Мясорубки, месяца на три мирный договор можно было бы оттянуть, поскольку, пока бы они тебя из земли вымолачивали, успели бы мы еще разок-другой транспорты провести.
Так что, да. Манипуляция с приказом вовремя произошла. Ну и Муля с чудо пушкой своей подсуетился.
— Никогда не думал, что он настолько плохо разбирается в навигации. — Гошка действительно изумлен.
— Никогда и не думай. Он дорогу в океане без карты и компаса с закрытыми глазами найдет. Только Го не говори, а то осерчает совсем. Мы и так от его гнева парня на другую сторону шарика запрятали. Думаю, когда он после ремонта и погрузки угля в открытом море из этой пушки выпалил, да увидел куда и, главное, что улетело, тут и… ну, в общем, ты понял.
— Догадываюсь. А что такое из этой пушки улетело?
— Важнее, что прилетело. Больше всего это напоминало падение раскаленного метеорита. Муля ведь
