опыты в этой области уже есть, кое-что помнится из тех самых журналов. Одним словом нужно в этом направлении работать и усердно, а это специалисты, время, материальная база, ну и финансы, куда без них-то.
— Какие специалисты нужны в первую очередь? — опять взгляд в сторону Звонарева.
— Старайся подбирать молодых, у них взгляд еще не зашоренный. С амбициями правда… Ну да, молодость она и есть молодость, будем уже здесь как-то осаживать. А специалисты? Нужны выпускники Электротехнического института, торпедист, артиллерист, оружейник. Эти вопросы самые трудные и решить их быстро никак не выйдет. Остальное на потом. Когда наконец Авеково разродится золотым дождем.
Поездка в Хабаровск прошла без сучка, без задоринки, правда Антон обналичил только пятьдесят тысяч, но уверил генерал-губернатора, что открытое месторождение должно оказаться богатым и, при должной организации работ, прибыль получится весьма впечатляющей. Насколько? Сейчас говорить трудно, так как места суровые, люди беспрерывно болеют, быт вообще никак не организован.
Упомянул Антон и о том, что привлечение для работ на прииске бывших каторжан, себя не оправдывает, так как несмотря на заинтересованность, отдача от них малая. Испросил соизволение на привлечение китайцев и корейцев, после непродолжительного диалога, ему все же удалось убедить Гродекова, в необходимости этого шага.
Генерал-губернатора несколько настораживал тот факт, что те места и без того, практически номинально считающиеся территорией России, будут заселены иностранцами, мало того, что не христианами, да еще и не православными.
— Ваше превосходительство, но ведь в России есть множество религий и буддисты в том числе, но все в наших руках.
— Ну-ка, ну-ка.
— А просто все. Если хотят быть просто сезонными рабочими, милости просим, отработали, получили жалование, уплатили налоги и вольны как ветер. Кампания честно доставит их на материк и предоставит самим себе, захотят вернуться на следующий год, милости просим, нет и не надо. Но вернутся, им таких денег у себя не заработать.
— С этим понятно, но это сезонные рабочие. А как же быть с постоянным населением? Или вы уже позабыли о вашем обещании? Так ведь налоговое послабление недаром вам обеспечено.
— Ни о чем я не забыл, ваше превосходительство. Просто я еще не закончил. Так вот, тем кто захочет остаться на поселение с семьями будет предоставлено бесплатное жилье. Положено полуторное жалование. На каждого рожденного там ребенка будет выплачиваться по сто рублей единовременно, а мать будет получать по пять рублей ежемесячно, даже не работая в течении полутора лет. Мало того на этот срок она и работать не будет, так как должна будет смотреть за ребенком. После этого срока, если не с кем оставить ребенка, будет оставлять его на время рабочего дня в специальном дневном приюте, назовем его детским садом. За это она будет понятное дело платить, а уже из этих денег будет оплачиваться жалование няни, содержание и прокорм ребенка. Так что эти приюты окажутся на полной самоокупаемости. Понятно, что жалование там будет не таким высоким как на том же рыбном заводике, ну так и работа не в холоде и не в сырости. Далее, заболевшим кампания будет оплачивать, скажем, пятую часть жалования, пока не излечатся, мало, но все не бесплатно. В лавках товары им будут продаваться с десятипроцентной скидкой, будет действовать система заказов.
— Это только для поселенцев?
— Разумеется. Сезонных рабочих это ни в коей мере не касается. Заболел, не можешь работать, будем лечить, бесплатно и добросовестно, но кто не работает, тот не получает и жалования.
— Не разоритесь? — Ухмыльнулся Гродеков.
— Ничуть. Наш народ богоносец, в тех условиях меньше чем за пятьдесят рублей горбатиться не станет, а эти и за тридцать согласятся, сезонные понятное дело за двадцать. Так что выйдет экономия, благодаря коей мы сможем окупить прокорм работников, их доставку и бесплатную медицинскую помощь.
— Хорошо. Но вы намекали на решение вопроса вероисповедания.
— Можно и это решить. Просто кампания будет принимать на постоянную работу тех, кто примет православие. Никого заставлять не будем, просто будем проводить разъяснительную работу. Но только понадобится хороший священник. По-настоящему хороший. Им у себя на родине живется несладко, тех, несомненно для них больших, денег, что они заработают им надолго не хватит, так как уплатив налоги здесь, они уплатят его еще и там, а на родине их обдерут как липку. Человек ко всему привыкает, но всегда ищет где лучше, так что не думаю, что не найдется тех кто пожелает переселиться. В первый год единицы, но потом все больше и больше, только успевай дома ставить.
— Однако и размах у вас. А что же русское население?
— А никому не возбраняется переселиться, если согласны с условиями. Вот только лодырей и бездельников держать там не собираемся. Смогут работать хорошо, милости просим, нет и не надо. Думаю, найдутся желающие, не так много как хотелось бы, но найдутся.
— А как быть с теми, кто поселится, а вот работать на предприятиях компании не возжелает?
— А вот тут уже вам решать, так как кампания их на свой баланс никак не возьмет. Захотите им дать льготы, давайте, вот только за казенный счет.
— Погодите. Так все, что вы тут наговорили пойдет за счет компании?
— Не все. Дома, присутственные места, больница, детский сад, дороги, это все за счет той трети, что вы гарантировали оставить в регионе на его развитие.
— Антон Сергеевич, что бы вы там ни говорили о вашей личной заинтересованности, но вы настоящий патриот России. Действуйте. Найду я вам священника и не абы какого, а самого достойного. Ну а как появятся первые поселенцы, то направлю к вам и представителей властей. Я так понимаю, что о городке на берегу бухты Волок, можно забыть.
— Ни в коем случае.
— Но ведь вы обнаружили золото гораздо ближе.
— Гижигинская губа, то еще местечко, ее может забить льдами и до июня месяца, тут уж как Господь положит. И что тогда делать. Я общался с моряками, которые ходят в тех краях, лучшего места для порта на всем побережье нет.
— Ну, что же, Антон Сергеевич, дерзайте. Буду с нетерпением ожидать от вас вестей.
Покидая резиденцию генерал-губернатора, Антон не забыл посетить и старого знакомого, Пронина. Виктор Петрович был очень рад встрече, но когда Антон предложил ему не откладывая в долгий ящик, начинать готовить почву для перевода на службу в новое поселение, несколько замялся.
— Разумеется, я патриот своей Родины, но то, что вы мне предлагаете… Как бы помягче сказать…
— Не надо ничего говорить, Виктор Петрович. Действуйте. Льготные года к послужному списку, что скажется на пенсии, повышенное жалование. Я бы сказал, весьма высокое. Пять лет, и ваше финансовое положение значительно выправится, может еще и не захотите уезжать.
— Хорошо. Я подумаю, — внимательно посмотрев на Антона, произнес чиновник.
— Подумайте, Виктор Петрович. Крепко подумайте.
Паровоз медленно втянул состав на вокзал, в последний раз пыхнул перегретым паром, обдав дощатый перрон, белым облаком, тут же устремившемся вверх, разрастаясь все шире, пока наконец не истаял. Наконец двери вагонов открылись и утомленные долгим путешествием пассажиры, устремились наружу. Тут же появились носильщики со своими тележками, споро укладывая на них багаж и препровождая прибывших к выходу, где с рук на руки передавали их извозчикам. Еще немного времени и те с задорным 'Пошла ми-илая', увозили пассажиров к их домам или к гостиницам, ну это уже кому куда.
Антон легко соскочил на перрон и полной грудью вдохнул холодный владивостокский воздух, хотя ароматы были не от Диор. Пахло машинным маслом, перегретым паром, пирожками, да чем только не пахло, но это был воздух его родного города.
