Хабаровск. Дела. Выяснив что семья Науменко, отправилась на бал в морское собрание, Песчанин поспешил туда. Теперь он выискивал кого-нибудь из знакомых офицеров, чтобы при его помощи разыскать уже нужного человека. Наконец его взгляд задержался на проходящем лейтенанте.
— Вельгельм Карлович, здравствуйте.
— О, Антон Сергеевич, здравствуйте. Слышал, что ваша шхуна вернулась. И как впечатление от кругосветки.
— Ну, кругосветкой такое путешествие не назовешь, но тем не менее получил массу удовольствия. Вот подумываю не примкнуть ли к вашей касте.
— Вынужден вас разочаровать. Насколько я понял, вы не дворянского рода. Понимаю, архаично, таким образом, флот лишается многих талантливых офицеров, но как говорится не нами заведено.
— Жаль. Тогда остается только золотодобыча. Это у меня вроде неплохо получается. Как говорится: где родился, там и пригодился. У меня к вам просьба. Дело в том, что в столице мне рекомендовали одного офицера, вот только дома его не застал, а завтра уже уезжаю, но перед этим хотел с ним переговорить.
— Эк вы задачки задаете, — многозначительно обведя взглядом весьма большой зал, с огромным числом народу, произнес офицер.
— Понимаю. Но если для вас это затруднительно…
— Вы хотя бы назовите его.
— Капитан второго ранга Науменко.
— Вам повезло. Во-он видите стоит благообразная чета, это и есть семейство Науменко. Вас представить?
— Нет, благодарю. Теперь я уж и сам с усами.
— Честь имею.
Антон стал издали рассматривать пока незнакомых ему людей, ну как издали, относительно, понятное дело, до них было шагов пятнадцать, с другой стороны при таком столпотворении… Глава семейства что говорится, производил впечатление. Высокий и все еще стройный мужчина далеко за сорок, но видно, что в полном расцвете сил. Бородка клинышком и пышные усы, на обветренном лице, орлиный нос, умные глаза, в волосах уже прочно поселилась седина. Супруга его уже начавшая полнеть, но все еще статная и красивая женщина среднего роста, но вид у нее не светской львицы, а скорее милой уютной домохозяйки. Сразу видно, что больше всего в жизни она ценит уют домашнего очага. По большому счету, возжелай Антон жениться, то неизменно остановил бы свой выбор именно на таком типе женщины. И наконец молоденькая девушка, вряд ли старше шестнадцати, прямо-таки копия своей матери, и слава богу, папенькин нос ни при каких раскладах не добавил бы привлекательности молоденькой нимфе. Именно эта схожесть определяла ее статус, несомненно дочь. Девушка была как-то и смущена и взвинчена одновременно, возможно это ее первый бал. Антон вспомнил свои первые походы на дискотеки, что и говорить, ощущения незабываемые. Молодость, избыток энергии который хочется просто изливать потоками, а потому любой перерыв между композициями, вызывает разочарование и страстное желание продолжения. Но ему в свое время было проще, как и его сверстницам, так как для того, чтобы оттянуться от души, вовсе не нужно было ждать, когда кто-нибудь из кавалеров наконец обратит на тебя внимание. Нет кавалера, да и бог с ним, можно и самой потанцевать. Здесь ситуация радикально отличалась. Здесь танцевать можно было только парами. Вот и приходится девушке благонравно стоять в сторонке в компании с папенькой и маменькой. А глаза горят в предвкушении, адреналин зашкаливает и требует выхода, но кавалеры, несмотря на красоту девушки, обходят ее стороной. Возможно, от того, что девушка просто молода, да что там девушка, девчушка, хотя и удалась статью в мать. А возможно и от того, что рядом стоит несокрушимой скалой, грозный отец семейства. Капитан второго ранга Науменко производил впечатление человека решительного и в том, что он не моргнув глазом просто оторвет голову любому кто возжелает обидеть его чадо, сомневаться не приходилось.
Наконец окончив беглый осмотр, Песчанин направился к чете Науменко. Приближение мужчины не прошло незамеченным, Офицер бросил в его сторону сначала мимолетный взгляд, но затем стал присматриваться, так как тот шел прямо на него, словно миноносец на боевом курсе. При этом на его лице застыло выражение крайнего удивления.
— Антон Сергеевич? Но какими судьбами вы здесь? — кто бы сомневался, история повторяется.
— Здравствуйте. Если не ошибаюсь, Науменко Петр Афанасьевич?
— Не старайтесь, Антон Сергеевич, больше удивить вы меня уже не сможете.
— Ой ли, Петр Афанасьевич?
— Уверяю вас. Но насколько мне известно, вы сейчас служите в Кронштадте, и переводиться не собирались. Или что-то изменилось?
— Разрешите представиться. Песчанин Антон Сергеевич.
— Разумеется это вы. Или полагаете, я вас принял за папу Римского. Прекращайте ломать комедию.
— Федот, да не тот, Петр Афанасьевич. Не хотелось бы вас разочаровывать, но я даже не являюсь офицером флота, золотопромышленник, так сказать местного разлива. Жаль вас не было, когда мы с Антоном Сергеевичем столкнулись в ресторане в Санкт-Петербурге, вот где была комедия, — судя по выражению лица офицера до него наконец начала доходить вся абсурдность ситуации. Ну наконец-то, а то сил сдерживаться и не рассмеяться уже просто не было.
— Бог мой, да возможно ли такое?
— Как видите, возможно. От лица Антона Сергеевича хочу засвидетельствовать его почтение, сам он приехать не смог, но вот направил свою точную копию.
— Вы…
— Просто однофамильцы, — перебил его Антон, — наверное Господь решил таким вот образом пошутить.
— Славная шутка. Верочка, помнишь я рассказывал тебе о славном офицере, подающем большие надежды? Можешь посмотреть на его точную копию, а самое главное у них оказывается и имена полностью совпадают. Моя супруга, Вера Ивановна. Моя дочь, Светлана.
— Очень приятно.
— Господи, я все еще не могу прийти в себя, хотя повидать пришлось много. Просто поразительное сходство.
— Представляете, что творилось с нами?
— Хотел бы я видеть эту картину.
— Уверяю вас, ни одному художнику не снилось, про драматургов помолчим.
— Да уж, это точно.
— Петр Афанасьевич, вы уж простите, но я к вам по делу. Понимаю, не вовремя. Но дело в том, что завтра поутру я уезжаю в Хабаровск, дела знаете ли, а переговорить с вами мне необходимо. Я имел смелость посетить ваш дом, но там вас не застал. Так что не взыщите.
— Ну, наши танцы остались далеко в прошлом, так что слушаю вас. — по виду Веры Ивановны было понятно, что насчет оставшихся в далеком прошлом танцев ее супруг несколько сгустил краски, но что делать, дочку одну не оставишь, а кавалеры все не находились.
— Антон Сергеевич рассказывал мне о том, что вы вместе со Степаном Осиповичем Макаровым стояли у истоков миноносцев. — При упоминании имени славного адмирала, на лице Науменко промелькнула тень, а Вера Ивановна отвела взгляд в сторону. С чего бы это?
— Это было давно. А потом, он тогда был уже лейтенантом и командовал соединением, а я был простым мичманом.
— Но мне известно, что вся ваша служба проходила на миноносцах. Это так?
— Допустим, — видя, что разговор вильнул в сторону от непонятно почему, оказавшейся скользкой для него, темы прославленного адмирала, более благосклонно произнес Науменко, внимательно взирая на собеседника.
— Дело в том, что мы с товарищами занимаемся различными исследованиями, для чего привлекли ряд специалистов. Золото, это только средство, цель же наша создание нового, такого чего еще никто не создавал. Как говорится: не хлебом единым… Так вот, у нас родилась идея создания нового класса
