Последнее замечание прозвучало вполне небезосновательно, так как Антон в этот момент побледнел как полотно. Он вдруг осознал, что все происходящее самая, что ни на есть действительность. А тот факт, что он не почувствовал боли когда ущипнул себя, объяснялся просто, он хотел это сделать но не мог, так как, и сейчас он это осознал полностью, он не мог пошевелить и пальцем.
— Антон, с тобой все в порядке, — не скрывая тревоги, спросила Аня.
— Теперь, кажется да, — растерянно заявил больной.
— Тогда зачем пугаешь девушку, — облегченно вздохнув и опустившись в кресло проговорила Звонарева.
— Я и не думал пугать эту девчушку, просто кажется не совсем еще оправился. Милая девочка, знают ли ваши родители где вы сейчас находитесь?
— К чему это вы, Антон Сергеевич? — растерялась девушка.
— А к тому милая барышня, что воспитанным девушкам, особо столь невинного возраста, подобает находиться подле своих родителей, — назидательным тоном изрек Антон, поражаясь тому как быстро к нему возвращаются силы. Во всяком случае, голосом он уже владел настолько, что без труда выдавил из себя эту желчь.
Надо признать, что это ему удалось на славу. Светлана с минуту смотрела на Антона, вмиг повлажневшими глазами, несколько раз порываясь, что-то сказать, но вместо этого лишь беззвучно шевелила губами, походя в этот момент на рыбку вырванную из привычной водной обители. Наконец резко всхлипнув и прижав руки к лицу, Света выбежала из комнаты, Звонарева поспешила за ней.
Вскоре Аня вернулась и ее воинственный вид не предвещал ничего хорошего.
— Что это значит, Антон? Как ты смел так по хамски обращаться со Светланой?
— Как, Анечка? — невинно поинтересовался он.
— Грубо и не воспитанно. Она этого не заслужила.
В этот момент в комнату вошла обескураженная Гаврилова и не скрывая любопытства осмотрела присутствующих здесь, отметив тот факт, что Антон уже пришел в себя и вполне способен вести беседу.
— Что случилось? Я сейчас повстречала Светлану, она была сама не своя. Я уже подумала, что с Антоном, что-то случилось.
— С ним как видишь, все в полном порядке, он даже доволен собой. Нагрубил девушке…
— Аня, — остановила подругу, Лена. Затем она взяла замолчавшую Звонареву и потянула ее к выходу.
— Воды, — в отчаянии прохрипел Антон, осознавая, что вот сейчас он опять останется один на один со своей жаждой.
На его зов резко обернулась Аня и уже готова была что-то ответить, а то что Антону пришлось бы услышать нечто неприятное можно было безошибочно утверждать по ее воинственному виду. Однако Гаврилова, хотя и будучи несколько меньше Звонаревой, легко увлекла ее в соседнюю комнату, обняв за талию.
Уже в гостиной, Лена позвала служанку и велела отнести больному воды, чему та в свою очередь немало удивилась. На протяжении нескольких дней эти женщины сами заботились о больном, подпуская к нему разве только доктора, да еще молоденькую барышню, которая приходила с утра и уходила только вечером.
— Что это значит, Аня, — когда они остались одни, Гаврилова набросилась на подругу. — Ты забыла, что сказал доктор. Только положительные эмоции, а ты набросилась на Антона, едва он только пришел в себя. Есть желание доконать его?
— Ты просто не видела, как он разговаривал со Светой. Да я готова разорвать этого самодовольного индюка, — полыхая негасимым огнем праведного гнева заявила подруга.
— Он ей нагрубил? — искренне удивилась Гаврилова, отказываясь что-либо понимать.
— В самой циничной форме.
— Не понимаю. Насколько я разбираюсь в людях, он столь же неравнодушен к ней, как и она к нему. Правда, девочка куда порешительней.
— Да, что тут понимать. Самовлюбленный кретин и грубиян, — продолжала негодовать Звонарева.
— Ты просто зла на него. Он никогда не позволял себе быть грубым по отношении к женщинам.
— За исключением Светланы. Она целыми днями не отходила от его постели и вот благодарность.
Вдруг дверь отворилась и в гостиную вошла Светлана, в настоящий момент она как никогда соответствовала своему имени, так как вся светилась от счастья. Видя это Звонарева отказываясь, что-либо понимать обескуражено произнесла.
— Полюбуйся-ка на нее, мы тут испереживались, а она улыбается так, словно ее осчастливили.
— Но я действительно счастлива, — весело улыбаясь заявила девушка, стирая скатывающиеся из глаз слезы, вот только это были слезы счастливого человека.
— Позволь полюбопытствовать, почему?
— Потому что он сказал, что ему жаль, что перед ним только плод его воображения. Я сначала не поняла и подумала, что с ним что-то не так. Но причина только в том, что он принял меня за видение и будучи в этом уверен, был откровенен и ласков.
— Когда же он понял, что это реальность, то сработала защитная реакция, — улыбнувшись проговорила Лена.
— Все девочки. Спекся, — сияя как новенький пятак, вынесла свое заключение Аня. Словно и не она только что негодовала праведным гневом.
Светлана не скрывая счастливых слез лишь утвердительно кивнула. Было видно, что девушка была сильно взволнована и не в состоянии говорить. Звонарева предложила присесть и перевести дух, но Света решительно отвергла это предложение, не отводя взгляда от двери за которой находился Антон. Гаврилова поспешила поддержать ее.
— Правильно. Сейчас главное не выпускать инициативу. Мужчины когда больны, особенно беззащитны. Вперед Светик. Припечатай его, так чтобы дыхание сперло.
— Леночка, но ему нельзя волноваться, — вдруг всполошилась Звонарева.
— Это волнение ему только на пользу, — хитро взглянув на подругу, словно заговорщица возразила та. — А потом, ты только, что сама готова была его припечатать, чем-нибудь потяжелее. А вот мужчин к нему нельзя подпускать и на пушечный выстрел, как только они узнают, что ему лучше, то сразу же ринутся к нему, — судя по всему пошатнувшееся было положение любимца публики, быстро восстанавливало свои прежние позиции.
Антон лежал на спине закрыв глаза, тихо переживая, все произошедшее. Он жаждал общения со Светланой и всякий раз, когда он слышал ее голос, по его телу пробегал озноб и какое-то сладкое томление. Но он не позволял себе ни на минуту забыть о том, что не имеет права связывать себя ни с кем, а особенно с ней. Мысленно он уже давно свыкся с мыслью, что с большой вероятностью он может погибнуть в надвигающейся войне, а еще он не хотел оглядываться назад, боясь того, что в тот момент когда нужно будет сделать решительный шаг вперед, у него не достанет для этого духа.
Дверь легонько скрипнула и он услышал легкие женские шаги. Судя по тому, что двоих он уже успел за сегодня сильно обидеть, а служанка уже ушла с пустым стаканом, это могла быть только Гаврилова. Так вот и получилось, что он заговорил не открывая глаз, будучи совершенно уверен, что говорит с женой друга.
— Я знаю, что поступил по-свински. Обидел Свету. Но как бы я к ней не относился, я для нее слишком стар…
— А как вы ко мне относитесь, Антон Сергеевич?
Едва услышав этот голос, Антон как ошпаренный распахнул глаза и увидев девушку резким рывком сел на кровати. Это было ошибкой. Перед глазами поплыли разноцветные круги и он стал заваливаться на бок, имея все шансы оказаться на полу. Девушка стрелой метнулась к нему, обхватив за плечи и прижав к себе, предотвратила падение. Она так и стояла на коленях обняв его ослабевшее тело, когда он наконец прохрипел.
