Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)

В ВЗ времена вопросы бракосочетания решались родителями, поэтому вполне естественно, что Ноеминь пытается найти дом для Руфи и обеспечить ей жизнь в достатке. По–видимому, прошло несколько недель, потому что жатва закончилась и начались работы по очистке ячменя. Ноеминь тщательно обдумала, как наилучшим образом подойти к Воозу. Она надеялась, что он выполнит обязанность близкого родственника и женится на Руфи. Но каким бы добрым и благородным ни был Вооз, он не предпринимал никаких шагов в этом направлении, а потому Ноеминь решила подтолкнуть его. Ее планы потребовали от Руфи значительной доли смелости.

В тот решающий вечер Руфь должна была умыться и одеться как можно наряднее. Ее благовония должны были очаровать мужчину, когда темнота скроет всю ее красоту. Руфь должна была остаться незамеченной и в то же время точно определить место ночлега Вооза. Когда все успокоится, ей нужно было тайком подойти к нему, тихонько приоткрыть покрывало и лечь в ногах. Когда он проснется, Руфь должна была изложить свою просьбу. Несмотря на явный риск категорического отказа и отвержения, Руфь блестяще выполнила план своей свекрови.

3:7—15 Ночная встреча

После традиционного пира у молотилки Вооз в хорошем расположении духа отправился отдыхать. По Божьему промыслу он выбрал себе место у скирда, где было достаточно уединенно. Кроме того, скирд мог стать объектом хищения, а потому Вооз сам сторожил его. Когда он уснул, Руфь устроилась у его ног в знак подчиненности и стала ждать. Посреди ночи Вооз проснулся; в этот момент история становится особенно захватывающей. Как поведут себя эти два достойных человека в такой рискованной ситуации? Вооз понял, что у ног его лежит женщина, но не узнал ее. Поэтому его вопрос был вполне естественным. Ответ Руфи, полный почтения, немногим отличался от ее реплик в 2:10, 13. Она говорила как имеющая на то право, она набралась смелости просить его исполнить долг родственника и жениться на ней. Эта просьба выражена метафорически словами простри крыло твое на рабу твою. Здесь использовано то же слово «крыло», что и в 2:12. Руфь напомнила Воозу его слова и просила его стать исполнителем собственных молитв о ней. «Простирать крыло» — яркое образное выражение, означавшее защиту, тепло и дружбу. Это выражение красноречиво говорило о брачных отношениях.

В ответе Вооза не было ни тени колебаний. Руфь могла успокоиться и оставить свои страхи, ибо Вооз не сказал ни слова упрека. Напротив, она услышала слова благословения и была принята как «дочь» в родной семье. Теперь она уже не чужеземка, не чужая. Вооз понял, что Руфь в первую очередь заботилась о будущем Ноемини. Для Руфи было бы естественно искать себе мужа среди молодых людей своего возраста, а не идти за пожилого, годящегося ей в отцы Вооза. Он заметил ее сдержанность и проникся уважением к ней за это. Он мог сделать все, о чем она просила, не навлекая на себя позора, потому что все общество высоко оценило честность и цельность Руфи. Но сначала ему нужно было переговорить с родственником, который имел перед ним преимущество более близкого родства. Почему об этом человеке не упоминалось ранее? Нам приходится только догадываться, но похоже, что Ноеминь, если и знала о том человеке, то решила, что он не сможет взять на себя дополнительные обязательства. Вооз переговорит с тем человеком. А пока Руфи было позволено остаться у его ног, несмотря на опасность привлечь к себе нескромные взгляды посторонних людей. Воозу нечего было скрывать, через несколько часов, когда все будет улажено законным образом, обществу предстояло услышать новость о бракосочетании.

Однако как только начало светать, Руфь ушла. Вооз еще раз дал ей щедрую порцию зерна, аккуратно завязанного в тканую шаль, которую она надела на себя. Что такое шесть мер, установить теперь невозможно. Нет сомнения, что Вооз дал ей такой подарок, какой она только могла унести.

3:16–18 Надежда Ноемини окрепла

Ноеминь, с нетерпением ожидавшая Руфь, по принесенному ею подарку поняла, что у ее дочери добрые вести. Вооз продолжал проявлять по отношению к Ноемини щедрость (не ходи к свекрови своей с пустыми руками). Здесь опять делается акцент на семейных отношениях, которые являются основой всего сюжета и снова напоминают о себе в стихе 18: подожди, дочь моя. Напряжение чувствуется до самого конца драмы. К счастью, дело началось немедленно, и его исход будет известен еще до окончания дня.

4:1—22 Брак и его последствия

4:1–12 Брачный договор

Главные ворота города служили местом судебных заседаний. Планировка площади у ворот предусматривала открытое пространство, там стояли скамейки и можно было сидеть в тени высоких стен. Ворота были естественным местом собраний. Это место у ворот имело то преимущество, что было открытым для всего общества, и все жители города могли наблюдать, как осуществляется правосудие. Вооз знал, что его родственник будет проходить через ворота, и, когда подошел этот оставшийся для нас безымянным человек, попросил его: сядь здесь, и тот приготовился к серьезному разговору. Десять человек из старейшин города, выбранных случайно, примерно соответствуют суду присяжных по английскому закону. Предполагалось, что ответственные взрослые люди могут разобраться в любом спорном вопросе и решить его по справедливости. В Вифлееме эти старейшины представляли общество, и их постановления должны были выполняться безоговорочно. Их суждение было решающим, поэтому эта группа, состоявшая из двенадцати человек, представляла собой городскую судебную власть.

Сначала Вооз представил на рассмотрение суда имущественный вопрос. Елимелех обладал собственностью, которая должна была перейти к его сыновьям, если бы они были живы. Сомнительно, чтобы Ноеминь, его вдова, имела наследственные права, но, возможно, она продавала землю от имени сыновей. Во время отсутствия семьи в Вифлееме кто–то другой нес ответственность за землю, но теперь, когда время сбора урожая прошло, Ноеминь могла вести переговоры о наилучшем использовании имеющегося удела. Конечно, она бы хотела сохранить землю в семье, отсюда ее обращение к родственнику. Вооз, понимая подоплеку дела, предоставил возможность приобретения земли ближайшему родственнику, упомянув, что если он не выкупит землю, то этой возможностью воспользуется он, Вооз. И только после ответа я выкупаю Вооз огласил более важный вопрос.

Елимелех имел право на наследника. Руфь, моавитянка, его сноха, жива, и тот, кто купит поле, обязан через нее восстановить род покойного Елимелеха. Если родится сын, земля и собственность Елимелеха останутся в семье. В таком случае ближайший родственник теряет то, что приобрел ранее, и вынужден будет содержать две семьи. Вот почему первый из них отвечает — не могу я взять ее себе. Цена для него слишком высока. И тем более становится очевидной щедрость и благородство Вооза, принявшего на себя такие высокие обязательства.

Автору нет необходимости объяснять закон о выкупе (искуплении), который, очевидно, еще действовал во время написания книги. Однако другой обычай к тому времени уже вышел из употребления и нуждался в пояснении (7). Соглашение о выкупе подтверждалось символическим снятием сапога, который олицетворял