событие автор Книги Царств, который подробно его описал (3 Цар. 5 — 8) и рассматривал его в некотором смысле как кульминацию истории Израиля со времен исхода (3 Цар. 6:1). Автор книг Паралипоменон тоже выделяет это событие (2 Пар. 2 — 7). Если не считать разрушения Храма в VI веке до н. э., ему было суждено простоять в Иерусалиме более тысячи лет.
Постоянное место поклонения Яхве и сам тип сооружения были для Израиля серьезным нарушением, которое могло рассматриваться как ущемление свободы Бога (2 Цар. 7:5—7). Молитва Соломона при освящении Храма показывает, что он был осведомлен о том, что сказал Бог Давиду в ответ на его желание построить дом для Него. В этой молитве содержится и некий ответ (3 Цар. 8:27). Но после этого события в Израиле произошли перемены. Исчезновение племенного общества было ознаменовано не только утверждением монархии, но и тем, что столица стала единственным местом для почитания Бога. Давид перенес ковчег завета в Иерусалим (2 Цар. 6). Соломон поместил его в Храме, великолепие которого неизменно связывалось с его собственным именем. И хотя все это было сделано с позволения и под покровительством Яхве, внешне Израиль стал походить на своих ханаанских соседей гораздо больше, чем в предшествующий период.
С появлением Храма началось развитие музыки. Хотя Книга Псалмов окончательно сложится позднее, отдельные псалмы относятся к периоду этого царства, и многие из них действительно приписываются самому Давиду. Он же разработал церемонию богослужения, включая музыкальную аранжировку (1 Пар. 25). Потребность в определенной форме богослужения возникла сразу после установления постоянного места богослужения. Созданная Давидом система имеет определенное сходство с системой, существовавшей во втором тысячелетии до н. э. в ханаанском городе–государстве Угарите.
Время Соломона часто называют «веком просвещения». Это связано главным образом с его знаменитой «мудростью» (хорошо известной по Книге Притчей; Прит. 1:1), которой он превзошел всех мудрецов Востока и благодаря которой прославился среди народов (3 Цар. 4:29–34). Интересно, что здесь мудрость имеет интернациональный характер. Многие библейские Притчи обнаруживают близкое сходство с литературой других народов (см. Комментарий к Книге Притчей). Фактически Книга Притчей, наряду с книгами Иова и Екклесиаста, представляет то течение ветхозаветной мысли, которое откровенно примыкает к интеллектуальной традиции древнего мира, — хотя, конечно, в Израиле «мудрость Востока» уступает первенство почитанию Бога завета (Прит. 1:7). Соломону часто приписывают роль зачинателя культуры и образования — и действительно, царскому двору Израиля требовалась образованная каста для управления и дипломатии.
Однако утверждать, что Соломон был основателем образования в Израиле, было бы неверно. Совершенно ясно, что задолго до его времени в стране существовала народная традиция передачи знаний (2 Цар. 14:2; 20:18), и «мудрые» почитались в Израиле наравне с пророками и священниками (Иер. 18:18). Кроме того, в религиозной жизни древнего Израиля всегда поощрялось преподавание и изучение закона Моисея (Втор. 31:9—13).
Если царствование Соломона знаменовало собой расцвет Израиля как нации, то оно же стало и поворотным пунктом более мрачного свойства. Осуществленная Соломоном централизация общественных институтов представила серьезную угрозу израильскому образу жизни, который, как мы видели, был ориентирован на соблюдение завета. Самуил предупреждал, что царь лишит простых израильтян их неотъемлемого права на свободу (1 Цар. 8:8–17); автор Книги Царств дает понять, что Соломон не поработил свой народ, но вместе с тем показывает, что людей действительно привлекали к службе в обширном царском хозяйстве (3 Цар. 20 — 22). Пышный стиль жизни Соломона, его закупки лошадей в Египте и пр., несколько противоречат идеалу царя из Второзакония (3 Цар. 10:26–29; ср. Втор. 17:14– 17).
Автор Книги Царств идет дальше и показывает, как постепенно Соломон поворачивается к прямому вероотступничеству. Его огромный гарем и особенно женитьба на дочери фараона подвергались осуждению (3 Цар. 11:1–2); эти браки были напрямую связаны с учреждением им культа иноземных богов в самом Иерусалиме (3 Цар. 11:4–8; ср. 3:1; 9:24). Вероотступничество Соломона быстро поставило под угрозу все, чего достиг Давид, его отец (3 Цар. 11:14,23). Почитание Соломоном других богов задало тон, который станет определяющим для его преемников в Иерусалиме.
Цари Израиля и Иудеи: от Ровоама до вавилонского пленения
Сразу после смерти Соломона государство раскололось на две части — Северное царство (Израиль) и Южное царство (Иудея). Иеровоаму, слуге Соломона (3 Цар. 11:26), ставшему царем Иеровоамом I в Израиле, досталось десять колен, а сыну Соломона Ровоаму — только одно, Иудино (3 Цар. 11:30–32). За уменьшением первоначальных двенадцати колен до одиннадцати скрывается запутанная историческая ситуация. Иудея к этому времени поглотила колено Симеона. Левий не учитывается, поскольку не имел никакой территории. С другой стороны, Иосиф довольно рано образовал на севере два колена — Ефрема и Манассии. Вениамин, по–видимому, разделился в соответствии со своими родственными привязанностями; часть его колена принадлежала Иудее, часть отошла к северу, хотя в 3 Цар. 12:21 он фактически причисляется к Иудее. Все это плохо согласуется с цифрами в 3 Цар. 11:31—32. Поэтому «двенадцать частей» Израиля в пророческом акте Ахии, возможно, указывают на некий идеал. Во всяком случае, раздел Израиля после смерти Соломона на две отнюдь не равные части быстро стал реальностью, и такое положение уже никогда не будет изменено.
Отчасти это произошло из–за внутренних разногласий в Израиле, о которых мы уже говорили, обсуждая эпоху судей, отчасти — по причине огромных перемен, вызванных превращением Израиля в могущественное централизованное царство. Вопрос Иеровоама к своим соотечественникам: «Какая нам часть в Давиде?» (3 Цар. 12:16) — основывался на старом представлении о децентрализованном Израиле и к тому же играл на враждебных чувствах северян к иудейскому правлению. Поскольку царь в Иерусалиме (тогда это был Ровоам) контролировал Храм — важнейший символ, связывавший израильтян с их прошлым, Иеровоаму пришлось устроить собственные места для поклонения Богу в Вефиле и Дане (3 Цар. 12:26–29). Эти места по–своему навевали воспоминания о прошлом Израиля, особенно Вефиль, который ассоциировался с патриархами (Быт. 28:17; 31:13).
Результатом Соломонова правления, которое к концу уже нельзя было назвать «мудрым», явилось то, что некогда могущественное царство превратилось в два сравнительно слабых и незначительных. Отныне Израиль и Иудея заняли свое место в ряду прочих мелких государств своего времени, вроде Сирии, и их история — это история переменных успехов и неудач в отношениях с этими государствами. Израиль и Сирия часто воевали (3 Цар. 20), как воевали и две части бывшего единого царства (3 Цар. 15:32), хотя при случае они могли выступать сообща (3 Цар. 22; 4 Цар. 3). Ровоам очень скоро почувствовал свою уязвимость, когда в его страну вторгся фараон Сусаким (Шешонк I; 3 Цар. 14:25–28). Имеются независимые исторические подтверждения этому событию в виде надписи с именем фараона, обнаруженной в Мегиддо, и рельефа в Храме Амона в Фивах, на котором перечислены палестинские города.
Северному царству какое–то время еще удавалось сохранять контроль над некоторыми из своих соседей, например, Моавом. Царь Амврий, отец более известного Ахава, основал единственную династию, которую знало Северное царство, и сделал Самарию его столицей. Относительное могущество этого царства в начале IX века до н. э. засвидетельствовано на знаменитом Моавитском камне, в надписи, оставленной Месой, царем моавитян, где он вспоминает покорение своей страны Амврием. Однако далее Меса прославляет свой бунт против Иорама, сына Ахава, который произошел в том же столетии чуть позднее, о чем рассказано в 4 Цар. 3:4—5. Последовавшая за этим война Иорама против Моава (4 Цар. 3), в которой ему помогал Иосафат, царь Иудеи, была успешной лишь в какой–то мере и омрачилась моральным поражением. Таким образом, девятое столетие было столетием капризов судьбы.
Следующее столетие начинается долгим периодом мира и процветания для обоих царств, возглавляемых Иеровоамом II на севере (793–753 гг. до н. э.) и Озией (Азарией) на юге (791–740 гг. до н. э.). Ввиду относительной слабости Сирии, а также во исполнение пророчества Ионы (4 Цар. 14:25), Иеровоаму удалось отвоевать утраченную прежде территорию.
Но это был период затишья перед бурей, ибо во второй половине столетия ассирийский царь
